— Надеюсь, я могу рассчитывать, что все пройдет гладко? — строго спросил он.
— Разумеется, Мастер, — вновь отозвался Бастет, словно аёрнец обращался лично к нему.
Мастер смерил принца тяжелым взглядом, заставив того отвести глаза, и покинул их.
Центральные двери атриума распахнулись, и в зал хлынули люди. Утавегу замер чуть в стороне от входа, придирчиво сортируя гостей. Землян в сюртуках и кителях он снисходительно уступал девочкам Гамаюна, зато длиннополые фраки и мундиры с золотым шитьем мгновенно приводили его в движение. Мастер отвешивал учтивые поклоны, жал руки и целовал унизанные перстнями пальчики дам. Церсей был вынужден присоединиться к нему. Когда в зал ступила Инга Реон, облаченная в черный бархат и сапфиры, Линда, стиснув зубы, направилась к ней. Не дожидаясь взбучки от Утавегу, Лернэ обреченно поплелся следом.
В атриуме появились официанты в белоснежных ливреях, предлагая гостям запотевшие бутылки из темно-синего хрусталя и приторные яло-мийские фрукты на серебряных шпажках. Стефф сунул Кирине поднос, заваленный рачками из студеных маёльских морей, запеченными в кровяной глазури. Пока девушка растерянно выискивала, чем зачерпнуть угощение, официант заворожено пялился в глубины ее декольте.
— Кажется, это едят руками.
Незнакомый голос заставил Кирину испуганно отпрянуть. Смуглый мужчина в простом черном кителе ухватил пригоршню рачков прямо с подноса и отправил их в рот.
— Не совсем так, — заметил Бастет, — вообще-то тут необходимы когти.
Он выпустил из подушечки тонкий загнутый серп и наколол на него рачка, разбив хрупкую корку глазури.
— Ох, какой конфуз, — весело захохотал незнакомец, слизнув с зубов глазурь и хитин, и представился, — Янис Найтон. Для друзей просто Ян. Или Най. Как вам будет угодно.
Бастет поперхнулся глазированным рачком, а Кирина пристальней оглядела нового знакомца.
Мужчина выглядел неряшливо. На бронзовых щеках синела отросшая щетина, а под огромными черными глазами залегли фиолетовые полукружья синяков. Хуже того был его наряд. Даже выросшая в Лимбе Кирина сочла, что одет он как бродяга. Вдобавок к неуместному будничному кителю на нем были тяжелые башмаки, с которых на сверкающий пол осыпалось серое крошево грязного снега. Парадный вид ему придавал лишь длинный зелено-голубой плащ, застегнутый наискось на аёрнский манер. Девушка округлила глаза, вдруг сообразив, что это самый обыкновенный флаг, завязанный узлами на поясе и плече.
— Не успел принарядиться и стащил это на входе, — хохотнул мужчина, трепыхнув импровизированным плащом. — Добавляет образу шика, как считаете?
Перья на голове Алконоста раздраженно шевельнулись. Однако недовольство аёрнца смутило Яниса Найтона не больше, чем собственный дикий вид. Темные обветренные губы зазмеились в веселой улыбке. В черных глазах заплясали бесы, и Кирина была готова счесть нового знакомца неприятным типом, но когда он вдруг улыбнулся ей, она не смогла удержать ответной улыбки.
Первым от напора Яниса Найтона отмер Бастет.
— Бастет Регал, — мурлыкнул он, протянув землянину руку.
Вместо того, чтобы ответить на рукопожатие, мужчина неожиданно вновь захохотал.
— Не уж-то вы думаете, что я кого-то из вас не узнал? — выпалил он. Смуглый палец поочередно указал на каждого из них. — Бастет Регал, Мила Хель, Кирина Ферия, Алконост из Метеор и, конечно же, легендарная Селена Сорса! Или, вернее будет сказать, сказочная? — Найтон хитро улыбнулся землянке. — Я слежу за Сказками космоса с самого первого выпуска. Эту идею, — он вновь всколыхнул ворованным флагом, — я почерпнул именно из них. Очень жаль, что новые ролики перестали выходить.
— Признаться, я тоже о вас наслышан, — протянул принц, изучающее дернув ноздрями, — но представлял вас несколько иначе, господин Найтон.
— Ян, просто Ян. Или Най, — умоляюще рассмеялся смуглый мужчина. — Видок у меня тот еще, да? Ваша охрана трижды сверилась со списком, прежде чем пропустить меня. Их не смягчило даже именное приглашение, — Найтон развел руками. — Я редко бываю на Земле и не особо слежу за здешней модой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А где же вы бываете? — осведомился Бастет.
— Неподалеку, — улыбнулся Найтон, — на Марсе, Венере и Луне, разок высаживался даже на Ганимед. И, откровенно говоря, там совершенно нечего делать. Но вскоре меня ждет более увлекательный полет, — мужчина заговорщицки понизил голос, однако сделал это с такой театральной миной, что привлек внимание всех, кто до того едва глядел в его сторону. — Сегодня мне продемонстрировали мой новый корабль, — Кирина бросила взгляд на его башмаки, сообразив, что грязь на подошвах прибыла на прием из-за пределов Панграда. — Этот красавец еще не готов к путешествию, однако имя уже получил. Его прозвали Олимпик.
Бастет округлил глаза.
— Как я понимаю, перед нами первый межгалактический пилот Земли?
Найтон самодовольно улыбнулся и картинно выпятил грудь колесом, словно насмехаясь над самим собой. Пожалуй, во всем мире не было того, что не показалось бы ему забавным.
— Так точно. И возможно среди вас есть мои будущие пассажиры, — Янис посмотрел прямо на Селену. Девушка хмуро свела брови, одновременно раздраженная его поведением и заинтригованная странным намеком. — Слухами Земля полнится, — загадочно усмехнулся он и прежде, чем вопрос успел сорваться с губ Селены, отвесил легкий поклон. — Что ж, не смею вам больше навязываться. Думается, ни один я сегодня буду искать общества таких звезд, как вы.
Уши Бастета нервно вздрогнули, точно услышали вовсе не то, чего ожидал их владелец. Однако маёлец не стал его удерживать. Кирина почувствовала огорчение и досаду на принца.
Янис Найтон пожал всем руки, не сделав различия между мужчинами и женщинами, пришельцами и землянками. Кирине показалось, что ее ладонь он удерживал чуть дольше остальных. Когда Бастет протянул ему цепкие пальцы с розовыми подушечками, Найтон запустил руку за пазуху, второй раз за четверть часа заставив принца стоять с нелепо протянутой ладонью. Но маёлец, кажется, совсем не рассердился. От человека, своровавшего флаг родной планеты, сложно было ожидать особой учтивости.
— Прошу прощения, почудилось, что зазвонил телефон, — улыбнулся смуглый землянин, в знак раскаяния стиснув кисть Бастета сразу обеими ладонями.
Выпустив принца, Найтон подхватил с подноса бокал, отсалютовал им шампанским и удалился. От его пружинистых шагов драгоценное аёрнское вино заплескалось у самой кромки бокала и непременно бы пролилось, не влей он его в себя на ходу до последней капли.
— А он занятный, — Бастет прижал правый кулак к груди и проводил пилота растерянным взглядом, — и, похоже, имеет на тебя виды, мой огненнокосый друг. Приглядись к нему как следует. Уверен, он разгонит твою хандру куда лучше всяких полотеров и халдеев.
Кирина вспыхнула, не зная, что задело ее больше: обида за брата или нежданный укол ревности. Ее румянец не укрылся от внимательных малахитовых глаз.
— Бруно еще выстрелит, — только и буркнула она, надеясь, что принц не учует ее истинных чувств.
В этот миг в атриум ступил Президент, Утавегу, лоснясь, точно кусок подтаявшего масла, занял трибуну, и никому не стало дела до душевных смут Кирины. Землянка вполуха слушала напыщенную речь Мастера гидр, выискивая глазами полосатый «плащ». Взрыв оваций заставил ее вздрогнуть, и, обернувшись, она увидела, как под восторженные ахи из центра пятиконечной звезды вновь вылетает Олимпик. Утавегу величаво простер с трибуны перепонку, и на помост взмыл смерч из насмешливых улыбок и скверных манер. Кирина, затаив дыхание, следила, как Янис Найтон салютует обомлевшим гостям, сверкая глазами и зубами в их вытянутые лица.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не было смысла обманываться о чувстве, которое пробудил в ней смуглый пилот. Странным образом оно пугало и придавало смелости одновременно. Правда, Кирина и помыслить не могла, что мужчины вроде Яниса Найтона могут оказаться в ее вкусе.
«А кто тогда в твоем вкусе? — горько шепнул язвительный голосок в голове. — Майло Сорон? У Найтона грязные башмаки, но хотя бы чистые руки и шея».
