В предместье
Старуха в черном, что жила над нами,
она мертва. – Но кто она? – Бог весть!
У нищих нет имен, а если есть —
какой в них прок? Бог с ними, с именами…
Внизу пылятся траурные дроги.
Дверь заколочена; ну что ж, пора!
Гроб с руганью выносят со двора,
едва не уронив среди дороги.
Унылый кучер трогает и, вскоре
забыв про смерть, орёт: «Черт побери!»,
как будто там лишь жалкий гроб внутри,
а не вся жизнь ее – любовь и горе.
«Здесь воздух затхл, как в комнате больного…»
Здесь воздух затхл, как в комнате больного,
где смерть исхода терпеливо ждет;
на мокрых крышах – отблеск дня иного,
как от свечи, что через миг умрет.
Есть даже в смерти некий промежуток:
вот ожил лист, и – всё, и был таков…
И как над лесом стая диких уток,
ползет по небу стая облаков.
«Ночь залегла в глубинах парка…»
Ночь залегла в глубинах парка,
и звезды кротко светят нам;
луны серебряная барка
плывет к далеким берегам.
Фонтан рассказывает сказку,
как будто грезит наяву, —
почти без звука, глухо, вязко
упало яблоко в траву.
А от холмов, где кем-то щедро
гряда дубов наклонена,
уже летит на крыльях ветра
дух виноградного вина.
«Над белым замком хлопьев хоровод…»
Над белым замком хлопьев хоровод.
В пустынных залах – леденящий холод.
Повсюду – смерть. И край стены отколот.
И снег лежит от окон до ворот.
Повсюду снег. На крыше серый лед.
То – смерть моя вдоль белых стен крадется
в продрогший сад… Она еще вернется
и стрелки на часах переведет.
Осень
Листва летит с деревьев и с небес,
чтобы очнувшись на оконной раме,
пролепетать: «Не так ли будет с вами?»
Так и земля, как мотылек на пламя,
летит сквозь ночь звезде наперерез.
Вот так же падает, скрывая страх,
из рук твоих – заколка или скрепка…
И все же есть Один, кто держит крепко
паденья наши в бережных руках.
«Здесь, что ни день – один и тот же сон…»
Здесь, что ни день – один и тот же сон:
здесь дети спят, уткнувшись в звездный полог,
здесь старики, чей век – увы! – недолог,
глядят из окон строго, как с икон.
Здесь, что ни день – один и тот же сон:
вечерний звон над полем тихо льется,
и девушки, сгрудившись у колодца,
в смущеньи ждут, когда растает он.
Не туча ли закрыла небосклон?
Нет, это липа машет мне ветвями
и вдаль зовет… Так дни летят за днями,
и, что ни день – один и тот же сон.
Суровый час
Если кто-то плачет сейчас в ночи,
без причины плачет в ночи,
он плачет обо мне.
Если кто-то смеется сейчас в ночи,
без причины смеется в ночи,
он смеется надо мной.
Если кто-то вдруг заблудился в ночи,
без причины заблудился в ночи,
он идет ко мне.
Если кто-то сейчас умирает в ночи,
без причины умирает в ночи:
он смотрит на меня.
Перевод с немецкого Б. Марковского
Теодор Шторм
Осень, I
Значит скоро осень, если
Птицы за море летят.
Ласточки и те исчезли.
Опустел наш старый сад.
Ветер, понимая это,
Трогает последний лист.
Что поделать, если лета
Дни так быстро пронеслись?
И уже в тумане тает
Некогда счастливый лес.
Дня надолго не хватает —
В быстрых сумерках исчез.
Только раз еще сквозь тучи
Солнечный пробьется луч;
Это Бог на всякий случай
Шлет нам радость из-за туч, —
Чтоб ее хватило на год,
Чтобы все, кому не лень,
После долгих зимних тягот
Встретили весенний день.
Перевод с немецкого Б. Марковского
Альфред Лихтенштейн
Сумерки
Мальчишка, грязный с ног до головы,
Над голым деревом клочок тумана.
У неба вид, как у больной вдовы,
Когда заканчиваются румяна.
Держась за костыли, одетые в рядно,
Два жутких старца двигаются к храму.
Поэт напротив выпрыгнул в окно.
И чья-то лошадь уронила даму.
Из коридора слышен чей-то плач.
Юнец о пылкой женщине мечтает.
Угрюмый клоун надевает плащ.
Кричит ребенок, и собака лает.
Перевод с немецкого Б. Марковского
Фридрих Гёльдерлин
Дубовая роща
От людей пришел я к вам, гордые дети природы!
От людей, где деревья живут в дружелюбном
пространстве,
Окруженные вечной любовью и вечной заботой.
Но вы! Вы стоите, как гордое племя Титанов,
У подножия гор, подвластны лишь солнцу и небу,
Вас вскормившему и воспитавшему вас на свободе.
Не у людей вы учились хорошим манерам,
Нет, вы уходите вверх, к облакам, ваши сильные корни
Переплетаются между собой и, как коршун добычу,
Вы когтите пространство, в то время как шумные кроны
Тянутся ввысь и уже облаков достигают.
В
