Я перевожу взгляд на Шона, беседующего с доктором. Я так рада, что кто-то, кроме меня, теперь может решить серьезные вопросы. Если Шон так прозорлив, как описали его Ксандер с братьями, то он точно сможет позаботиться о бизнесе.
Мои бабушка с дедушкой богачи. Странно.
Вскоре Шон возвращается.
– Как считаешь, сколько ей потребуется времени, чтобы решить все вопросы, накопившиеся за семнадцать лет? – спрашивает он, глядя на часы. – Думаешь, десяти минут хватит?
Я улыбаюсь.
– Мама спит, так что десять минут – это перебор.
Он втягивает воздух сквозь стиснутые зубы.
– Нет, Вивиан действительно хорошо в спорах с самой собой. – Он поворачивается ко мне. – Им определенно потребуется гораздо больше времени. Ты уже ела?
– Вы разве не хотите ее увидеть? Вы ведь семнадцать лет ее не видели.
– Я и тебя не видел семнадцать лет. – Мои глаза щиплет, и он становится размытым, но мне удается удержать слезы. – У меня есть время, чтобы все наверстать, не так ли? Десяти минут хватит?
– Я подумывала о пяти, но посмотрим, как вы справитесь.
Он улыбается.
– Ах, ты определенно моя внучка.
Глава 39
Весь остаток дня я наблюдаю за тем, как маму бросает из крайности в крайность: то она радуется, то злится, а потом по новой. Словно порочный круг, и доктору это совсем не нравится. После обеда он выпроваживает нас из отделения, хотя и дал мне согласие остаться на ночь. Мама не сопротивляется, и это говорит о том, что ей требуется покой.
– Все прошло неплохо, – говорит Шон в вестибюле.
Вивиан посылает ему убийственный взгляд.
– Кайман, мы живем в нескольких часах отсюда. Ты не против, если мы поживем с тобой, пока твоя мама поправляется?
– Мы можем остановиться в отеле, если для тебя это слишком, – сразу добавляет Шон.
– У нас тесновато. Даже не знаю, будет ли вам там комфортно. Думаю, вы привыкли к местечку попросторней.
Шон всплескивает руками.
– Вив, она считает нас избалованными. Как теперь нам с этим жить.
– Прекрати, – говорит Вивиан. – Нам в любом случае будет комфортно, милая. Выбор за тобой.
Я бы предпочла, чтобы они остановились в отеле, но это прозвучит слишком грубо, да и, возможно, компания мне не помешает.
– Можете остаться у нас. Это ничего.
По пути к парковке, Шон откашливается и говорит:
– Итак, Ксандер Спенс, да? На мой взгляд, он слишком смазливый, зато из хорошей семьи.
– Слава богу, что твои предпочтения тут не имеют значения, – вставляет Вивиан. – Он, кажется, действительно хороший молодой человек.
– Мы расстались.
– Ох. Судя по прошлому вечеру, мы так и подумали.
– Всякое бывает. Все хорошо. – Так вот каково это – иметь бабушку и дедушку? Еще больше людей вмешиваются в твою личную жизнь со своими советами?
Вивиан приобнимает меня.
– Мне не хотелось этого говорить, но и на мой взгляд он слишком смазливый, милая.
У меня срабатывает автоматическая система защиты Ксандера, и я говорю:
– Как только вы узнаете его поближе, то поймете, что он… – Я останавливаю себя. Мне больше не нужно защищать Ксандера.
Вивиан ободряюще сжимает мое плечо.
– Это были долгие двадцать четыре часа, не так ли?
– Да.
***
Сразу могу сказать, что наша квартира кажется им тесноватой. Особенно когда Шон распахивает дверцу шкафа, думая, что она ведет в другие комнаты, и резко останавливается.
– Для нас двоих тут достаточно места, а еще есть целый магазин на первом этаже, так что, на случай когда здесь становится слишком тесно, у нас про запас имеется еще одна комната.
Я недостаточно хорошо знаю Вивиан, но складывается впечатление, будто она испытывает чувство вины за наш образ жизни. Но я – не кривя душой – никогда не чувствовала себя обделенной, даже несмотря на тесноту нашей квартире. Я всегда была счастлива. И, кажется, только в последнее время стала замечать, чего мне не хватало.
Вивиан настаивает на походе в магазин и приносит домой столько еды, сколько мы не съедим и за месяц. Она занимает себя раскладыванием продуктов, а потом начинаются сыпаться опасные вопросы.
– Итак, ты выпускница, не так ли?
Я киваю.
– Что планируешь изучать в следующем году? – как бы невзначай спрашивает Шон, пока читает этикетку на банке кукурузы, которую купила Вивиан. Очевидно, он избегает зрительного контакта, потому что… что еще может быть в банке с кукурузой, кроме самой кукурузы? Неужели он чувствует, что для меня это не самая приятная тема?
– Я не... – начинаю объяснять я. – Я не уверена. – Но это выше моих сил. И дело не в том, что мне стыдно признаться или что нужно помогать в магазине. После того, как я нашла все эти пустые коробки прошлой ночью, я понимаю, что моя помощь была никчемной. Мама самостоятельно разберется с магазином, а мое присутствие ей не поможет. Мне нужно двигаться дальше. – Я собираюсь изучать естественные науки, но с колледжем пока не определилась.
– И что будешь делать с научной степенью? Займешься медициной?
– Нет, я подумываю о специальности эксперта-криминалиста, но пока не уверена.
– Здорово. После выпуска у тебя будет столько возможностей. На самом деле, они безграничны.
Я киваю.
– Да, знаю.
Раздается телефонный звонок, и я быстро поднимаю трубку, думая, что это мама или доктор. Но голос мужской.
– Сьюзен дома?
– Нет. Ей что-нибудь передать?
– Можете передать, что звонил Мэттью?
– Мэттью. Нет. То есть да. Я передам, но она сейчас в больнице.
У него вырывается издевательский смешок, который застает меня врасплох.
– Очередная отмазка?
– Что?
– Послушайте, передайте своей маме, что если она оплатит счета, то я перестану ей названивать.
– Вы агент по взысканию долгов?
Шон смотрит на меня.
– Пусть она мне перезвонит.
Шон жестикулирует мне передать ему трубку, что я и делаю. Он выходит за дверь, закрывая ее за собой.
Здорово, когда есть поддержка.
Глава 40
Мама крепко сжимает мою руку.
– Мам, доктор же сказал, что это просто стандартная процедура. Нет повода для беспокойства.
– Но за все утро ты не сделала ни одного саркастичного замечания в мой адрес. Думаю, все плохо.
Я смеюсь.
– Я просто слишком устала. К тому же, из-за твоего отца я чувствую себя неоригинальной.
Она улыбается.
