бумагам это была не женщина, а злобный, хитрый хорек, наделенный собственной волей и умом. Ручной убийца в руках весьма влиятельного политика — ее родного отца. Наемников можно перекупить, слуг — запугать, а вот любящую семью так легко не возьмешь. И до тех пор, пока у Хименеса был собственный профессиональный боевик — неподкупный, преданный и готовый на все — трогать его было чревато неприятностями.
Фуллер знал Алехандро Хименеса еще с институтской скамьи, хоть и учился на курс младше. Хименес был невероятно харизматичным уже тогда, вокруг него всегда собиралась самая интересная компания и, конечно же, самые красивые женщины. Сам Фуллер не обладал ни яркой внешностью, ни харизмой, ни энергией испанца. Он всегда был невысоким, мягкотелым, невыразительным. Его лицо не выделялось в толпе, не привлекало внимания на общих фотографиях. Уже в двадцать с небольшим он нарастил небольшое брюшко, от которого так никогда и не потрудился избавиться. К тридцати шести начал заметно лысеть, но это удалось исправить за счет современных косметологических процедур.
Сколько бы усилий не прилагал Фуллер к тому, чтобы стать заметнее, его всегда ждал провал. А вот Хименес, наоборот, играючи шел по жизни, ни капли не напрягаясь для того, чтобы быть центром внимания и событий. Казалось, сама Фортуна была влюблена в испанца и бросала ему под ноги свои дары. Не удивительно, хотя и обидно, что карьерный рост у Хименеса тоже сложился уникальным образом. Вместо последовательного многолетнего подъема по иерархическим лестницам этот испанец умудрился в один из первых рейсов героически проявить себя в бою с пиратами и проскочить несколько карьерных ступеней за смехотворные сроки.
И вот этот чертов авантюрист уже капитан небольшого исследовательского корабля. И нет бы этой посудине сгинуть, сломаться и затеряться в открытом космосе! Нет! Хименес вдруг берет и находит богатый ресурсами крупный астероид. После этого служба ему уже только мешала. На премиальную долю он купил свой корабль, уволился, собрал команду и пропал на год. А вернулся с красоткой женой, новорожденной дочкой и координатами новой потенциально пригодной для жизни планеты.
Фуллер мог стерпеть успех Хименеса-первооткрывателя, хотя каждый раз, когда это имя попадалось в новостях, его рот заполнял привкус желчи, а жилка под глазом начинала дергаться. Но когда Хименес решил начать оседлый образ жизни и занялся политикой, Фуллер уже не смог закрыть на это глаза. К тому моменту Алехандро Хименес стал не просто героем, личностью легендарной и популярной, нет, он стал богат как Крез. Комбинация крайне опасная на любой политической арене.
На дочь Хименеса Фуллер не обращал внимания никогда. Да, он когда-то попытался от нее избавиться, чтобы подорвать положение отца, но когда попытка провалилась, забыл о ней надолго. Он понял, какой это было ошибкой, когда узнал, что она стала одним из управляющих своего отца в его инопланетных владениях. Более того, она была хорошо обученным убийцей, не стеснявшимся использовать свои навыки, чтобы защитить семейные интересы.
Срок Хименеса в Конгрессе подходил к концу, и Фуллер знал, что с переизбранием у испанца проблем не будет. Точно так же он понимал, что вечно в Конгрессе Хименес сидеть не станет. Сам Фуллер тоже не желал засиживаться на своем месте. В политике выгоды было гораздо больше, чем на службе в Комитете. И свою политическую карьеру он хотел построить на костях испанца. Выйти на политическую арену в качестве нового героя, свергнув старого — это должно было обеспечить ему успех и прочное положение.
Фуллер снова посмотрел в сторону девчонки. Теперь она разговаривала с сыном Монро. Это навело его на одну мысль. Пока что уничтожать это отродье было рановато, а вот взять ее под еще больший контроль не помешало бы. Она и так уже была на поводке, но появился шанс ограничить ее еще больше, а то и вовсе убрать с игрового поля, не вызвав преждевременной тревоги у папаши.
Улучив момент, Фуллер завладел вниманием Монро и поинтересовался:
— Ну что, старина, как твоя семья? Я слышал, твой сын приехал, чтобы разделить с отцом успех?
— Да, у тебя верная информация, как всегда. Эрик здесь, — расцвел гордый отец и поискал глазами сына. — Вон он, как раз разговаривает с Корой Хименес.
— Той самой? Как интересно. Хотя на месте Эрика я бы поостерегся, такой женщине опасно разбивать сердце, — посмеялся Фуллер.
— Ничего, кто в молодости не набивал шишек? Мальчишкам это полезно, — хохотнул Монро.
— Зря ты так, девочка-то не просто красивая, насколько я могу судить отсюда. Она еще и весьма выгодная партия.
— Ты смотришь на нее и видишь женщину, а зря. Женщина, взявшая в руки оружие — это уже солдат, — покачал головой Монро. — Кора Хименес не подходит на роль жены. Будет вечно на заданиях, взвинченная, жесткая, командовать привыкла…
— Это все до первой беременности, — отмахнулся Фуллер. — Вот заделает ей Эрик ребенка, она тут же вспомнит и про то, что она женщина, и про домашний очаг. А между тем очаг-то у нее дай-то боже. Все-таки единственная наследница Алехандро Хименеса.
Фуллер наблюдал, как под воздействием его аргументов пренебрежительное выражение лица Монро менялось на задумчивое.
— Кстати, хотелось бы познакомиться с ней поближе, — сказал он, когда убедился, что его идея попала на плодородную почву. — Интересная птичка. Представишь?
Конечно же, Монро представил их. Марк Фуллер смотрел на эту девчонку и искал в ней ненавистные черты своего противника. Он находил не только сходство во внешности, но и знакомые интонации, маньеризмы, мелкие, едва уловимые штрихи, говорившие, что Кора Хименес — дочь своего отца. Фуллер подумал, что пожалуй, от нее он тоже все-таки потом избавится. Но не сейчас.
— Как вам живется в тени такого отца? — не удержался он от шпильки, когда они начали разговор.
— В тени я работаю, — спокойно ответила молодая женщина. — А живу я, слава богу, так, что тень отца мне свет не закрывает.
— О да, конечно, — якобы понимающе улыбнулся Фуллер и понизил тон, чтобы его могли расслышать только Кора и стоявшие рядом отец и сын Монро. — Наслышан о ваших подвигах, как же. Не каждому выпадает удача убить легенду, пусть даже небольшую.
— Я убила человека, — серьезно ответила Кора. Взгляд ее вдруг стал очень тяжелым. — На поле боя легенду не убить, это делается в
