– Хорошо, – сказал он, наконец, промокая её. Ни крови, ни гноя больше не выходило, лишь чистая прозрачная жидкость. Врач ещё раз вытер рану и снова сказал: – Хорошо.
Вэй-Фану показалось, что тот разговаривает с раной, а не с ним.
– Выглядит нормально? – спросил юноша.
– Да, – ответил тот, наконец поглядев на него поверх очков. – Намного лучше. Яд распространялся медленно.
– А это хорошо?
– Разумеется.
Вэй-Фан откинулся на спину, пока лекарь готовил очередную припарку, смачивал её вином и перебинтовывал рану.
– Когда чешется, это хорошо. Зуд – признак выздоровления, – продолжал лекарь, не отрываясь от дела. – Вы должны есть яйца. Я скажу господину Тэ.
Пока врач собирал свои вещи, Вэй-Фан попытался сжать кулак. От резкой боли у него на лбу мгновенно выступил пот, заблестевший при свете свечей. В комнату зашла Снежный Бутон. Юноша просиял, увидев её, но вслед за ней вошли Шулень и Молчаливый Волк. Все трое выглядели ужасно торжественно.
Шулень присела, за ней сели Снежный Бутон и Молчаливый Волк.
– Что случилось? – спросил Вэй-Фан.
– Нам нужно с тобой поговорить, – ответила Шулень.
Вэй-Фан внимательно посмотрел ей в глаза, однако не увидел ни намёка на то, о чем предстоял разговор. Он взглянул в лицо девушки, но и здесь потерпел неудачу. Когда лекарь ушёл, Вэй-Фан увидел, что Молчаливый Волк принёс с собой Зелёную судьбу. Он положил меч в изножье кровати. Юноше захотелось протянуть руку и потрогать клинок, с которым столько было связано. В конце концов, он рисковал своей жизнью из-за этого меча. Тот лежал, невинный, словно тигр.
– Мы хотим обсудить с тобой, как поступить с Зелёной судьбой. Здесь его оставлять нельзя, это совершенно ясно, – произнёс Молчаливый Волк. – Господин Тэ – это не старый князь, он не сможет защитить меч от алчных рук. Снежный Бутон убедила нас, что ты должен принять участие в решении судьбы меча, поскольку помог его сохранить.
Вэй-Фан ощутил груз лёгшей на него ответственности. Он почувствовал себя старым судьёй, который должен решить участь преступника.
– Как ты считаешь, что нам нужно сделать? – спросил Молчаливый Волк.
– Почему бы вам не взять его себе? – задал встречный вопрос юноша, чувствуя, как все трое пристально смотрят на него.
Молчаливый Волк посмотрел на женщин.
– Я считаю, меч необходимо спрятать, – сказала Шулень. – Я возьму меч и стану его хранителем. Пока не умру.
– Но что станет с ним после? – спросила Снежный Бутон.
– С моей смертью умрёт и тайна меча.
– Госпожа, – сказала Снежный Бутон, встряхивая головой, – мне кажется, мы убедились, что Зелёную судьбу невозможно спрятать. Вы пытались, но ничего не вышло. Меч всегда будет привлекать к себе людей, и люди, подобные Адскому Даю, сделают всё, чтобы его разыскать. Мы не можем уничтожить меч, не можем его сломать. Но это – меч. Быть мечом – его истинная природа. Зачем нам идти против его природы?
– Потому что он слишком опасен, – ответила Шулень.
– Ничуть. Это меч, и ничего более. Я считаю, что мы должны исходить из этого.
– И что же, по-твоему, нам с ним делать?
– Сила Зелёной судьбы в руке, которая его держит. Единственный способ обезопасить меч от зла – это вложить его в добрую руку.
– Чью? Молчаливого Волка? Твою?
– Я же сказал, что его должен взять Молчаливый Волк, – воскликнул Вэй-Фан.
Молчаливый Волк отрицательно покачал головой, а Снежный Бутон в отчаянии встряхнула головой.
– Да нет же!
– Тогда кто? – спросила Шулень, поднимаясь.
– Вы помните, что сказал Чингиз-хан своим сыновьям? – произнесла девушка, по очереди оглядев собеседников. – Одну стрелу сломать легко, но нельзя переломить целый колчан стрел. Учитель, вы одиноки и считаете, что в этом ваша сила. Но я вижу, что это приведёт вас к поражению и новым печалям. И ничем не поможет мечу.
Увидев выражение лица Шулень, она быстро добавила:
– Почему бы нам всем не владеть мечом? Нам, четверым? Все вместе мы куда сильнее, чем поодиночке. Мы будем отстаивать кодекс чести Железного Пути. Через всю жизнь мы пронесём память о Ли Мубае и Цзяолун. Мы будем действовать как один, и если кто-то из нас падёт на этом пути, остальные продолжат его дело.
Вэй-Фан в изумлении глядел на Снежный Бутон. Мудрость Молчаливого Волка и Шулень потерпели поражение. Они оба были одиночками. А ведь есть и другой путь! Его охватила приятная дрожь, когда он представил, как они четверо скрываются в красном зареве легенд…
– Нет, – произнесла Шулень. Она взяла меч и встала. – Нет, – добавила она ещё более решительно.
Они трое переглянулись, когда Шулень кивнула каждому из них и пошла прочь.
* * *
С болью во взгляде Снежный Бутон смотрела вслед своему учителю. Молчаливый Волк поднялся и подошёл к двери, но не последовал за Шулень.
– По-моему, ты отлично придумала, – сказал Вэй-Фан девушке.
– Спасибо.
– А вы как считаете, Молчаливый Волк? – спросил юноша воина.
– Я не уверен, – ответил тот с улыбкой. – Посмотри на меня. В юности мне казалось, я точно знаю, как надо поступать, но с годами пришла мудрость. В своей жизни я принял немало решений, но большинство из них оказались ошибочными.
Все молчали.
– Я пойду к ней, – сказал Молчаливый Волк и вышел из комнаты.
* * *
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Снежный Бутон у Вэй-Фана.
– Намного лучше, это точно, – ответил тот. – Лекарь приходит дважды в день и всё давит, давит… По-моему, он давит до тех пор, пока я не начинаю злиться. В следующий раз начну изрыгать проклятья, едва он появится в дверях. Может, тогда он, наконец, оставит меня в покое?
– Тебе нужно отдыхать, – сказала девушка. – Я пойду.
Он согласно кивнул, но почувствовал разочарование.
* * *
Девушке необходимо было всё трезво обдумать.
Она злилась на Шулень. Ей было совершенно ясно, что учитель ошибается. Шулень приняла неправильное решение, Снежный Бутон была в этом уверена. Она слишком полагается на честь, а достоинство видит лишь в воздержании, считая одиночество добродетелью.
Снежный Бутон шла по дворцу, почти не замечая встречных. Слуги, жёны, наложницы, сыновья и внуки… Жизнь кипела. Одно поколение уходило, на его место вставало новое. Дворец князя Тэ сильно отличался от тихого поместья, где выросла она сама.
Её мать никогда не стремилась завести семью. Казалось, дочь её раздражала, и Снежный Бутон никак не могла понять почему. Может быть, потому, что она была приёмная? Или потому, что собственная семья Цзяолун отреклась от неё? А может быть, она так долго пробыла в одиночестве, что не смогла привязаться к дочери?
Она остановилась. Шла четвёртая луна года, солнце пригревало, повсюду пели птицы. Весенний мир дышал жизнью и надеждами на будущее. Девушка с наслаждением вдохнула терпкий запах влажной земли. Она чувствовала себя так, будто парит в воздухе. Перед ней лежало целое море возможностей. Границы её будущего не были очерчены, установлены раз и навсегда. Оглянувшись вокруг, она не увидела ни стен, ни препятствий, ни тёмных мест, лишь открытые просторы, широкие степи и заснеженные горы.
Снежный Бутон развернулась и заторопилась обратно во двор Вэй-Фана.
Она застала его в дверях. Одетый в простой халат и в накинутую на плечи куртку, Вэй-Фан стоял, привалившись к косяку. Его рука висела на перевязи. Он смотрел на деревья, покрытые лёгкой зелёной дымкой распускающихся почек.
* * *
– Думала, что ты отдыхаешь, – сказала девушка.
– Я и отдыхаю. Вдыхаю запах земли. Смотрю на мир. Это нас излечивает.
Она подошла к нему. Было приятно снова видеть его на ногах. На его лицо начал возвращаться румянец. Снежный Бутон остановилась перед ним, погладила по щеке и поцеловала. Его губы были мягкими, отросшая щетина покалывала её кожу. Она прижалась губами к его губам, затем отстранилась. Юноша уставился на неё.
– Ну и ну! – только и смог произнести он.
– Что такое?
– Ты меня удивила.
– Неужели?
– Точно.
Она положила руку ему на шею и потянула к себе. На этот раз Вэй-Фан здоровой рукой обнял её за плечи и прижал к груди. Он целовал её, вдыхая запах. Её губы приоткрылись. Они долго ещё стояли так и целовались, прижимаясь друг к другу.
Наконец, она отстранилась.
– Нам лучше зайти внутрь, – произнесла она.
Он взял её за руку и захлопнул дверь. Продолжая целоваться, они шаг за шагом приближались к постели. Остановились. Его рука скользнула по её спине. Она была юной, сильной и прекрасной. Одной рукой она обнимала его за шею, а другой гладила по спине. Снежный Бутон осторожно сняла куртку с плеч Вэй-Фана.
– Сильно болит? – спросила она, кивнув на руку.
– Ничуть, – выдохнул он, в то время как его куртка уже лежала на полу.
Снежный Бутон расстёгивала его халат, а они продолжали целоваться.
Его грудь была твёрдой и мускулистой. Она взяла его за руку и положила её на свою грудь. Он застонал.
