Убедив директора лагеря, что мне требуется медицинская помощь, но «скорую» вызывать не нужно, мы выехали на дорогу, ведущую к больнице, где работал доктор Мелвин, и я наконец смог рассказать Адаму о случившемся во всех подробностях.
Его мало что удивило в моей истории, — представляю, как отреагировало бы большинство людей, — но в этом был весь Адам.
— Итак, вот что я придумал, — сказал я, когда план постепенно начал вырисовываться у меня в голове. — Поскольку мы знаем, что доктор Мелвин поставил какой-то идиотский эксперимент и я был его частью, можно предположить, что вся необходимая нам информация хранится в его компьютере. Ты смог бы добыть ее? Скопировать, или как это делают такие великие хакеры, как ты? Если это возможно, то я хотел бы обойтись без прыжков во времени. Я не хочу рисковать и демонстрировать свои способности.
Будем надеяться, что я еще не сделал этого.
— Если там что-то есть, я обязательно найду, — сказал Адам. — Существует лишь несколько сетей, которые мне пока не покорились, — сказал он.
— Черт, в ЦРУ, наверное, мечтают о таком сотруднике, как ты. — Я улыбнулся ему, а затем вспомнил самую важную деталь. — Они называли этот проект «Аксель»… Я не уверен, что файл может называться так же, но наверняка доктор Мелвин за свою жизнь провел не один эксперимент.
— Все понятно, — быстро кивнул Адам. — Мне кажется, самое важное здесь… смогу ли я сделать это и остаться в живых?
Я задумался на минуту:
— И так, чтобы обойтись без моих суперспособностей. Придется придумать, что со мной что-нибудь случилось.
— Ты мог бы врезаться в столб и заработать большую шишку, — предположил Адам.
— Нет, ничего, что потребовало бы сканирования мозга.
— Хорошо, забудь об этом. Когда тебе в последний раз делали томографию?
Я вздохнул:
— В июне. Как раз перед днем рождения.
— То есть… ты думаешь… он знает?
Я выглянул в окно. Над этим вопросом я много размышлял в две тысячи седьмом году.
— Отец что-то знает. Обязан знать. Не факт, что он распорядился этой информацией мне во вред, но есть знаки, которые указывают на это.
— Выходит, что ты представления не имеешь, кто хороший, а кто может желать тебе смерти? — заключил Адам.
— Угу, с этого момента я сам за себя.
Адам кивнул, глядя на меня с искренним сочувствием.
— Мне кажется, ты всегда был сам за себя.
Я уверен, что он не имел в виду ничего плохого, но для меня его слова лишь подтвердили то, что я остался один в своем собственном мире. И на моей ветви времени.
Мы поднимались на лифте в кабинет доктора Мелвина, и это напомнило мне о том дне в две тысячи седьмом году, когда мы с отцом приехали в больницу. Я решил притвориться, что ушиб спину, — многие падают, но на теле не остается никаких следов.
Мелвин вышел из кабинета мне навстречу:
— Джексон, что случилось?
— Он упал с вышки, — сказал Адам.
— Вернее, я упал на вышку, — поправил его я.
Доктор Мелвин поспешил со мной в смотровую:
— Ты можешь ходить — это хороший знак.
— Вы не возражаете, если мой друг подождет у вас в кабинете? — поинтересовался я.
— Нет, нисколько, — сказал Мелвин.
Я кивнул Адаму, и он нырнул в кабинет, закрыв за собой дверь.
— И как же ты узнал, какой файл тебе нужен? — У меня свело желудок от одной мысли о том, что я собирался выяснить дальше. — Или ты уже прочитал его?
Мы ехали в машине мистера Уэллборна в сторону моей квартиры, и Адам был вне себя от восторга. Какую аферу нам удалось провернуть! До всех событий, последовавших за моим прыжком из две тысячи девятого года, я бы тоже считал, что мы сделали что-то серьезное. Но после множества ситуаций, когда моей жизни угрожала реальная опасность, обвести вокруг пальца доктора Мелвина казалось полной ерундой.
— Мне удалось проникнуть в его компьютер и найти там несколько зашифрованных файлов. Судя по всему, он не работал с ними по меньшей мере месяц. Мне удалось скопировать их на карту памяти, и я займусь расшифровкой, как только вернусь домой.
Адам въехал на подъездную дорожку к моему дому и, остановив машину перед подъездом, повернулся ко мне. Веселое выражение уже исчезло с его лица.
— Я понимаю, что ты хочешь разобраться с отцом и постараться заставить его ответить на все твои вопросы, но все-таки мне кажется, что тебе следует проявить осторожность. Дай мне немного времени, чтобы расшифровать эти файлы, а пока увези Холли из города. Отправляйтесь куда-нибудь и оставайтесь там, пока у нас не появится больше информации. Меня пугает, что у того парня из «Врагов времени» в две тысячи седьмом году были ее фотографии из две тысячи девятого.
Я глубоко вздохнул и кивнул:
— Теперь мне остается лишь одно — уговорить Холли уехать.
— Она согласится, я в этом не сомневаюсь. — Адам взглянул на часы. — У тебя есть всего десять минут до того, как дети на автобусе отправятся в лагерь, а потом и Холли соберется домой. Сейчас самое время перехватить ее.
Я выпрыгнул из машины, захватив с собой новую сумку, — ту, которая не совершала вместе со мной путешествие на два года назад. У меня теперь хотя бы был работающий мобильный телефон и кредитные карточки. Мне совершенно не хотелось снова, как в две тысячи седьмом, оказаться в тюрьме. А в бумажнике, который я захватил с собой из прошлого, лежали поддельные жетоны агентов ФБР и ЦРУ, сделанные для меня Адамом в две тысячи седьмом году. На мой взгляд, они выглядели как настоящие. По меньшей мере с ними можно будет ввести в заблуждение обычного человека или полицию штата.
Адам уехал, и швейцар поздоровался со мной.
— У тебя есть чем завести мою машину? Я собираюсь прокатиться.
— Да, сэр, — ответил он, отпирая ящик, где хранились запасные ключи.
Когда я подъехал к зданию Молодежной Христианской Организации, Холли как раз выходила из автобуса. Я не стал глушить двигатель и решил дождаться ее у выхода. Как только она появилась, я заключил ее в объятия:
— Мне так жаль!
— С тобой… все в порядке?
— Думаю, да. Послушай, Хол… Мы можем уехать отсюда?
Она посмотрела на детей, которые выходили из автобуса и направлялись внутрь здания.
— Их же еще нужно отправить по домам.
— Адам сделает это за нас. Он как раз паркует машину мистера Уэллборна, — я улыбнулся и прикоснулся к ее щеке. — Ну, пожалуйста?
Холли кивнула, но все равно продолжала настороженно смотреть на меня. Я взял ее за руку и подвел к пассажирской двери.
— Ты приехал на машине?
— Да, на всякий случай.
— Никогда не видела тебя за рулем. Ты ведь умеешь водить машину, не так ли? — поинтересовалась она.
Мы сели внутрь.
— Не волнуйся, я справлюсь.
— Ты считаешь, что можешь управлять транспортным средством после того, как Адам чуть не отравил тебя?
Я успел забыть, что Холли «ноль-ноль девять» не верит, что я могу проявить ответственный подход к чему бы то ни было. Я положил ее руку к себе на колени.
— Все будет хорошо, клянусь тебе.
— Куда мы едем?
Я улыбнулся ей и направил машину в сторону пригородов Нью-Йорка.
— Куда-нибудь подальше отсюда. У тебя паспорт с собой?
Холли рассмеялась:
— Ты когда-нибудь бываешь серьезным?
— Хорошо, как насчет какого-нибудь места, куда можно добраться на машине? Пять часов езды — это не слишком далеко?
— А когда мы вернемся?
— Гм… В воскресенье вечером?
Ее лицо тут же стало серьезным. Теперь она мне поверила.
— Это что-то вроде поездки на уик-энд?
— Да, только ты и я. Никто не будет нам мешать.
Холли покачала головой:
— Все это так странно!
— Именно поэтому, Хол, мы и должны это сделать! — сказал я и выразительно посмотрел на нее.
— Ладно… почему бы и нет, — с улыбкой согласилась она. — Только нужно будет придумать, что сказать маме.
Она склонила голову мне на плечо, и я сжал ее руку.
— Вздремни, я разбужу тебя, когда мы приедем на место.
Но Холли не стала спать, а всю дорогу мучила меня расспросами, куда мы направляемся.
— Мартас-Винъярд? — в конце концов, после примерно двадцати подсказок угадала она.
— Правильно. Я знаю, что тебе нравятся пляжи. А это великолепный курорт, мы с отцом приезжали сюда в каникулы несколько лет назад.
Мы зарегистрировались в отеле, и я протянул Холли один ключ от номера, оставив остальные себе.
— Никак не могу поверить, что я согласилась на это, — сказала она, потирая виски.
— Если хочешь, я отвезу тебя домой пораньше, — предложил я, провожая ее по коридору к нашему номеру.
Прежде чем вставить карточку в замок, она повернулась ко мне:
— Признайся, что происходит? Ты от чего-то бежишь?
Это была возможность сказать правду… ну, или что-то похожее на правду. Я глубоко вздохнул и кивнул:
