Кирина представила, как они с Бруно сидят вечером на диване с коробкой пиццы на коленях и обсуждают его успехи в летном училище. Девушка не сдержала улыбки и бросила взгляд за окно, чтобы посмотреть на брата. Но Бруно и Селена уже покинули сад. Свежий снег быстро замел их следы, и на месте, где они стояли, теперь лежала лишь иссиня-черная тень яблони.
Глава 20. Подарки Гамаюна
Кирина с трудом протиснулась в автомобиль, пригибая голову, чтобы не разрушить чудовищную башню, которую Ндея и Мина соорудила из ее волос. Жесткое тесное платье, по ощущениям, сшитое из картона, лишило ее не только всех человеческих изгибов, но и последней грации. Она рухнула на сидение рядом с Капитаном и тяжело перевела дух. За все время съемок Кирина впервые посмотрела на мундиры и плащи пришельцев с откровенной завистью. В духоте лимузина покрытый густым мехом Бастет позволил себе расстегнуть несколько верхних пуговиц, и из-под золотого сукна на Кирину насмешливо взирал неприличный принт.
Милу инопланетянки запеленали в тряпье с головы до пят. Теперь на ней были не только перчатки, но и расшитый жемчугом воротник, и даже волосы прикрывал странный оборчатый чепец. Кирина невольно задумалась, где Хель, влекомая своей истерией, скрывается теперь, когда посольский сад заметен снегом.
Селена в необъятном облаке желтого шифона уперлась лбом в стекло. Причудливые виллы проносились перед ее безучастным взглядом, в то время как пара васильковых глаз неотрывно следила за ней.
На губах Линды играла улыбка, и впервые на памяти Кирины она выглядела довольной, почти радостной. От этого блондинка сделалась еще краше. Лавандовый подол, прикрывавший колени, был расшит настоящей бирюзой, и Реон выводила на нем затейливые узоры, обводя пальчиком самоцветы. Круглая брошь на ее груди сияла молочным светом, и прежде, чем Кирина успела распознать камень сама, Линда сообщила:
— Сирин, — улыбка на ее губах сделалась шире, точно она вот-вот готова была рассмеяться. — Димитрийский сирин.
Произнося это, Линда посмотрела прямо на Кирину, однако у той возникло странное чувство, что обращаются вовсе не к ней.
Лернэ, против обыкновения, заинтересовался своей спутницей и окинул ее пристальным взглядом.
— Хватит на меня таращиться, — процедила Реон. Застигнутый врасплох Лернэ округлил глаза и быстро перевел их на Селену, затем на Алконоста и, наконец, на собственные перепонки, сочтя их самым безопасным объектом наблюдения. Он продолжал в задумчивости жевать губу, когда Бастет хмыкнул, скользнув оценивающим взглядом по драгоценности:
— Недешевая побрякушка.
— Дороже, чем можно представить, — бросила Линда, смерив принца неприязненным взором.
— Выходит, Патрон Глорион так расщедрился, что закинул на Землю пару крошек из своих закромов.
— Это от Мастера Гамаюна, — с готовностью подсказала Гвен, в надежде, что ее слова привлекут внимание Бастета. — Я ведь говорила, он привез с собой немного сирина в качестве подарков.
Однако принц не повел и ухом. Гвен выждала пару мгновений, напряженно вглядываясь в его бесстрастную физиономию, а затем отвернулась и часто заморгала. Кирина успела заметить влажный блеск в изумрудных глазах. С того момента, как они перестали собираться за одним столом, Бастет утратил к маёлке всякий интерес. Отвергнутая мантикора шла на все возможные ухищрения, чтобы вернуть симпатию принца, но тот вел себя так, словно ее вовсе не существовало.
Кирина пошевелилась, желая размять затекшее тело, и случайно задела Гвен остроносым мыском туфли. Мантикора вскинула глаза и, заметив сочувствие на лице землянки, приняла ее неуклюжесть за непрошенную попытку подбодрить.
— Все в порядке, — уязвлено буркнула она. — Меня просто слегка укачало.
Ее слова прозвучали убедительно. Гвен действительно выглядела неважно. Мех на ее лице свалялся от частых слез, а в глазах и впрямь стояла мутная поволока дурноты.
— Приехали, — возвестил Капитан, и Селена, оторвав лоб от окна, взглянула на него стеклянными глазами, точно вырванная из тягучего сна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Алконост выбрался наружу и протянул ей руку, но девушка проигнорировала его жест. Секунду Метеор разглядывал свою отвергнутую длань и неожиданно зло произнес:
— Это мой долг, — надтреснутый голос пришельца заставил Кирину замереть посреди проема. Землянка успела коснуться земли лишь мыском, и теперь настороженно зависла, хватаясь за дверцу и опасливо поглядывая на аёрнца. Кажется, он слишком щепетильно отнесся к нарушению этикета, который позволила себе Селена.
Однако Сорсу ничуть не тронул запальчивый тон аёрнца. Она застыла, устремив равнодушный взор на приземистую золотую пирамиду перед собой. Снежные хлопья оседали на тонком плаще, покрывавшем ее плечи, и Кирина даже подивилась тому, что они тают, заслышав ледяной голос Сорсы:
— Я знаю, Алконост.
Селена сощурилась и кинула странный взгляд на аёрнца. Под ее испытующим взором Алконост опустил так и протянутую в галантном жесте руку. Землянка кивнула своим мыслям и быстро направилась к пирамиде, оставив его стоять под растерянными взглядами остальных участников шоу.
— Да посторонись же ты, — недовольно фыркнул Бастет, протиснувшись мимо Кирины, все еще загораживавшей проход. Маёлец ловко выпрыгнул в мокрый снег, успевший покрыть расчищенную дорожку тонким слоем.
— Пахнет как на Маёле, — сообщил он, поравнявшись с Метеором, — утраченным величием и снегом. — Алконост обратил к нему взгляд, полный грозы, и принц дернул подбородком, указывая на странное здание. — Резиденция Президента смахивает на сарай по сравнению с особняком Реонов. Это о многом говорит.
Алконост сорвался с места, взметнув за собой ошметки мокрого снега. Принц досадливо отряхнул плащ и шумно втянул воздух.
Кирина, наконец, выбралась из лимузина и, окинув взглядом съемочную локацию, была вынуждена согласиться с маёльцем. Резиденция определенно видала и лучшие времена. Позолота на покатых боках облупилась, и в местах, где слезла краска, проглядывал выщербленный камень. Силовые поля прикрывали лишь окна и парадный вход.
Съемочная группа вместе с Президентом уже поджидала их в Земной ложе, занимавшей первый, самый обширный, этаж постройки. Кирина закрутила головой, разглядывая легендарный чертог, убранный в теплых коричневых и зеленых тонах. Деревянные панели на стенах и узорчатые ковры на полах скрадывали звуки, заполняя зал почти осязаемой тишиной. С мраморных постаментов строго взирали бюсты выдающихся землян, вписавших свои имена в историю в те далекие времена, когда Панград еще расстилался по земле. Стены Ложи украшали фрески, самые обыкновенные, выполненные краской. Приглядевшись внимательней, Кирина заметила, что многие из них давно нуждаются в реставрации.
Президент, поджав губы и нетерпеливо притопывая мыском, ожидал, когда окончатся приготовления. Как только Гвен отняла кисточку от позеленевшего лица Милы, он нервно скомандовал:
— Приступим! — и режиссер поспешно кивнул операторам.
Президент натянул на лицо белозубую публичную мину, мгновенно скинув с себя десяток лет. Высокое чело под зализанными седыми волосами разгладилось, придав ему почти безмятежный вид. Он дружески коснулся плеча Капитана и по-отечески сжал локоть Кирины.
В этом выпуске пришельцам предстояло познакомиться с историей Панграда и восхититься титаническим трудом землян, которые воздвигли этого семиярусного колосса. Девушкам надлежало «выглядеть преисполненными патриотизма». Кирина понятия не имела, что это означает, а Утавегу не потрудился никак прокомментировать свое пожелание, поэтому она просто чинно вышагивала вслед за Президентом, любовно заглядывая в безжизненные глаза мраморных голов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— С прибытия инопланетных гостей на Землю прошло вот уже двадцать лет, а я не устаю удивляться мудрости провидения, которое так своевременно послало вас к нам, — сообщил Президент, одарив пришельцев чуть печальной улыбкой. — Прибудь вы на четыре столетия раньше, и Земля произвела бы на вас скорбное впечатление. В те темные времена страна ОЗ существовала лишь в наших мечтах, а в реальности планета была разорвана на лоскуты, и люди свирепо стерегли друг от друга осколки нашего общего дома, — Президент стыдливо прикрыл глаза, указав рукой на выцветшую фреску, точно сам жил четыреста лет назад и участвовал в баталии, изображенной на ней. Земляне на полотне сошлись в ожесточенной битве, поливая друг друга огнем и насаживая на штыки. Кирина вспомнила, что ей следует выглядеть патриотично, и старательно скопировала удрученную мину Президента. — Мы проводили границы по горам и рекам, воображали себе их на водной глади и чертили поперек небес для того лишь, чтобы неусыпно охранять как цепные псы. Множество правителей предпринимало попытки объединить человечество в единое государство, однако никто из них не преуспел. Всегда находилось что-то, что разделяло нас: язык, вера или даже цвет кожи. Больно думать, что сплотить нас смогла лишь беда, поставившая под угрозу само выживание человечества, — правитель прошествовал к следующему полотну и замер в молчании, позволяя всем внимательно разглядеть мрачную картину. Скрюченные люди со вздутыми животами валялись на фоне обесточенных электростанций, а над ними стояли полчища тощих детей с выпирающими ребрами и тонкими как спички конечностями. — Критическое перенаселение привело к энергетическому коллапсу, а затем — чудовищному голоду. Сперва люди по привычке схватились за оружие, однако быстро выяснили, что у соседей нечего отнимать. На Земле воцарилась полная анархия. Те страшные десятилетия получили множество имен: Голодомор, Гиблолетие, Голоценовое вымирание. Погибли миллионы людей, прежде чем Гилтас Горегляд сумел положить конец кровавой бойне и усмирить голод. Этот легендарный герой объединил остатки разоренных государств в шаткий альянс, что спасло человечество от полной катастрофы. Он убедил всех, что последний шанс на выживание — единое правительство для всей Земли, стал первым Президентом страны ОЗ и заложил Панград на развалинах родного города. К сожалению, история не сохранила для нас ни одного его снимка. Теперь, спустя четыреста лет, мы можем лишь гадать, как выглядел наш спаситель.
