— Ты гость, Жюль! Так что плачу сегодня я.
Жюль пожал плечами. Санчес подозвал официантку и расплатился.
— Ничего, — сказал он. — Будет еще и твоя очередь. Не в последний раз встречаемся… Пошли, сестра!
И тут Жюль увидел, что маленький зверек смотрит на него с сожалением и надеждой. “Черт, — подумал Жюль, — неужели я произвел на нее такое сильное впечатление своими разговорами о космосе?”
— Пошли, Лина! — повторил Санчес.
— Вы проводите меня, герой космоса? — пропела Арабелла.
— Да-да, конечно! — спохватился Жюль, переводя взгляд на нее. — Разумеется.
В дверях Лина снова оглянулась.
— Да перестаньте вы пялиться на нее, Жюль! — повысила голос Арабелла. — Анхель ее с первым встречным не отпустит, не тот он парень!
— А вы, Арабелла?
— Я женщина свободная. — Она поджала губы. — С кем хочу, с тем и иду!
Жюль поспешно сыграл отступление. Он учтиво помог ей облачиться в плащ, предложил ей руку и свел по лестнице, придерживая за локоток. Внизу он изобразил покорную готовность идти за ней хоть на край света.
— Давно бы так! — удовлетворенно проворковала Арабелла. — Только знаете, Жюль, давайте лучше я вас провожу.
— Удобно ли это будет? — усомнился Жюль.
— Удобно, удобно!.. Разве у нас не эмансипация… И потом я живу далеко. Вы и дорогу-то обратно не найдете!
— А как же вы? — спросил Жюль лукаво.
— О, как-нибудь доберусь! Я ведь здешняя, меня тут каждая собака знает.
“Тем более, что возвращаться ты собираешься утром”, — подумал Жюль.
Он обнял ее за плечи, и Арабелла тут же с готовностью прижалась к нему. Окружающая обстановка вполне располагала к любви. Было довольно тепло, одуряюще пахли цветы незнакомых деревьев, отовсюду заливались на разные голоса какие-то птицы, словно на дворе была весна. Фонари горели редко и слабо, и Жюль с Беллой целовались в тени каждого дерева. Из-под расстегнутого плаща пыхало таким жаром, что Жюлю становилось не по себе. А когда перебирались от дерева к дереву, она щебетала о какой-то ерунде, а он пересыпал ее щебетание междометиями и обдумывал сложившуюся ситуацию.
Могло, конечно, что-то и получиться, хотя ее интерес к нему носил, кажется, только сексуальный характер… Может быть, все-таки попробовать? Или подождать до следующего раза?.. Ему не давало покоя то, что за прошедшую половину дня он так и не связался с Артуром и потому вынужден плутать в темноте.
Так он колебался до самого своего коттеджа, не зная, как поступить. С одной стороны Санчес был весьма любопытной зацепкой, а с другой провалы чаще всего и происходят от излишней торопливости…
— Вы знаете, Арабелла, — сказал он смущенно. — Все-таки я сегодня очень устал. Дорога, сами понимаете…
Беллу словно ударили. Глаза ее сузились, лицо вспыхнуло, пальцы судорожно тронули застежки на плаще. Она вполголоса выругалась и побрела прочь, опустив голову. Видимо, в ее жизни это был первый случай с подобным исходом.
— Может быть, вас все-таки проводить? — крикнул Жюль ей вслед.
Она только дернула плечами и, не оборачиваясь, прибавила шагу.
“Потерпи, девочка, — подумал Жюль. — Я еще утолю твое любопытство. Дай мне только срок, чтобы приготовиться. Видит бог, сегодня играть в эти игры мне еще рано”.
Он набрал код на замке и, открыв дверь, вошел в прихожую. Вспыхнул свет. Жюль внимательно осмотрелся. Потом прошел в гостиную и снова внимательно осмотрелся. Все вещи лежали на своих местах, да и чутье подсказывало ему, что никто в его отсутствие сюда не заходил.
“Дорогу осилит идущий”, — подумал он, достал из кармана “карандаш” и включил его.
“Карандаш” тревожно замигал красным.
2.3. Утром Жюль облазил весь коттедж. “Жучков” напичкали предостаточно, но телекамер он не обнаружил, и это его успокоило. Работать под видеоконтролем было бы уж совсем паршиво.
“Хотя с какой стати сразу ставить меня на видеоконтроль, — подумал Жюль. — Я ведь пока только на подозрении, а если на каждого подозреваемого заводить видеоконтроль… Этак аппаратуры не хватит!.. Однако когда же это я получил “жучка” на куртку? Аи да Арабелла! Профессиональная работа!”
Он снял куртку с вешалки и отправил ее в утилизатор. Потом заказал себе новую, темно-зеленую, водонепроницаемую и без всех этих разноцветных клапанов и сверкающих молний. Когда куртку прислали, он проверил ее “карандашом” и, сняв таким образом подозрение с местного отделения “Сэплай”, обследовал весь свой гардероб. “Жучков” в одежде не было. Аппаратура же в стенах коттеджа его пока не очень волновала.
Завтракать он решил дома. Заказал продукты, загрузил ими кухонный комбайн и, когда тот удовлетворенно заурчал, отправился в гостиную смотреть “Всемирные новости”.
Ничего сногсшибательного за истекшие сутки на планете не произошло. Где-то хорошими темпами строились весьма важные объекты, где-то не менее важные объекты ломались, кто-то куда-то плыл, кто-то откуда-то летел. В веренице сообщений не ощущалось никакой особой тревоги, а потому все это было от Жюля далеко-далеко, как будто и не на Земле вовсе.
Внимание его привлекло сообщение из Северной Франции. Блокированная там банда Лаваля, воспользовавшись ротозейством стоявших в оцеплении, вырвалась из мешка, разгромила в процессе прорыва одно из подразделений ЮНДО и рассыпалась. Как всегда, юндовцам не досталось ни одного трупа, который можно было бы опознать. И опять осталось неразгаданным, как они осуществляют самосожжение… В Торонто убит употномоченный ЮНДО. Фотография. Лицо Жюлю незнакомо… После этого пролили бальзам на раны: в Италии удалось накрыть еще один подпольный склад оружия. Десятки тысяч единиц вооружения, сотни тонн боеприпасов. И никакой зацепки. Одни обгоревшие трупы…
“Крепко сидят, сволочи, — подумал Жюль. — Мы же чаще всего работаем по-школярски. А как иначе, если у них сплошные профессионалы? И каждый работает там, где живет, где местность знает до последнего кустика, где его каждая кочка спрячет! А наши вынуждены сидеть по дырам, потому что идет настоящая охота. А из дыры много не накомандуешь!.. И ведь куда бьют, сволочи, в самое сердце! Понимают, что ЮНДО без профессионалов — плакат на стене!.. И попробуй, зацепись: везде доведенные до отчаяния травлей террористы-одиночки”.
Позавтракав, он связался со штурманом Дальнего Космического Флота Сергеевым. Того на месте не оказалось. Тогда Жюль связался с бортмехаником “Крыма” Гиборьяном. Анри оказался на месте, и они мило побеседовали минут десять. Анри объявил, что “Крым” в ближайший месяц будет на профилактике, так что разговаривать с ним позволительно хоть каждый день. А найти его Жюль может либо дома, либо на борту корабля — как повезет. Жюль порадовал Гиборьяна известием, что хорошо устроился, и посетовал на скуку, которая его здесь ждет. Анри посоветовал ему почаще обращать внимание на женщин, тогда скучать будет некогда. На том и распрощались. Жюль решил, что пора нанести визит к доктору.
2.4. Жюль стоял перед воротами и смотрел на окна. Особняк оказался современным, двухэтажным, с крышей, покрытой энергетическими панелями. Решетка вокруг особняка была старинной, по-видимому, вывезенной из Европы, с вензелями и чьим-то давно забытым гербом. Ворота оказались широкими, высокими и закрытыми на модерновый кодовый замок. На них висела массивная бронзовая доска с надписью “Арчибальд Спенсер, доктор медицины”.
Жюль был несказанно удивлен. Он понял, что отсюда нужно уходить. Вот только сделает вид, будто ему очень понравилась доска. Исключительно как любителю старины!.. Встречаться с Артуром сейчас нельзя.
Жюль послюнявил палец, потер им доску, потом резко повернулся на каблуках и пошел прочь.
“Странно, — думал он. — Словно паралич воли… Словно кто-то запрещает мне войти туда!.. А вот сейчас развернусь и двину обратно! Должен же я встретиться с Артуром! Все планы рушатся! Вот сейчас…”
Ничего не произошло. Ноги по-прежнему несли его все дальше и дальше от явки, словно ими управлял кто-то со стороны.
И Жюль вдруг успокоился, потому что понял: так и должно быть, все это происходит исключительно в его интересах. Понимание шло изнутри, из самых глубин души. Если бы Жюля спросили, откуда он это взял, не смог бы ответить. Он словно со стороны видел себя — лжекосмонавта и лжебольного, лжерубаху-парня и лжелюбимца женщин, а фактически одного из лучших диггеров ЮНДО, обладающего не только огромным опытом конспиративной работы, но и с некоторых пор умением включиться в партнера. Он смотрел на себя со стороны и думал о том, что все идет прахом, что весь план, разработанный Алкиноем и Грэмом, летит к дьяволу.
“Направленное инфразвуковое воздействие”, — подумал он и с облегчением вздохнул. Потому что это была уже не какая-то чертовщина, а вполне объяснимое явление.
