его найти, — задумчиво пробормотал Демьян. — А ещё надо бы усилить безопасность резиденции. И охрану князя, конечно же. Нам остро не хватает людей.
— Да уж, одними ребятами Третьяка не обойдёшься, — вздохнул Андрей Иванович. — Тем более, если убийца уже обратил на них внимание. Это хорошо, пока на них смотрят только как на играющих детишек. Однако дураков тут мало, как в детективных романах упорно игнорировать их никто не станет.
— Если не надо, нас никто не увидит! — запальчиво воскликнул упырёныш.
— Да это понятно, — махнул рукой Демьян. — Андрей прав, у нас слишком мало народа, чтобы охватить сразу всё. Особенно дело осложняется тем, что подавляющая часть членов клана плохо знает тёмную сторону… ну и наша изолированность от остальных.
Упырь встал, задумчиво прошёлся из стороны в сторону.
— Вот что, оставляем всё, как есть. Нужно разбираться с проблемами по мере возникновения. Я считаю, что нам сейчас удобнее работать из верхнего города, и малой группой. Сначала — Гематоген, потом всё остальное. Князю нужна тихая гавань. Место, в котором ему будет безопасно. Сейчас выходит так, что ему ни в верхнем мире, ни на тёмной стороне не безопасно.
— Мы могли бы здесь оборону укрепить, — предложил Андрей Иванович. — Хотя бы поставить сигналки на самых вероятных направлениях. Да, чёрт побери, хоть капканы. Если кто пожелает напасть — столкнётся с трудностями уже на подходах. И потом, на территории, которую контролирует Большой брат, никто враждебный не будет чувствовать себя свободно.
— От обороны войны не выигрывают, — ответил Демьян. — Вы делайте, это в любом случае полезно. Башня может следить только за ближайшими окрестностями. Ставьте сигналки, капканы, что хотите — особенно обратите внимание на склоны — там может засесть снайпер с хорошей винтовкой, и почти безнаказанно обстреливать тех, кто находится на территории резиденции. Хотя я не думаю, что кто-то станет устраивать налёт. Тот, кто пытается выцелить князя, достаточно изобретателен, чтобы не действовать грубой силой. Но обезопаситься всё равно нужно. В идеале — нужно сделать так, чтобы никто не мог подобраться незамеченным на расстояние километра.
— Тут разве есть такие дальнобойные винтовки? — удивился Андрей Иванович.
— Насколько я в курсе последних новинок, штуцер де Тувинена прицельно бьёт на тысячу метров, — пожал плечами Демьян. — Однако ты забываешь, Андрей, что у супостатов может быть и оружие из верхнего мира. Это большая редкость, но я считаю, нужно ещё раздобыть и повесить в жилых комнатах, особенно в комнате князя, тяжёлые шторы. Просто на всякий случай. Впрочем, повторюсь, это всё оборона. Я предлагаю сначала решить проблему с вампиром. Обеспечить безопасный тыл. И уже потом вступать в войну здесь.
Валерка изо всех сил начал сигнализировать, что ему тоже есть, что сказать. Когда на него обратили внимание, не растерялся, а начал показывать, что тычет что-то на смартфоне. Алиса сбегала за телефоном.
«А если это и здесь Гематоген?» — напечатал парень.
— Очень сомнительно, — покачал головой Демьян. — Слишком разный почерк. Для статистики, конечно, мало, но, согласись, князь — тот, кто попытался тебя убить здесь, на тёмной стороне, имел гораздо больше шансов на успех. Тебя спасло только… — упырь стрельнул глазами в сторону Глеба, и закончил не совсем так, как собирался, — спасла только твоя живучесть и везение. Тот хорь вскрыл тебя, как свинью, уж прости за сравнение. Ладно, предлагаю дождаться, когда ты чуть-чуть окрепнешь, и будем возвращаться на ту сторону. Так что спи, не трать силы.
«Хрен я теперь засну», — написал Валерка. — «Вдруг эта мохнатая скотина опять припрётся!»
— Ничего, Алиса покараулит, а потом я.
Валерка начал возражать, но его сообщений даже читать не стали. И всем остальным Демьян сказал, что князь бредит от переутомления.
— Ты, княже, уж совсем-то дурака из себя не строй, — укоризненно добавил упырь. — Напрягать он друзей не хочет. Если тебя тут убьют, мы все тоже долго не проживём, сам, наверное, догадываешься. Так что покараулим. Хотя я не верю, что убийца попытается во второй раз. Он явно не идиот!
Пришлось соглашаться. Правда, уже утром кто-то из подчинённых Третьяка сбегал до библиотеки и сообщил баюну, что князь, дескать, изволят опасаться злых грызунов. Намекнул, в общем, что помощь кота никак не помешала бы. Баюн потом долго удивлялся, почему хорька обозвали грызуном. Валерка всё это его недоумение выслушивал после, а пока просто радовался встрече — давненько не видел приятеля. Баюн ничуть не смущался фактом, что собеседник не может отвечать, поболтать он и сам мог.
— А я чую — какое-то вокруг тебя шевеление, твоё благородие. Ну, думаю, мало ли, чего шевелятся. А оно вон как, убивать тебя собрались! А что, как по мне — вполне хороший план. Чем вести полноценную войну, гораздо чище и быстрее угробить причину этой войны. Как ты думаешь, сколько за твою голову заплатили?
«Понятия не имею», — подумал Птицын.
— Вот и мне интересно. Пожалуй, поселюсь пока у вас. Люблю хорошую охоту. Так что давай, быстрее в себя приходи, завершай свои дела наверху, и будем ловить супостата! Эх, интересная у тебя жизнь! С большим удовольствием сходил бы на вампира! Жаль, не могу. Не хочу лишиться места в библиотеке. Впрочем, полагаю, ты и сам там справишься.
Валерка только кивнул. Он уже мог потихоньку передвигаться, так что обошлось даже без кошмара всех болеющих — больничной утки. В общем-то, и говорить уже мог, но пока это было больно, так что обходился невербальными жестами.
— Ничего, Валера, — Алиса, успокоенная появлением баюна, отоспалась днём, а вечером снова пришла дежурить у кровати больного. Теперь она нежно гладила князя по слипшимся от пота волосам. Валерке было одновременно приятно и стыдно — помыться бы не помешало! — Завтра силы вернутся, и мы с тобой этого мерзкого вампира убьём. А потом вернёмся сюда — и здесь тоже всех врагов убьём! Пусть только попробуют ещё убийц нанимать, бесчестные твари! Как же я напугалась! Захожу, а ты весь в крови! И постель вся в крови — целая лужа! А ты бледный, как вампир, и сразу упал! Если б не нужно было срочно тебя лечить, я бы эту мерзость поймала, обязательно! Голову бы ему оторвала.
«Вот такая вот нежная барышня, — думал Птицын, млея от нежных прикосновений. — И тех убьём, и этих, а этому ещё и
