Андрей вылез из служебного автобуса и понял, что мир вокруг изменился.
Галлюцинации, — решил он. Снег был чёрный, будто его присыпали землёй.
Андрей отошёл от толпы, спешившей по рабочим местам. Он набрал в ладонь снега — в руках снег был белый, а на земле — тёмный. Будто над пространством вокруг «Завода стекла» нависло нечто, отбрасывающее тень. Всходило солнце, но чёрный слой со снега не исчезал. Это походило на плесень, появившуюся ни с того ни с сего на свежем хлебе.
Андрей протёр лицо ледяными от снега руками. Ауры это или галлюцинаторный бред голодающего, не спавшего ночь человека?
Реальность это или кажется?
Кажется? Крестись! — посоветовал внутренний голос.
Андрей вошёл в цех и, чуть было не вскрикнул! Он смотрел, как его туфли погружаются в болотную жижу, разлитую по полу. Но в ботинках не чувствовалось влаги.
Эта жижа… Чёрная аура?
Вот значит она какая?
Болезненная слабость появилась в теле. Андрей еле передвигал ноги. Быть может, если бы он не видел этой мерзости под ногами, то идти было бы легче.
Андрей видел «Завод стекла» будто в первый раз и чёрная аура многое, что объясняла теперь. Рабочие были окутаны её паутиной. Станки скрывал почти полностью чёрный вьюнок. Он ветвился и уходил под крышу, где пробивал её и возвращался к земле, чтобы напитаться чёрной болотистой жижей. В воздухе кружилась чёрная пыль, как если бы внутри здания спалили бы пару колёс.
Андрей наклонился и под видом того, что завязывает шнурки, дотронулся до мерзкой жидкости. Она прилипала к рукам, поползла по рукаву. Андрей заскрипел зубами и еле сдержался, чтобы не запрыгать с воплями: «Снимите это с меня!»
Почему так всё мерзко на «Заводе стекла»? Это что самое плохое место вселенной? Дырка в заднице мироздания? — размышлял Андрей, когда зазвонил мобильник.
Из динамика телефона вылетала тонкая струйка чёрного дыма, как из пистолета после выстрела.
Звонил Ким и звал немедленно в кабинет.
Как пьяный пытается скрыть хмель, так и Андрей пытался скрыть свою трёхдневную голодовку и бессонницу последней ночи. Он протёр глаза и попытался идти так, будто не свисают сверху мерзкой чёрной паутины. Будто под ногами не плещется жижа, а мерзкий вьюнок не цепляет за ноги.
Андрей видел, как тяжело приходится рабочим. Каждое движение давалось им с трудом. А ведь никто в цехе даже не догадывался о реальной причине недомоганий сотрудников.
— Ты что не поел? — слышались крики мастеров на работяг. — Вы что как мухи сонные сегодня? Да и вчера! Что с вами такое приключилось?
Но и сами мастера при этом тоже чуть не падали от усталости!
…Андрей поднимался по лестнице административного здания. Лестница походила на ниагарский водопад нечистот мерзкой ауры.
Слава Богу, подумал Андрей, — Эта гадость не воняет.
Только отзвучала эта мысль в голове, как кто-то невидимый будто достал из носа Андрея заглушки. В ноздри ударила безумно сильная вонь! Словно бы «Завод стекла» скупил по дешёвке весь мировой запас тухлых яиц, а потом каток наехал на них, раздавив все разом.
Андрей остановился. Телефон снова звонил. И снова из динамика, будто джинн вылетал. Андрей дунул на него и дымок растворился.
— Вы что беременный? Так долго идёте? — кричал Ким.
— Может, сами ко мне тогда подойдёте, если вы такой умный? — поинтересовался Андрей.
Ким бросил трубку. Андрей победно улыбнулся. Он уже подошёл к дверям кабинета Кима. Нечистоты чёрной ауры кишели здесь. Дерматин на двери кабинета двигался так, будто под ним ползали змеи.
Андрей, сдерживая возглас омерзения, открыл дверь и вошёл внутрь. В эту секунду на него набросились. Андрей ударил назад. Его крепко держали, а потом под нос кто-то сунул вату или тряпку.
В мозг ударил запах аммиака!
Андрей вырвался из рук державшего его. Обернулся. Конечно же, это был Ким! Он скверно улыбался, когда говорил:
— У вас же обморок, Андрей Иванович. Судя по всему голодный. Как вы в таком состоянии на работу припёрлись? Я вас в чувство немного привёл. Видите? Вам же лучше?
Андрей видел. Ауры медленно пропадали! Но прежде чем исчезнуть, Андрей увидел огромный чёрный сгусток пульсирующей энергии над Кимом.
Это было…
Ужасно?
Да, пожалуй, что. Андрей вспомнил записки Аркаши, адресованные Киму: Твоя аура сгусток чёрной энергии…
Значит всё это правда.
— Шли бы вы домой, Андрей Иванович, — говорил Ким, медленно приближаясь к Андрею. — В таком виде — да на работу.
— Ты… — прошептал Андрей.
Ему хотелось драться. В памяти появились лица матери, брата и… Покрытое стрелами трещин стекло «Дэу». Сейчас это казалось далёким временем. Так взрослому волку кажется далёким то время, когда он был беспомощным щенком. Волки начисто забывают детство.
Волки — хищники.
Андрей зарычал. Это было неожиданностью для Кима. Он попятился в коридор.
Андрей надвигался на него, приподняв верхнюю губу…
— Р-р-р-р-р…
— Помогите. Что это с ним? — губы Кима тряслись. — Андрей Иванович, вы ведь адекватный человек? Вы ведь христианин, в конце концов?
— Ты всё здесь заразил своей чёрной аурой. Ты убиваешь людей. Ты убил брата и мать. Ты выпиваешь из людей энергию! Ты — демон, Ким…
— Андрей Иванович, что за бред вы несёте? — спросил Ким голосом настолько испуганным, что Андрей задумался вдруг…
А если я сошёл с ума? Если я от голодовки окончательно свихнулся? Если у меня сейчас шарики с роликами в башке сошлись в непримиримой схватке. Что если я спятил? Сбрендил? Крыша съехала…
Пошёл ты! — взорвался внутри головы внутренний голос и предъявил сомнениям в качестве доказательств лист с четырьмя открыженными позициями по проблеме «демонизма Кима».
— Я видел твою ауру, ублюдок, — сказал Андрей, надвигаясь на Кима.
— Нет, Андрей Иванович, одумайтесь…
Слишком театрально всё звучало, чтобы быть правдой. Андрей это понял в ту секунду, когда цепкие пальцы схватили его за одежду. Сейчас его держали трое, а то и четверо.
— Пустите! — Андрей вырвался и в бешенстве разглядел обидчиков.
Это были Крайнев, Неверов и Кольцов. В отдалении маячила с раскрытым ртом начальница отдела кадров.
— Звать охрану, Сергей Владимирович? — долетел её вопль.
Крайнев покачал головой и спросил Андрея:
— Я требую объяснений, Андрей Иванович.
— Мне кажется, Трофимов чокнулся, — предположил Неверов.
— Уволить за личную неэффективность, — порекомендовал Кольцов. Андрей заметил, что замотанный бинтом палец на его левой руке подозрительно короткий.
— Спасибо, друзья, что спасли меня, — улыбнулся Ким. — Андрей Иванович, вы, вероятно, не выспались?
Когда рот Андрея раскрылся, чтобы рассказать миру весть о том, что Ким — демон, пришедший из ада. О том, что его аура чёрная, как сгусток нечистот… О том, что травматизм и смерти на «Заводе стекла» напрямую связаны с этим…
В эту секунду он увидел подозрительно короткий палец Кольцова. Потом Андрей оценил безумный блеск в глазах Неверова и совершенно потерянный вид Крайнева. Вид человека, который не контролирует ситуацию.
Что толку, если я им скажу это? Они не смогут поверить в это! — подумал Андрей, вздохнул и сказал вслух:
— Простите меня, грешного. Сам не знаю, что творится со мной, — он повернулся к Киму, ещё не вышедшему из образа напуганного клерка, и протянул руку. — Ким Борисович, мои искренние извинения. Примите. С головой что-то…
— Андрей Иванович, в следующий раз я, — Крайнев не договорил, что он сделает, развернулся и ушёл.
— Посоветовали диету. Я голодал три дня и, с головой что-то стало… — сказал Андрей.
— Завязывайте с такими диетами! — расплылся в улыбке Ким. Обернулся к Неверову и Кольцову. — Всё, господа, за работу! Хватит болтать об эффективности, Евгений Евгеньевич! Нужно делать! А Андрей Иванович, у нас тот ещё шутник. В своём репертуаре. Да?
— Да, Ким Борисович. Мне сейчас намного легче, — улыбнулся Андрей. — От вашего аммиака у меня даже чёрные круги из глаз исчезли. Вся чернота из глаз исчезла. Вот спасибо вам, Ким Борисович!
— Рад за вас, Андрей Иванович, — сказал Ким, и посмотрел на Андрея долгим взглядом.
10
В жизни каждого мужчины рано или поздно происходит момент, когда он приносит в свой дом новость.
Весть.
Много торжественных слов на разных языках были произнесены мужчинами своим жёнам и матерям во все времена. Всё можно упростить и свести к нескольким словам: я — не такой как вы думали, мои милые женщины, а потому простите меня, мне нужно идти!
Сколько слёз было пролито. Сколько тарелок — стеклянных, фарфоровых и глиняных было разбито об полы, а порой и об головы несчастных мужчин. Не могли женщины понять, с чего это именно сегодня мужу приспичило спасать мир.
