— Адина, ты любим мною, как вера. До сих пор ты был моим слугой и рабом, ныне ты будешь моим любимым братом и равным мне, ибо мы одна душа и одно тело. Я желаю, чтобы ты поехал к Рамину, который мне дороже души. Заклинаю тебя, спеши, уподобься молнии. И торопись передать ему это письмо. В ожидании твоего возвращения я буду считать каждый день и мгновенье. Соверши все это так, чтобы ни один живой человек тебя не видел. Передай ему, похитителю моего сердца, желание его видеть и приветствия более многочисленные, чем звезды небесные, чем песок морской и все создания божий, и скажи так:
«О недостойный, недостойный, погрязший в пороках, клятвопреступник, безбожник и изменник! Я претерпела от твоих злодеяний так много горя, что тысячу раз желала смерти и не мыслила остаться в живых. Почему ты забыл все клятвы, данные мне? Ведь не счесть, сколько раз ты давал мне клятвы. Твое обещание и ветер — одно и то же, твоя клятва подобна облаку. Моему несчастному сердцу, ставшему безумным, ты причинил неверностью то, что враг не сделал бы врагу. Пусть бог будет тебе судьей. Но не думай, что твои злодеяния вредят только мне. Бог знает, что этим ты повредил и самому себе; ты стал притчей во языцех и дурным примером. Когда будут писать в книгах о нас, о тебе напишут, что ты покинул свою прежнюю возлюбленную, нарушил клятву и влюбился в ее врага. Смертельный ужас, испытываемый перед аспидом, поразил мое сердце из-за того, что ты предпочел другую и женился на ней. Где ты найдешь возлюбленную, столь безупречную, как я, или царя, отечески заботливого, как Моабад, страну приятнее Хорасана или более укрепленный город, чем Морав? Разве ты забыл, что каждое твое желание, по моей просьбе, исполнялось Моабадом? Моабад был царем лишь по имени, всем же распоряжался ты. Мне были доступны его сокровищницы, и все, что было в них ценного, принадлежало тебе. Ты мог ездить на лучших конях, украшенных нарядной сбруей; брать на охоту охотничьих барсов, ловчих соколов и собак. Тебе были подвластны, разумеется, и войска. Ты опоясывался царским поясом. Если одежда была не китайского броката, тканного золотом, ты не носил ее. Слуги, прекрасные, как луны, ждали твоих приказаний, а на золотом ложе, украшенном жемчугом, около тебя лежала солнцеликая, преданная сердцем Вис. Ты отказался от такого положения, От такого богатства и покинул возлюбленную, которую желают и к которой стремятся все живые существа!
Кто, обладающий разумом, мог поступить, как ты? Я знаю, что прибавилось тебе взамен стольких благ! Ныне ты не смог получить прибыль, а достояние растратил. Своими поступками ты лишил себя тысячи сокровищниц с драгоценны, ми камнями, а ныне ты, угнетенный тысячью несчастий, ищешь хотя бы одной денежки. Ты столь неразумен, что никто не хочет с тобой знаться, и ты не ведаешь, что остается у тебя. Так поступает с тобой бог: взамен чистого золота ты получаешь смрадный свинец и медь. Я недоумеваю, в своем ли ты был уме, так поступая? Как мог ты забыть все это ради той розы, которая не долго останется с тобой? Зачем ты предпочел одну розу солнечному цветнику роз без шипов?»
Адина, выслушав это поручение, взял письмо и попрощался с Вис. Он приказал пригнать табун коней; заставил отобрать самых упитанных, быстроногих и стремительных, бегущих по равнине, как газели, скачущих по скалам, подобно джейранам, и плавающим в воде, как рыбы. Он взял с собой людей ловких и неутомимых и отправился в дорогу, не медля ни минуты. Он ехал с такой быстротой, что путь из Морава в Гораб он совершил в две недели.
Когда Вис, пленительница сердец, услала Адину, она стала причитать столь жалостно, что если бы слушающий имел сотню сердец, он все же остался бы без сердца. Она говорила так:
«Куда скрылась моя счастливая судьба? Где солнце, всегда бывшее около меня? Я не вижу его больше, и оно и луна покинули меня. Дни мои остались без солнца, а ночи — без луны. Я больна и горестно вздыхаю, потому что ночная тьма не рассеивается. Я изливаю море из моих омраченных глаз, потому что свет моих очей и радость моего сердца покинули меня. Я никому не-делала зла, чтобы и меня не постигло зло. Зачем судьба так со мной поступает, словно на меня Ежеминутно нападают убийцы, поражающие меня мечом. Я боюсь, чтобы мое сердце, переполненное горем, не уподобилось лопнувшему спелому гранату. В сердце, плененное столь тяжким горем, не проникают ни ветерок утешения, ни лучи света. Оно вечно облачно, и ему нужна роса. Моя любовь научилась искусству писца, и она пишет кровью на моем бледном лице свои горести и страдания. Какая планета может помочь мне вернуть прежний цвет лица? Кто поможет мне дольше терпеть? Любовь зажгла огонь в моем сердце и сожгла его вместе с желаниями. Сжальтесь надо мной, внимающие моим бедам! Я настолько угнетена, что потеряла застенчивость, и поэтому кричу громко. Когда случается нечто чрезмерное, то скрыть это невозможно. Из-за доверчивости мое сердце испытало столь великое горе, что все преисполнены ко мне жалости. Зачем поразила меня столь безграничная любовь, что лишила мое тело юности, радости и души? Я испытала все, что можно вытерпеть от любви, и достаточно с меня наложенного ею клейма. Никто не может требовать от меня большего, чем разлука, ибо пока я жива, душа моя заклеймена горем. Где ты, мой возлюбленный, со станом прямым, как стрела? Взгляни на меня, согнутую жаждой к тебе, как лук. Когда я вспоминаю тебя и как ты поступил со мной, сердце мое сжимается в узел. Я больше не та, какою была, и кто ныне видит меня, не узнает. А ты все же не сжалился надо мной. Я буду бить себя по лицу до тех пор, пока алый цветок граната не станет лиловым. Я вздыхаю каждую минуту, как играющий на арфе. Сердце мое — враг мой, и я не в силах выносить постоянную близость моего врага. Сердце мое полно огня! Вздыхай, душа моя, ибо ты достойна этого, и твой удел — пребывать в аду уже в этом мире. Такова, должно быть, воля божья, чтобы я всегда вздыхала, а ты, душа, горела. Какое удовольствие в том, что я источаю потоки слез, а ты в огне? Я ими превращаю землю в море, сажусь на корабль и плыву среди рыб. Я натяну мою окровавленную одежду, как парус, и заполню его ветром моих вздохов: чего мне бояться, когда парус корабля, море и ветер — все мое? Я послала письмо тому, о ком я думаю; оно написано кровью сердца и завернуто в окровавленную одежду. Поймет ли он мои затаенные мысли? Пожалеет ли он меня, ответит ли и подарит ли радость моему сердцу? О, что мне делать? Что хуже всего описанного может случиться с влюбленной, у которой и днем и ночью нет иной радости, как ожидание письма? И я сомневаюсь в том, что мне соблаговолит ответить покинувший меня. Ах, миновало время неги и радости, когда я исполняла свои желания. Ныне мой возлюбленный положил конец всему этому, так что даже его письмо для меня — утешение, а если случается мне заснуть, то видеть Рамина во сне — уже радость для меня. Горе влюбленной, которой вместо беседы с возлюбленным приходится только ждать письма от него, и вместо встречи с ним — видеть его во сне! Я более достойна сожаления, чем. другие влюбленные, ибо, непрестанно думая о тебе, лишилась сна. Хотя бы увидеть тебя во сне! Письма же от того, кто незаслуженно покинул меня и заставил отчаяться, я больше не ожидаю. О судьба, я заклинаю тебя! Зачем вместо прежней нежности довелось мне испытать столько обиды от возлюбленного и почему моя прежняя гордость сменилась унижением? Зачем мне юной, вместо того чтобы наслаждаться беззаботной радостью, пришлось претерпеть столь огорчительную любовь? Зачем я не выпила яда аспида? Зачем меня не отдали на съедение диким зверям? Если мне суждено было оказаться в таком тягостном положении и потерять власть над сердцем, то зачем я не умерла тогда, когда я была еще счастлива?! Приятнее смерть в дни радости, чем бесчестие в конце жизни. Увы, о рок! Ты всегда поступаешь так: прибавляешь горе потерявшим сердце. Ты разлучаешь влюбленных, не исполняешь их желаний и лишаешь их надежды. Та же туча, что льет дождь на лишенных сердца, льет дождь и на камни. Ветер приносит людям аромат роз, но никогда не приносит мне благоухания моего возлюбленного. Я не совершила столь большого злодеяния, чтобы и ветрам и тучам стать моими врагами. Туча, которая шлет Рамину майский дождь, меня даже не оплакивает. Ныне цветут деревья, земля радостна, и она разубрана пестрыми цветами и травами, но мой цветок и моя радость столь же далеки от меня, как надежда на жизнь. Ныне земля счастливее меня: для нее настала весна, и она разукрасилась, а я лишена всего».
