— Что за истина-то?! — подавшись вперед, жадно спросил Рокс.
— Нет никакой сука истины! — зло рявкнул Стив — Никакой! Мы росли в том бункере. Нас становилось все меньше — поочередно мы уходили. И как красиво уходили! Черный комбез, стрижка налысо, бронежилет, шлем, электронный девайс на запястье — с картой. Автомат за спиной, дробовик в руках, две световые гранаты на поясе, в специальной сумке две осколочные. Еще сделали укол средства от радиации. И в путь! Я шагнул в тамбур. Помахал тем, кто помладше. Двери закрылись. Вторая дверь открылась. Я шагнул туда и… оказался в следующем крохотном тамбуре! Дверь за мной закрылась — и все… я проторчал в тамбуре еще минут двадцать, веря, что это процедура такая — надо выждать и дверь откроется. Но я просто вырубился. Следующих воспоминаний нет. Вернее сказать — они есть, но уже обычные, от этой жизни.
— После того как тебя обманом вырубили в том тамбуре, ты очнулся уже в бункере посреди Зомбилэнда. Началась сурверская жизнь?
— Да! Я обычный ребенок выращенный сраными роботами! И ведь мы их любили этих сраных роботов! Я ребенок выращенный в бункере с… не знаю… может с самого рождения. А может мне было года два или три. Я не жалуюсь. Я пытаюсь объяснить — никакого преступления ни перед этим миром, ни перед людьми, ни перед системой лично я не совершал! Не знаю как насчет тех, кто попал в Зомбилэнд уже взрослыми — они если и знают, то отмалчиваются — а вот я чист! Нет сука ни пятнышка на моей карме! Так за что же мне жизнь исковеркали? За что меня на цепь посадили?! За что меня обрекли?!
— М-да… — проворчал Рокс — Неожиданно… я-то верил, что все бывшие сурверы виновны в страшных грехах.
— Знаете, что меня аж до трясучки доводит? До зубовного скрежета и дикой ярости?
— Просвети — поощрил я.
— Ладно взрослых наказали… Но… Детей жалко! Детей! Меня и других малышей попросту лишили солнца, простора, природы. Все свое детство я провел среди стальных стен, причем все это время я боялся! Кто-то из обычных детей боится монстра, живущего в шкафу, кто-то верит, что под кроватью живет бабайка… а мы верили что за стенами бункера уничтоженный смертельно опасный мир выжженный радиацией! И мы боялись, что эти стены не выдержат! Боялись и, гладя ладошками сучьи стены, просили их продержаться еще немного! За что с нами так? За что?! Какое имели право сотворить такое с детьми?! Да есть ли вообще у кого-то право на такое? А?
Я промолчал. Рокс выругался. Давно проснувшийся, но не подающий вида драконид тяжело вздохнул. А скрипящий клыками Стив еще чуток пофыркал, а затем, немного успокоившись, продолжил:
— Когда я понял, что все ложь, что меня вырастили в тюрьме детской, чтобы перевести на пожизненный срок в тюрьму детскую — предварительно еще и побрили налысо, суки! — я резко завязал с наркотой. Тяжело пришлось. Но я справился. А как пришел в себя — начал копать. Не в буквальном смысле, конечно. Я начал собирать информацию. Всю подряд. Мне любая годилась. Лишь бы понять хоть что-то об этом уродливом мире. Так я сначала побольше узнал о Высших, затем досконально о героях, о их рангах, а затем меня поглотила тема про Первого Высшего и про Башню. Я узнал о том, что этом мире существуют Башни.
— Башни? Не одна?
— О нет. И да. Башен много — но она одна. Они разные — но едины. Скорей всего это что-то вроде особого компьютерного терминала, попасть к которому крайне тяжело. Приходится выполнить особые условия. К примеру, чтобы попасть к Башне в Землях Завета, надо быть Высшим, надо обладать правом голоса, надо, чтобы ты выдвинул минимум пять полезных для мира предложений, и чтобы все эти пять поправок были приняты на голосовании, а затем успешно внедрены. Плюс ты должен пробыть Высшим минимум пятьдесят лет. А еще надо обладать решительностью. Надо обладать готовностью потерять все — заходя в любую башню, переступая через ее порог, ты производишь… как это называется? Прыжок Веры? Акт Отказа? По-разному называют. Но как не назови — это страшно! А по существу — переступая порог, ты отказываешься.
— Погоди. Отказываешься? От чего? — я уже не скрывал своего жгучего интереса — От чего отказываешься?
— От всего! — коротко ответил зверолюд — От своего текущего статуса, от всего имущества, банковских накоплений, от гражданских прав, от собственных воспоминаний и даже от права на собственную жизнь. Это настоящий Прыжок Веры. И поэтому на него не решается никто. Или почти никто. Сам посуди — вот ты достиг всего, бойцы говорят, что ты достиг статуса героя высшего ранга, прямо щас тебе открыта дорога в рай — в Земли Завета. А там… сладкие попки гурий, приторное безделье, а в перспективе еще и вечная жизнь! Если же ты переступишь порог Башни — ты потеряешь все безвозвратно. И исчезнешь. Навсегда. Никто не знает, что происходит с теми, кто переступает порог Башни ради беседы с Первым Высшим. Я думаю, что им стирают память, может быть меняют лицо пластической хирургией и… возвращают в мир под другими именем.
— Или номером — обронил я.
— Что?
— Неважно. Продолжай. Зачем переступать порог?
— Вот! Самый главный вопрос, да? Зачем совершать такой дурацкий поступок? А ответ очевиден — ради мира! Ради этого искусственного мирка! Ну… может ради любимой женщины — слышал я и такую историю, где какой-то герой вошел в Башню и попросил отменить приговор для его любимой женщины. Правда я не знаю, чем все закончилось. Но сути это не меняет — учитывая, что ты сам теряешь все, включая воспоминания — даже погордиться собой потом не сможешь! — ты в любом случае просишь ради кого-то, ради чего-то, но не ради себя. Ты предстаешь пред самим Первым Высшим. Понимаешь? И он выслушает тебя — ведь ты доказал, что достоин быть здесь. Ты точно достоин — ведь ради этой просьбы ты отказываешься от всего, чем обладаешь! Каков бы ни был ответ Первого — ты в любом случае даже порадоваться не сможешь. Ты даже не узнаешь, что твоя просьба была исполнена. Ну… может он согласится, кивнет, сообщит, что то, о чем ты просил, будет исполнено… а затем тебе сотрут память и когда ты очнешься добросом в богом забытой деревушке… ты ничего не будешь знать о своем прошлом. Ничего! Вот что такое Акт Отказа! Прыжок Веры… это самоубийство, Оди. В буквальном смысле самоубийство…
— Занятная история…
— Правдивая история. Она подтверждена множеством источников. Я собирал информацию как пылесос, жадно втягивая каждую крупинку. Я занимался этим годами! Годами! И одновременно прорабатывал план побега из сучьего Зомбилэнда.
— План побега ради свободы?
— И ради нее тоже, конечно. Но… я хотел достичь Башни! Любой до которой смогу дотянуться! А оказавшись в ней… я хотел попросить Первого Высшего даровать помилование хотя бы ни в чем неповинным детям сурверов! Дети за родителей не в ответе! Наоборот — может быть! А вот дети за родителей ответственность нести не должны! Это несправедливо сука! Несправедливо до слез! До боли!
Шумно задышав, фыркая, утробно рыкая, Стив помолчал, утер нос лапой и, забрав у меня кружку, продолжил:
— Дальше не особо интересно. И как-то… стыдно. Я сумел сбежать. Правда, не совсем удачно — был ранен, потерял мишку, не сумел забрать спрятанный в земле ящик с отборным товаром и личными вещами — вроде дневников и прочего. Но я убежал. Благодаря заранее собранной инфе я нашел тех, кто может заменить чип в башке. Страшное место! Глубоко-глубоко внизу… а чертов доктор наводит дикий ужас одним своим видом… Не знал, что бывают настолько мерзкие призмы. Но дело он свое знал. Не только заменил мне чип, но еще напоил какой-то кислющей хренью, что неплохо защищает мозги от излишне ретивых стирашек. Действует, правда, эта отрава вроде как не больше полугода. Но того стоит, хотя и лишила меня последних сбережений. Резко обеднев, я поднялся наверх уже другим человеком — обычным добросом. И начал свой путь возвышения, решив стать либо героем, либо мудрым политиком, либо еще кем-нибудь — тем, кто будет достоин Башни, тем, пред кем откроются ЕЕ двери. Мало ведь достичь стен Башни — надо быть еще достойным переступить ее порог. Но… тут такое дело… я был неплохим сурвером Зомбилэнда. А вот на свободе я оказался… одним из множества непримечательных хреносовов… Прямо говоря, такому как ты, Оди, я не чета. Не ровня. Не дотянуться мне до тебя. А значит не дотянуться и до Башни. И мудрый политик из меня, кстати, тоже никакой. Пусть я готов отказаться от всего ради неповинных детей, но я всего лишь сраная посредственность. Ага… а еще стал преступником. Снова начал баловаться наркотой, пробуя различные рецепты и каждый раз после отходняка клянясь себе, что это последний раз. Еще стал зверолюдом — еще в самом начале своей новой жизни. Но это уже неважно. Как и неважны долгие годы моих бесцельных скитаний вдоль Тропы. Вот и вся моя история, герой Оди. Как и ты ожидал — история так себе. Можно даже сказать, что это история неудачника и… труса… ведь в моих лапах был мишка и я всегда мог сколотить небольшой отряд и отправиться в Мир Монстров попытать удачи — в здешнюю башню ведь можно попасть без особых условий. Главное достичь ее.
