— Дорогой, ты замечтался, мне скучно, — развеяла мои мысли Юмико.
— Дорогой? — оторопел я.
— Ну не по имени же, мы как никак на задании.
— А, хорошо, дорогая, — подыграл я.
Юмико покраснела, что было ожидаемо, ее всегда смущали подобные слова от меня.
— Я хотела у тебя кое-что спросить.
— Конечно, спрашивай.
— Слушай, ты ведь в глубине душе не такой, каким хочешь показаться?
— Что ты имеешь в виду? — непонимающе спросил я.
— Ну, ты пытаешься выглядеть… круто, что ли, такой весь решительный, дерзкий, но стоит перейти к разговору на откровенные темы, ты сразу сбрасываешь эту маску, сразу становишься таким… добрым, любящим.
— Нет, дорогая, человек перед тобой — всегда настоящий. Я не умею врать и тем более вешать на себя маски, моя решительность проросла совсем недавно, а до того момента я и в самом деле был простой плаксой, не способной себя защитить, чего уж о других говорить.
— Хочешь сказать, что пока ты подставляешь нож к горлу всему миру, близким в этот момент вручаешь шоколадку?
— Конечно, таково мое кредо.
— А смог бы ты посочувствовать смерти незнакомого тебе человека? — сказала Юмико, переменившись в лице.
— Иначе я бы не встал на этот путь, сопереживание чуждым тебе людям лежит в основе благородства.
— Хех, значит ты все еще такая же плакса, как и я, — усмехнулась Юмико.
— Может и так, — фыркнул я.
— Мы с тобой такие, стоит котику подвернуть лапку, сразу бросимся лить слезы.
— Это точно, котики точно такого не заслуживают.
— Дорогой, можешь еще кое о чем мне рассказать?
— Не стесняйся, спрашивай, — улыбнулся я.
— Дело в том, что…
Юмико резко остановилась, и я знаю почему. Мы сидели на лавочке между палатками, где никого не должно быть, но одновременно почувствовали едва различимый щелчок. В наш уютный уголок забрел светловолосый паренек, которого я, хоть и не сразу, узнал. Судя по его выражению лица — он меня тоже.
— Ну, здравствуй, мечник, — улыбнулся он.
— Здравствуй, Алан, — поприветствовал я, стараясь не выдать своего напряжения.
— Так это Алан? — опомнилась Юмико.
— Да, это я, Алан Ковинский, — подмигнул он. — Давно тебя не видел, где пропадал все это время?
— Не твоего ума дело, — огрызнулся я.
— Хей, ты чего, обиделся на что-то? Это мы с Миленой должны обижаться, ты ведь так и не пришел в тот день.
— А? — оторопел я.
— Мы несколько часов тебя ждали, подумали даже, что в ловушку нас загнать решил. Кстати, не поверишь! Там стояла самая настоящая машина, как в фильмах!
— Алан, лучше не говори о этом…
— Почему? — опешил он.
— В этот день мы потеряли дорогих людей, машина напрямую с ними связана, — пояснил я.
— Так ты поэтому не пришел? Прости, я не знал.
— Я пришел раньше вас, подумал, что вы устроили ловушку, когда меня в этом переулке отметелил один очень плохой мужик.
— Так ты все-таки там был? Еще и под чью-то руку попал? Я говорил ей, что надо было прийти раньше! Вместе мы бы научили его манерам!
— Он бы убил вас, — возразил я. — Этот мужик, Ханздо, только надо мной насмехается, а вас сразу бы прикончил.
— Он такой сильный? Шепот, что ли? — запамятовал Алан.
— Как видишь, мне досталось…
Алан усмехнулся и устремил свой взгляд я в небо.
— Знаешь, друг, а ты сильно вырос с той поры, даже девушку нашел.
Юмико покраснела, услышав эти слова, а затем привычно отвернулась в сторону.
— Стесняется, — подтрунивал он.
— Да, я сильно вырос с той поры.
— Познакомишь хоть? — ехидно поинтересовался он, ожидая одобрение.
— Это Юмико, моя… девушка, — представил я смущенную девушку.
— Приятно познакомиться, если еще увидимся — познакомлю тебя с Миленой. Ты ведь тоже шепот, да?
— Ашидо, так наша операция точно провалиться, давай уйдем, — отстранилась Юмико.
— М-м, операция? — замешался Алан.
— Долгая история, хочешь присоединиться к нам? — ни секунды без вербовки.
— Нет, спасибо, нам и без всяких операций с Миленой хорошо, — отказался он.
— Тогда будь добр, нам нужно уединиться, — прорычала Юмико.
— Да, конечно, простите, что помешал. Бывай, дружище, рад был с тобой увидеться! Тем более тогда, когда ты стал таким сильным, — сказал он, стоя полубоком, — прости, если чем-то обидел. Пока, Юмико!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Алан спешно удалился, улыбнувшись на прощание. С трудом верится в то, что такой легкомысленный и добрый парень мог устроить мне ловушку. Скорее всего, все было именно так, как он это описал: я пришел раньше, чем они, получил несколько ударов и насмешек, а затем спешно скрылся, оставив этих ребят с дурными мыслями на мой счет. Даже стыдно как-то, но радует факт того, что я вырос настолько, что теперь еле чувствую Алана, который поначалу казался мне знатоком своего дела.
— Дамы и господа! Просим вашего внимания на сцену, праздник начинается! — раздался оглушительный вопль ведущего из колонок у трибун.
Похоже, наш разговор с Юмико прервется на этом моменте, время действовать — вперед. Мы встали со скамейки и двинулись туда, где был бы хороший обзор. Пробиваясь через плотную толпу, мы расположились в гуще народа перед трибунами — отсюда было прекрасно видно и саму сцену, и прилегающие к ней пристройки для VIP-посетителей, которые были немного выше трех метров. В томительном ожидании и тревожном молчании прошло около пятнадцати минут, по прошествии которых голос со сцены снова дал о себе знать.
— Граждане Гармонии, гости из Австралии, добро пожаловать на знаменательное мероприятие в честь заключения «Австралийского пакта», который в сегодняшний вечер уже в четвертый раз ожидает своего продления для продолжения дипломатических и торговых отношений между Австралией и Гармонией! Поприветствуем же наших сегодняшних участников громогласными аплодисментами!
Раздались громкие хлопки ладоней, на сцену двинулся мужчина в причудливом строгом костюме и бородой до живота — по всей видимости он был нашим гостем.
— Президент Австралии — Дерек Риппен! — голос со сцены разрывался в колонках.
Толпа аплодировала.
— Пресс-секретарь президента — Коди Хегман!
Да уж, какие крупные люди здесь собрались, совсем не уровня таких простолюдинов, как мы.
— Король Гармонии — Котай Изуми!
Вот он, наш главный враг, которого все так радостно приветствуют. Он был одет в дорогущее восхитительное одеяние: белая рубашка с золотыми пуговицами в форме ромба, черные брюки, которые прятались за кожаными сапогами с толстой прослойкой меха на голенище, поверх было накинуто королевское одеяние до колен, со стороны похожее на шубу, мех на которой был лишь там, где кончается ткань, на голове виднелась причудливая небольшая корона, а в ушах были серьги с красными драгоценными камнями. Если бы Хорнет не подсунула мне в карман окуляр, я мог и не разглядеть его ярких желтых глаз, которые сверкали на фоне коротких, но пышных черных волос. Помимо окуляра, в моем кармане еще болтался платиновый семейный кулон семьи Ишимару с большой выгравированной буквой «I», который я пообещал вернуть ей, как только с Хандзо будет покончено.
— Секретарь короля и по-совместительству единственная дочь его Величества — Аой Изуми!
А вот и дочурка, выходящие на сцену дяди совсем не знали, что такое нервничать, а вот девушка замялась, стоило ей ступить по скрипучей сцене на обозрение людей. Насколько бы ярким не был король, на фоне дочери он выглядел совсем серым — ее длинные синие волосы аж до бедер не давали отвести взгляда, в комбинации с примитивным белым платьем с черными вставками, местами с позолотой, формировался сногсшибательный образ, потому в тот момент, как она попала в поле зрения толпы, аплодисменты оказались куда громче и активнее, но быстро стихли, когда люди осознали, что тем самым заденут своего правителя. Примечательно то, что у девушки были разные глаза: один синий, другой розовый. Гетерохромия, значит? Довольно редкая болезнь, такие люди встречаются даже куда реже, чем ренегаты, как иронично.
