В этот день Вика ощущала себя абсолютно спокойной, едва ли не впервые после смерти Воронова. Приятная прогулка, рядом приятный мужчина и отличный собеседник. Неизвестно, как сложатся дальше их с Игорем отношения, но за поход в театр и этот спокойный воскресный день она была ему благодарна.
Когда машина остановилась возле ее дома, уже темнело. Игорь выключил зажигание, Вика взглянула на него и, решившись, сама предложила:
– Поднимешься?..
…Распрощавшись с Игорем после полуночи, она ощущала себя почти счастливой. Все-таки он хорош как любовник. Пусть не кажется родным и близким, как Артем, ну и что? Она получила удовольствие, маленький кусочек женского счастья. Жаль, что он опять украден… Но здесь совсем другой случай. Уводить Игоря из семьи она не собирается. Просто с ним приятно проводить время.
Вскоре они стали встречаться практически ежедневно. Не всегда проводили вечера в постели: пару раз сходили в театр, ужинали в ресторанах, посетили казино и боулинг. Ночевал Игорь у себя, объясняя это тем, что около часу ночи ему звонит жена. Зато каждый раз появлялся с цветами.
Ирина оценила повеселевший вид подруги.
– Наконец-то ты на человека стала похожа, а то страшно смотреть было! Даже пополнела немного.
– Это как раз ни к чему! ― возразила Вика, рассматривая себя в зеркало и изо всех сил втягивая живот. ― У самой-то ни одного лишнего грамма!
– Так я ниже тебя на целую голову. А при твоем росте сильно худеть нельзя, сразу на измученную лошадь похожа станешь! Нет, правда, отлично выглядишь, сразу видно ― свежепотраханная женщина!
– Какая? ― возмущенно наступила на бывшую начальницу Виктория.
– Такая! Макаров вчера у тебя был? Оно и заметно. Сегодня ты выглядишь так же, как до гибели Воронова.
– Неужели? ― Вика опять обернулась к зеркалу.
Этого не может быть! Ведь только с Артемом она была счастлива по-настоящему. Разве то, что происходит сейчас в ее жизни, можно сравнивать?
– Ну, почти так же, ― поправилась Ирина
Она подошла к Вике сзади, выглянула из-за ее плеча.
– Когда женщина любима и любит… ― начала она.
– Я не люблю Макарова. Мы просто проводим вместе время, ― быстро сказала Вика.
– А он в тебя что, не влюблен?
– В постели может назвать любимой. Он вообще не скупится на ласковые слова, на поцелуи…
– А ты?
– Я не могу сказать «любимый» человеку, которого не люблю.
– То есть с твоей стороны чистая физиология, ― пробормотала Ира. ― Ну и ладно…
– Ты-то, как? Больше мужу рога не наставляешь?
– Пока ведет себя хорошо ― не буду. А как опять почувствую, что завел кого-то на стороне ― тут же на северного оленя похож станет.
– Ирка, ты прелесть! ― расхохоталась Вика. ― Что бы я без тебя делала!
Десятого августа Макаров улетел в Эмираты на две недели. Он обещал позвонить, когда вернется, но не позвонил, впрочем, Вике было не до него.
После дефолта, объявленного 17 августа, от звонков клиентов в офисе разрывались телефоны. Другие штурмом брали агентство, отказываясь от туров и требуя деньги назад. Вначале Вика безропотно отдавала доллары за вычетом неустойки, но дальновидная Лидия Иосифовна пресекла эту практику.
– Так ты, милая, без этого офиса останешься, продать придется. Послушай мой совет: даже если контрагентам еще не проплачено, отдавай клиентам процентов десять, в виде аванса, пусть успокоятся хоть на время. Объясняй, что банк закрыли и еще большой вопрос, получим ли мы из него когда-нибудь наши деньги ― и это ведь правда! В сейфе на данный момень семьдесят тысяч с небольшим. Надо постараться их сохранить, а то не выплывем. Неизвестно, сколько эта заваруха продлится…
И все-таки к началу октября в сейфе оставалось уже меньше тридцати тысяч. Некоторые клиенты «наезжали» так, что отказать им было невозможно. С теми, что попроще, Вика держалась твердо. Жалко людей, конечно, но что делать? Ведь и она после полугодовой работы агентства втрое обеднела…
По привычке Вика поглядывала на портрет Воронова, спрашивая у него, что делать. Но Артем в последнее время молчал.
Только к концу сентября Виктория вспомнила о Макарове. Хотела позвонить ему, но передумала. Раз не появляется, значит нашел, с кем проводить время. Или просто не до того? Может, у него тоже проблемы из-за дефолта?
Впрочем, думать о чужих проблемах времени не было ― своих хватало.
Игорь явился к ней без звонка, прямо домой, незадолго до Нового года. Вику удивил его вид: непривычно бледный, осунувшийся. Ей даже показалось, что на нем несвежая рубашка. На сей раз он пришел без цветов. Поцеловав в щеку, тут же извинился, что пропадал. Было ясно, что у него серьезные неприятности, и Вика не стала изображать оскорбленную гордость, а просто предложила поужинать. За столом Игорь спросил, нельзя ли ему пожить здесь некоторое время, и пояснил, что на него круто наехали.
– Понимаешь, ― мрачно рассказывал он, ― я все вбухал в товар в августе, да еще занял у хозяев рынка ― они сами предложили, чтобы быстрее раскрутился. Была договоренность, что помимо аренды я буду отдавать им двадцать процентов с прибыли: десять в счет долга и десять за крышу. Я все рассчитал ― за год смог бы долг погасить и приподняться неплохо, если бы не дефолт… Доллар почти в четыре раза подскочил, кто сейчас мои шубы купит? За два месяца десяти штук не продал… А аренда? А долг?.. Хозяев рынка такие суммы не устраивают. Прислали они ко мне серьезных таких ребят, долг выбивать. На дом явились…
Вика невольно охнула.
– Меня не было, но жену с дочкой до смерти напугали. Хорошо не тронули, устрашением обошлось… Я в отчаянии бросился к тестю, выпросил у него пять тысяч баксов и отправился в казино, помнишь, ты там двести долларов выиграла? Почти сутки там провел: удача то улыбнется, то отвернется… Короче, вышел оттуда мало того, что без копейки ― без машины и без золотой цепочки…
В голосе Игоря сквозила горечь. Вика помнила его цепочку, длинную, витую, грамм под семьдесят. И «Toyota» была отличная, он только в конце июля ее купил.
Игорь ненадолго умолк, потом продолжил:
– Крыша деньги вернуть требует, а где их взять! Еще за аренду с июля накопился приличный долг, да и счетчик они включили за упущенную прибыль. Единственное, чем я мог расплатиться ― мой товар, шубы. Пошел договариваться. Есть там такой Гаспарян, делами рулит. Показал ему накладные, объяснил, сколько все это стоит… А он, на голубом глазу: мол, примет товар только за половину той суммы, в которую он мне обошелся. Нет, ты представляешь! А весной, когда я по рекомендации друга к нему явился, таким отличным мужиком казался, сама доброта и любезность… Но делать мне было нечего ― пришлось согласиться, хоть выходило, что я еще останусь им должен… Разговор был вечером, а утром выяснилось, что мой магазин и склад сгорел.
