к себе перевозить.
— Да! Я сказал, — похоже, действительно, случилось что-то серьезное.
Отец редко когда переходит на крик.
Быстро собираюсь и выезжаю в офис. По дороге думаю, написать Лисенку, что не приеду, или не стоит? Пусть будет в неведении. В ожидании. К тому же ничто не мешает мне вытащить эту штучку из нее и нагнув на своем рабочем столе.
Захожу в свой кабинет, а отец уже там. Стоит у окна спиной ко мне.
Оборачивается, стоит мне хлопнуть дверью.
— Здравствуй, отец, — говорю я и прохожу к своему креслу. — Что случилось?
Он молча смотрит на меня. Отворачивается к окну. Смотрит на улицу. Потом опять поворачивается и смотрит на меня.
Я с нетерпением смотрю на часы. Интересно, Лисенок уже пришла?
— Куда-то торопишься, сын? — спрашивает отец. — Или, может, что-то потерял?
— Нет. Я слушаю тебя, пап. Что случилось-то?
— А случилось то, что ты, Арман, стал неправильно расставлять ориентиры в своей жизни. Я зачем тебя сюда прислал?
Пристально смотрит на меня. Я пожимаю плечами в ответ. Мне кажется, сейчас я точно не угадаю с ответом.
— Чтобы ты возглавил компанию. Ты! Понимаешь? А что делаешь ты?
— Ну, я же не виноват, что вы придумали дурацкие условия с конкурсами и женитьбой, — легко отвечаю я.
— А кто тебе мешал их выполнить? — по голосу отца я понимаю, что он в гневе.
Да, что такое происходит? Что с ним такое?
— Я создал идеальные условия для тебя! — продолжает распаляться он. — А что ты?
Молчу. Смотрю ему в глаза, но молчу.
— Ты просрал! Променял кресло генерального на какую-то девку!
Удивление в моих глазах скрыть невозможно.
— И ладно бы просто отымел ее раз и хватит. Так нет. Ты же не успокоился. Я ведь сказал тебе, что возьмешь ее второй женой. Даже это оказалось не под силу?
— Откуда ты знаешь? — хмурюсь я.
Отец качает головой.
— Я сделал так, что Антон проиграл тендер в Курске. Все, что от тебя требовалось, — сделать свою работу правильно и жениться на Шейназ! А что делаешь ты?
— Подожди! — прерываю его я, хотя знаю, что отец этого терпеть не может. — Что значит, ты сделал, чтобы Антон проиграл? Что ты имеешь в виду?
Но отец только хмуро смотрит на меня. Я задумываюсь. Но лишь на мгновение.
— То есть нападение на него… Это ты? Отец?
— Долго соображаешь, сын. Долго, — разочарованно качает головой.
— Но зачем? Пап, зачем? Антон и так проиграл бы этот конкурс. Я договорился с конкурсной комиссией. А если бы с Лизой что-то случилось?
— С ней бы ничего не случилось. Ее не тронули.
— Но как ты узнал, что документы будут у Антона.
Отец усмехается.
— Я все знаю, что происходит в этом здании, сын. И поэтому я знаю, что вы с Антоном устроили с этой несчастной.
54. Арман
— Как? — спрашиваю я, бледнея.
Мой отец — единственный человек, который способен вызвать во мне, если не ужас, то страх точно.
— Видно, я все же плохо тебя воспитывал, Арман, — вздыхает он. — Какого хера вы затеяли этот спор? Тебе нужно было лишь воспользоваться ситуацией и занять кресло генерального.
Он пристально смотрит на меня.
— Но нет! Ты сам предложил Антону помощь! Взамен чего? Этой девчонки! Скажи, сын, — подходит ближе, не отрывая взгляда, — тебе больше трахнуть некого? Почему именно девчонка Антона? Соперничество?
Сжимаю губы и опускаю взгляд.
— Смотри мне в глаза! — требует отец. — Ну!
Слушаюсь.
— Ваши эти игры, — зло говорит он, — не доведут до добра. Я знал это. Знал! Надо было давно остановить вас! Мальчишки!
— Отец… — пытаюсь хоть что-то сказать в свое оправдание.
— Молчи! — обрывает он меня. — Ты хоть знаешь, что я снял ее с подоконника? Она прыгнуть хотела!
С ужасом смотрю на него.
— Лисенок? — тут же поправляюсь. — Лиза? Где она? С ней все в порядке?
Вскакиваю с кресла.
— Сядь, — уже спокойнее произносит отец.
Подходит ко мне и встает совсем рядом.
— Что происходит с тобой, сын? Что? — всматривается в мое лицо. — Ты понимаешь, как бы это отразилось на репутации компании? Если бы я не сдернул ее с подоконника?
— Где она? Дома? — я не слышу его. — Я поеду к ней.
— Сядь, я сказал, — отец давит мне на плечо и я опять оказываюсь в кресле.
Потом отходит от меня и садится в кресло напротив.
— Значит так, — говорит, сложив руки и опустив на них голову. — Если ты приблизишься к ней хоть на метр, сразу же полетишь домой. Там уже Шейназ заждалась.
Я морщусь и это не остается незамеченным отцом.
— Да, поедешь домой, — повторяет он жестко. — Я бы давно тебя отправил. Но ты мне здесь пока нужен. Ты должен кресло генерального занять. Понял? Должен!
Я не смотрю на него, но знаю, что брови сейчас у него сведены и скулы двигаются от злости. Так всегда, когда отец недоволен.
— Но клянусь! — продолжает он. — Одно неверное движение — и все! Ты здесь больше не появишься. Никаких девок. Никаких дорогих тачек. Только Шейназ. Понял?
Молчу. Мне не нравится это все. Меня загнали в угол. Не оставили выбора.
— Не слышу! — голос отца срывается на крик. — Ты меня понял?
— Понял, — бурчу под нос.
В любом случае сейчас мне нужно время, чтобы все обдумать. Понять, как действовать дальше.
— Вот так, — спокойнее говорит отец. — Антон выбыл из борьбы, сын. Теперь твой ход. Займешь кресло генерального и делай что хочешь.
— С ней все в порядке? — меня сейчас интересует совершенно другое. — Где она?
Отец сокрушенно качает головой.
— Да что с тобой такое?
— Скажи мне! — хмурюсь я. — Что с ней?
