— Но почему он не понимал? Я хочу сказать, каждому известно, что закон есть закон.
— Если не считать того, что за пределами нашего королевства слово монарха часто и есть закон. Принц не хотел или не мог смириться с тем, что здесь это не так. Когда он не смог получить желаемое добром, он начал думать, как взять это силой, ошибочно полагая, что имеет на это право.
Тэлия недоверчиво покачала головой.
— Так или иначе, он со своими дружками, а также и с некоторыми из наших собственных людей начали измысливать способ отстранить Селенэй и посадить принца на ее место. А чтобы усыпить все подозрения, он помирился с Селенэй и выписал из дома няню, чтобы та помогала Мелиди присматривать за Элспет. Не думаю, чтобы в его намерения входило убить Селенэй — я действительно считаю, что он намеревался только держать ее под стражей, пока она не согласится отречься в его пользу или же в пользу Элспет, назначив его регентом. Но я знаю наверняка, что его приятели были куда более жестоки. Они замышляли убийство, и намеревались совершить его, когда Селенэй одна, без сопровождающих, поедет на прогулку на Карио. И их план мог удаться — если бы не Дар Альбериха.
— У Альбериха есть Дар? Я и не догадывалась…
Джедус кивнул.
— Альберих не похож на остальных Герольдов, верно?
— Да, — призналась Тэлия. — Он не носит Белое. Я почти никогда не вижу его Кантора, с Альберихом или без него. И еще этот акцент, и то, как он себя ведет: он такой странный… и вообще, откуда он? Мне никто никогда не говорил.
— Из Карса, — к ее удивлению, ответил Джедус. — Вот почему от Герольда ты никогда не услышишь старинную поговорку, что «из Карса доброго не жди — только непогоду да разбойников». Альберих был капитаном их армии — самым молодым капитаном за всю историю; по крайней мере, так я слышал. К несчастью для него — но не для нас — его Дар очень могуч, хотя действует не всегда. Он и явился причиной того, что Альберих слишком часто выходил сухим из воды и казался гораздо более осведомленным, чем ему полагалось, особенно по части будущих событий. Из-за этого его собственные люди — его рота — ополчились на него, объявив колдуном.
Его загнали в амбар и подожгли, и тут ему на выручку сквозь огонь прискакал Кантор. Ну, это другая история, и ты должна как-нибудь попросить Альбериха рассказать ее тебе; главное же в ней то, что Дар Альбериха — Ясновидение. Не объясняя причин, он настоял на том, чтобы сопровождать Селенэй на прогулке вместе с дюжиной своих лучших учеников. Все нападавшие были убиты; среди них оказался и принц. По официальной версии он с друзьями погиб в результате несчастного случая на охоте.
— Полагаю, это отчасти верно. Они ведь действительно охотились на Селенэй.
Джедус сделал гримасу.
— У тебя мрачное чувство юмора, дитя.
— Но разве его собственный народ ничего не сказал, услышав такую не правдоподобную историю?
— Может, и сказал бы, если бы обстоятельства не переменились. Дело в том, что их король тем временем умер, и на престол взошел брат принца, а они не питали ни малейшей любви друг к другу. Новый король знал, что из себя представляет его властолюбивый родственничек, и был только рад, что скандал удалось так тихо замять. Ну, после этого Селенэй была очень занята розыском тех заговорщиков, кто не участвовал в самой засаде — и, по правде сказать, я до сих пор думаю, что нашли не всех. Теперь я скажу тебе то, что заподозрил некоторое время назад: Таламира действительно убили потому, что он собирался предложить Совету отправить Элспет на воспитание к кому-то из его дальних родственников. Родственники эти — мелкие дворяне, живущие очень обособленно. Они не стали бы терпеть всякие глупости со стороны ребенка, а их обособленность — порука тому, что у Элспет не было бы никакой возможности сбежать. Но они — народ упрямый, и уговорить их взять Отродье мог лишь один Таламир, так что, когда он умер, от плана отказались. Но все это случилось позже — после того, как Селенэй была очень занята и уделяла Элспет слишком мало времени. Еще два года назад никто из нас и не подозревал, что надвигаются неприятности; просто в один прекрасный день мы смотрим — а ласковый, послушный ребенок превратился в Отродье.
— А какое отношение все это имеет к Хулде?
— Вот этого я тебе сказать не могу; я пребывал в убеждении, что главная в детской — Мелиди, но, судя по тому, что ты говоришь, похоже, что это не так. Это в высшей степени тревожно, поскольку я поспорил бы на любые деньги, что прежде Мелиди не уступала никому, вплоть до Альбериха включительно! Я не могу себе представить, чтобы она отдала все на откуп иностранке.
— Значит, что-то в корне изменилось, — задумчиво сказала Тэлия. — И похоже, что это мне придется выяснять, что именно.
— Боюсь, что так, детка, — вздохнул Джедус при виде решимости в ее глазах. — Боюсь, что так.
Еще одна перемена в жизни Тэлии касалась ее отношений с другими студентами. До сих пор они считали, что сдержанность Тэлии объясняется ее стремлением к одиночеству, и уважали ее желание. Теперь же, узнав, что все объясняется просто робостью, они изо всех сил старались вовлечь Тэлию в свои сплетни и розыгрыши.
Во время работы в швейной мастерской Тэлии не приходилось больше прятаться за ворохом драной одежды. Перелом произошел как-то днем, когда в комнате работали одни девушки.
В этот момент мишенью для шуток служила Нерисса и ее последняя любовная победа. Она сносила их довольно добродушно, но в конце концов устала от подтрунивания подруг. Нерисса оглянулась в поисках подходящей жертвы, на которую можно было бы переключить общее внимание, и взгляд ее упал на Тэлию.
— Ах, как смешно! И вообще это уже старая новость, — ответила она на очередную остроту. — Кроме того, среди нас есть кое-кто, кому удалось подцепить парня, поймать которого намного труднее, чем Баэрна.
— Кто? — хором грянули остальные при этом разоблачении.
— Как? — глаза Нериссы искрились озорством. — Вы хотите сказать, что никто из вас ничего не заметил? Светлые Гавани, вы, должно быть, тупее, чем я думала. Я полагала, что хоть кто-то еще заметил, что в последнее время наш Скиф питает к Тэлии отнюдь не братские чувства!
— О, правда? — Шери обернулась и поглядела на Тэлию, которая залилась жарким румянцем. — А я-то думала, ты мне друг, Тэлия! Уж мне-то могла бы сказать!
Тэлия покраснела еще больше и, запинаясь, пробормотала что-то протестующее.
— Ух ты… — поддразнивала ее Шери. — Как страстно! По мне так даже слишком страстно.
Нескоро Тэлии удалось перестать краснеть и начать платить за насмешки той же монетой. Но с тех пор ее отношения в другими студентами стали гораздо более непринужденными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
