— Попрыгали со мной, инвалид! — мастер махнул рукой. — Я тебя с охраной отправлю в травмпункт. Где же этот сраный эскулап? Андрей Иванович, мы сейчас мигом.
Андрей кивнул. В таких случаях лучше подчиниться младшему по званию, но реально влияющему на ситуацию.
Андрей положил в сторону от крови ноутбук и присел возле раненного. Он всмотрелся в его лицо, покрытое испариной.
Это был совсем мальчишка ещё. С пухлыми щёками и мягкими волосиками над верхней губой. Под закрытыми веками дрожали и бегали зрачки. Рот парня был приоткрыт и периодически он так вздыхал, что Андрей беспокойно поглядывал, не идёт ли заводской врач или хотя бы мастер. Казалось, что рабочий умирает.
Андрей взглянул на часы. С того момента, как он вышел из столовой прошло всего пять минут. Метаморфоза времени, чёрт её дери. Почему, Господи, нельзя так же растягивать хорошие мгновения в жизни человека.
Куда ни плюнь, — пришла в голову злая мысль. — Куда ни плюнь, Господи, всё устроено, чтобы человек мучился. И не дай Бог, чуть побольше ему счастья!
Прости, Господи…
— А-а-а-а… — раздался звук из горла парнишки.
Андрей вздрогнул. Он уже слышал точно такой же звук. Один в один. Он не мог ошибиться. Такой же звук был записан на приборе матери, когда она в образе госпожи Елизаветы устраивала сеанс в семье Ахметшиных-Павленко.
— Парняга, ты держись, — Андрей облизнул губы и положил ладонь на лоб мальчишки. — Ничего, парень, выздоровеешь и уволишься с этого завода.
В это мгновение окровавленная ладонь рабочего схватила Андрея за запястье!
— Всё хорошо, всё нормально… — зашептал Андрей, поглаживая мальчишку по слипшимся от кровавого пота волосам. — Всё хорошо будет, парень. Держаться надо.
Тот открыл глаза и смотрел на Андрея белками с красными прожилками. Белки двигались, выискивая что-то в той реальности, которую Андрей не мог видеть.
— Вы… — выдохнул мальчишка.
Из его рта пахло сырым мясом.
Андрей попытался освободить руку. Рукава пиджака и рубашки пропитались кровью. Пальцы парня давили с нечеловеческой силой. Его губы открылись. Надулся и лопнул кровавый пузырь.
— Он шёл там… — Белки в глазницах парня бешено вращались.
— Кто там шёл? — спросил Андрей.
— Ким… — прошептали губы. — Ким Борисович шёл там. Он улыбнулся мне и подмигнул.
— Ким? — Андрей нахмурился.
— Ким. Улыбнулся и подмигнул. И пирамида свалилась на меня…
— Тебе нужно будет потом это рассказать комиссии, — начал было Андрей, но пальцы парня разжались и рука свалилась на бетонный, залитый кровью, пол.
Через полминуты подошёл доктор. Он был взмылен, как лошадь. Руки, державшие врачебный чемоданчик, подрагивали. Он надел фонендоскоп и послушал сердце и пульс раненного рабочего. Облизнул губы и переглянулся с Андреем, потиравшим влажное от крови запястье.
— Дайте фонарик из чемодана, — попросил доктор.
Андрей нашёл трубку фонарика. Доктор посветил в один зрачок парня, в другой. Снял с себя синий халат и накрыл парнишку. Халат стал пропитываться кровью.
— Всё, — произнёс заводской эскулап.
— Как всё? — опешил Андрей.
— Всё это значит всё.
— Но он говорил со мной только что, — сказал Андрей.
— Да? — доктор недоверчиво взглянул на него. — И что же он вам сказал?
— Что Ким улыбался ему и подмигнул, а потом пирамида со стеклом свалилось, — пробормотал Андрей.
— Предсмертный бред. Как и того парнишки, которого вчера хоронили.
— Вчера хоронили? — изумился Андрей. — Что была ещё одна смерть?
— Давайте отойдём от него. Сейчас подъедут врачи из городской сосудистой… Я вызвал их, хотел, чтобы сразу в больницу везли, — Врач закурил. — Вы у себя в офисе ничего не знаете. Вы, наверное, забыли, что ваши зарплаты делают вот эти мальчики. Вы думаете, им хочется здесь работать? Вы бы, Андрей Иванович, хотели одиннадцать часов подряд таскать стекло туда-сюда?
— Но это же такая работа, — Андрей избегал смотреть на труп парня.
— Вон идут медики, — сказал заводской врач. — Не знаю, Андрей Иванович, что у нас на «Заводе стекла» происходит…
— В смысле? — насторожился Андрей.
— В смысле люди на пределе, — жестко сказал врач. — В смысле они походят на выжатые лимоны. Никто же не будет им внеочередные отпуска давать. Производство не должно стоять. А то, что этот случай травматизма седьмой за пол месяца, никого не волнует…
— Седьмой за полмесяца! — изумился Андрей и вспомнил тот день, когда его закрыли на складе. Рабочему придавило руку. Девушка стажёр упала в траншею… И ещё семь случаев…
Ким улыбнулся, подмигнул и пирамида упала, — вспомнил Андрей слова парня, труп которого лежал сейчас накрытый халатом доктора.
Звук тоже пришёл на ум: А-а-а-а-х…
Предсмертный бред?
Нет. Это я сам вложил в его уста эти слова. Я выдумал всё. Потому что как все на этом заводе, я чувствую себя выжатым лимоном.
Конечно, — невозмутимо ответил голос разума. — Выжатый лимон. По-моему именно так должны чувствовать себя живые люди, если в их компании объявился демон из ада.
Чёрная аура Кима поглощает энергию работников «Завода стекла»…
Этого не может быть.
Аркаша предупредил тебя в письме.
— Пришлите мне на мэйл информацию по несчастным случаям за последние месяцы? — попросил Андрей и заводской медик кивнул.
Парня уже упаковывали в чёрный мешок. Работяги шли из столовой, переговариваясь, смеясь. Увидев кровь, они перепрыгивали её и подбегали ко врачам, спрашивали, что случилось? Мастер показывал на груду битого стекла. На исковерканную пирамиду. Показывал на кровь, а потом на чёрный пакет, в котором лежал тот, кто так и не пошёл на обед.
— Если, кто-нибудь ещё будет разворачивать пирамиду рохлей вдоль, а не поперёк. Увольнение немедленно! Всем быть осторожней. Это хрен знает какой случай травматизма! Скоро нас на хрен позакрывают. А всё из-за вас, дурогоны! Спите за станками…
Андрей, пожалуй, один имел на происшедшее свой собственный взгляд.
Он один видел в воображении сейчас не пирамиду со стеклом, падающую на рабочего. Андрей видел Кима, идущего по цеху. Вот парень разворачивает пирамиду со стеклом на рохле.
Да он поставил её неправильно, нужно загонять её поперёк, а не вдоль. Но так быстрее и привычней. Он не раз это уже делал. Напарник по станку стоит рядом. Оба торопятся на обед. И тут идёт Ким. Он улыбается, проходя мимо них. Хотя он должен был бы остановить их…
Ведь в цехе любой начальник знает, как по правильно по технике безопасности заводить рохлю под пирамиду.
Но Ким идёт мимо. Смотрит и идёт. Идёт и смотрит. Смотрит и идёт…
Андрей знает, как может смотреть Ким. Он чувствовал этот взгляд на заводской стоянке!
Парализующий, лишающий воли взгляд.
Ким улыбается. Мальчишка замирает в изумлении. Загипнотизированный. Ким подмигивает и в эту секунду тонна стекла так разгоняет реальность, что всё происходит изумительно быстро.
На один труп на этой идиотской земле становится больше.
Вечером Андрей смотрел письмо присланное заводским медиком. Там было двенадцать фамилий с инициалами, характеристики травмы и возможные виновники её. Во всех двенадцати случаях виновниками были названы сами пострадавшие. Андрей нашёл и девушку стажёра, угодившую в траншею, сломавшую ногу. И рабочего, которому раздавило руку съехавшими стеклопакетами.
«Личная невнимательность» — была там указана причина. Андрей пробежался по другим случаям: заснул в шахте, свалился на острое ограждение, электрик перепутал плюс с минусом…
Что если всем этим несчастным Ким тоже улыбнулся и подмигнул?
7
Незаметно для себя Андрей поверил в реальность электронного письма брата, написанного из преддверия ада. Вечером следующего дня он раскрыл ноутбук, ещё раз перечитал письмо, и записал в екселевской таблице следующее:
1. Учащаются случаи травматизма (посмотреть статистику!)
2. Демон пьёт сырую кровь. Запасы? (не сумасшествие ли так считать?)
3. Техника? Мобильник? Ноутбук? (Что ещё?)
4. Аура. Проверить невозможно, или возможно?
Вместо вечерней молитвы Андрей изучал этот список, добавлял к нему комментарии. Он так увлёкся, что не заметил, что сзади из-за плеча в лист смотрит Анастасия. Андрей внутренне весь сжался, от нехорошего чувства появившейся тайны (в тысячу раз худшей, чем ежедневные молитвы при закрытой двери). Он быстро выключил компьютер и объяснил Насте, что составил список жизненных приоритетов.
— Да? — неуверенно спросила Анастасия.
— Да.
Андрей даже себе пока не сознавался, что медленно, но верно начинает подозревать Кима в потустороннем происхождении. Единственный демон, которого он видел за жизнь, был демон на картине Врубеля. Больше он с демонами не сталкивался. Даже в кино. Ведь Андрей на дух не переносил ужастики.
