— Вот скажи мне, почему именно эта книга? Тебе нравятся динозавры? — тихо спросила я, стараясь не накликать беду.
— Просто ты бесстрашная путешественница, а у меня дома сидит огромная железная собака, которая жует мою машину. Что еще остается делать?
Я знаю, что глупая, знаю, что все влюбленные в чем-то сумасшедшие, но мне так обидно стало от его слов, что едва справилась с собой. А еще влюбленные, наверно, безрассудны, потому что, взглянув на черно-белый мир с динозаврами, я решилась.
«В конце концов, желая доказать коллеге какой-то свой тезис, Челленджер высунул голову из-за камней и чуть не навлек гибель на всех нас» .[12]
Вот и я высунулась с Челленджером. Мало того, даже вышла чуть вперед. Но книга преподнесла нам сюрприз: динозавры видели не только героев Конан Дойля, но и путешественников. Почему так? Отчего? Мне было сложно объяснить данный феномен.
Но то, что меня заметили, я поняла, когда летающие твари, покружив в небе, начали снижаться, намереваясь порвать нас на куски и съесть. Отступая, я уже задавалась совсем другим вопросом: почему многие герои книг желают моей крови?
Не слушая ругающегося Власова, который старался утащить меня сквозь сюжет, я, развернувшись, в слепом порыве направила на него руку — и он застыл. Пугаться времени не было, так как герои книги уносились прочь, а я смотрела на огромных ящериц, которые тянулись к моему телу, желая убить, разорвать…
Я прикрыла глаза. Руки дрожали, дыхание перехватывало от страха, и я потянулась к самому сокровенному в глубине души, воззвала к сердцу. Тепло на руках дало мне понять, что мой призыв успешен. Магия пробудилась и, закружившись вокруг меня, окутала птеродактилей.
Спустя секунду те продолжали кружить вокруг меня, но будучи уже очень маленькими, не больше воробья. Я во все глаза смотрела на них, они — друг на друга, попискивая, а потом перевела взгляд на руки.
У меня получилось. Вот он, секрет волшебников: магия всегда в душе и сердце. Главное — поверить.
Теперь предстоит самое трудное. Поддавшись чувствам, я применила свое волшебство к Ярославу, и теперь мне предстоит исправлять дело рук своих. Страх шевельнулся внутри, но я загнала его подальше и постаралась почувствовать себя увереннее.
Проведя руками по плечам, кистям, я положила ладошки Ярославу на грудь и легко коснулась губами губ мужчины, вкладывая всю свою любовь и желание увидеть его улыбку, а мгновение спустя отступила на шаг.
В желании расколдовать наставника я преуспела, а вот с улыбкой не получилось.
Покрутившись, мужчина понял, что ожил, перевел взгляд на разлетающихся маленьких динозавриков и, холодно взглянув на меня, спросил:
— Я так понимаю, что могу тебя поздравить?
* * *
— О чем ты думала? — возмутился Власов, когда мы уже стояли в библиотеке.
— О том, чтобы научиться управлять своей магией. Ты ведь именно для этого взял меня в книгу.
— Для этого было необходимо применять магию?
— Но ты же, чтобы держать меня в книге, применил свою силу. Чем ситуация отличается?
— Может, тем, что ты могла и не расколдовать меня? Или тем, что, если бы что-то случилось, я мог вытащить тебя оттуда, а когда ты меня заморозила, то лишился такой возможности?
Поджав губы, я посмотрела прямо в глаза наставнику и, четко выговаривая, произнесла:
— Ты ведь, когда брал меня в роман, предполагал, что мы будем не просто сторонними наблюдателями, что будем участвовать в сюжете. Значит, понимал и риск. Ты не бог: мог мне помочь, а мог и нет. Видимо, пока дело не коснулось тебя самого, риск оправдывал средства.
— Вот, значит, какого ты обо мне мнения? — криво усмехнулся Ярослав.
— Я просто хочу, чтобы ты знал: применяя свой дар ко мне, будь готов ощутить на себе мой.
— Что ж, я тебя понял. Угрозы у тебя страшные…
— Это не угрозы. Просто, видимо, ты боишься, что я приворожу тебя или сделаю что похуже?
— Не хочу тебя разочаровывать и лишать иллюзии, но ты никогда не сможешь меня приворожить. — И вышел, хлопнув дверью.
Подойдя к окну, я посмотрела во двор на уже голые черные деревья и мрачную погоду, что отражала состояние моей души. По щеке скатилась слеза.
В тот день мы первый раз поругались. Не знаю, как другие люди выносят скандалы с любимыми. Для меня это было страшно и совершенно неправильно.
Весь остаток дня я просидела в своей комнате и рискнула выйти лишь к вечеру.
В доме стояла тишина, свет горел только в нескольких комнатах, но я интуитивно поняла, что Власов у себя в кабинете. Осторожно прокравшись мимо, я направилась в гараж.
В ворохе старых курток и одеял лежал металлический пес, который при виде меня сразу радостно замахал хвостом, приветствуя.
— Привет, лапочка. Как твои дела?
Словно понимая, пес гавкнул, и мне даже грустно стало от того, что я собралась сделать. Приложив руки к ушам пса, я призвала магию. Однако когда открыла глаза, бахромушки все так же приветливо помахивали мне.
Ну не желает мое сердце расставаться с тем, к кому уже привязалось.
Послышался шорох — и, обернувшись в сторону дверного проема, я заметила фигуру Власова. Он все понял, только из-за света сзади него я не могла рассмотреть выражение лица.
Повернувшись к песику, я сказала:
— Будешь у нас Терминатором. Не переживай: если что, заберу тебя к себе. Ты ведь будешь не против?
Разговаривала я с собакой, но хотела успокоить Ярослава, что в его доме не оставлю плоды своих экспериментов. А в ответ услышала лишь вздох, и Власов ушел обратно к себе.
— Терминатор, вот какие странные эти мужчины. Да?
В ответ раздалось радостное «гав».
— Только ты меня и понимаешь, — пробормотала я, прижав железную животину к боку.
* * *
На следующее утро я раздумывала над тем, как помириться с Ярославом, и не решалась спускаться, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — с надеждой промолвила я.
Дверь открылась, и на пороге появился Власов.
— Пошли мириться? — спросил наставник с легкой улыбкой.
И я почувствовала, как тяжесть уходит из сердца, а душа наполняется теплом и покоем.
— Пошли, — улыбнулась я, чуть ли не вприпрыжку направляясь на кухню.
Хотя там моя радость немного приугасла. Я понимала, что без разговора не обойтись.
Вот и, наливая мне кофе, Власов сказал:
— Предлагаю заключить мир и договоренность.
Я вскинула брови:
— Терминатора обижать не дам.
— Ну, кто бы сомневался, — хмыкнул Власов.
Моя шутка немного разрядила обстановку.
— Я предлагаю нам пообещать, что не будем использовать волшебство по отношению друг к другу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
