– Эта та самая? Из Индии?
– Я не хочу о ней говорить.
– Понятно. Так ты ее все-таки поимел?
Джулиан вдруг вскинул голову:
– Кэролайн, я быстро становлюсь неподходящим для компании. Думаю, тебе лучше уйти.
– Что, она тебя не принимает?
Какой у нее отвратительный тон. Джулиан встал.
– Нет, не принимает. И похоже на то, что этого никогда не произойдет. Возможно, это тебя немного утешит. Как видишь, мое решение не имеет никакого отношения к вопросу свободы.
– Ты дурак, – небрежно бросила Кэролайн, но ее глаза красноречиво вспыхнули. Джулиан присел на краешек кровати.
– Каро, – сказал он, погладив по ее щеке, – я молю Бога, чтобы однажды тебе повезло и ты тоже почувствовала себя такой же глупой. Но я желаю тебе более счастливого финала. Это все.
Кэролайн отвернулась.
– Мне нужно одеться, – едва слышно сказала она.
– Да. Я подожду за дверью.
Глава 15
Звук шагов по мрамору привлек его внимание. Джулиан обернулся как раз вовремя и увидел, как Локвуд поворачивает за угол.
– Оберн, вот ты где. Очень мило с твоей стороны ускользать от меня таким образом!
Рот Джулиана чуть скривился. Вернувшись из Австралии, Локвуд взял заправило изображать английского джентльмена. Но когда притворство продолжалось не на публике, а в его собственном доме, это несколько утомляло.
– Ты очень увлекся этой картиной, – сказал, подходя, Локвуд.
– Да. – Джулиан оглянулся на изображение солдата. Он надеялся, что это всего лишь воспоминание о происшествии в Чанди-Чоук, но фон картины был совсем другим. Неужели Эмма еще раз столкнулась с этим человеком? Господи, да он себя до сумасшествия доведет своими вопросами. Но Джулиан не мог обрушить их на нее. Ее лицо в библиотеке… оно не выходило у него из головы. – Рад видеть, что ты передумал насчет спальни.
– Да нет, я все же могу повесить картину там. Этот солдат будет напоминать мне прежние времена.
– Что, прости?
– Я делил комнату с десятком таких, как он, в Ботани-Бей. Даже убил нескольких, когда стали очень наседать.
– Тогда понятно, чем тебя привлекает картина. Какими прекрасными воспоминаниями она будет встречать тебя по утрам!
Локвуд внезапно посерьезнел.
– Забывчивость – опасная вещь, Джул.
Джулиан искоса взглянул на приятеля. Они дружили с юных лет, пьянствовали и проказничали в Итоне, потом – в Королевском колледже в Кембридже. Но после возвращения из штрафной колонии умудренный опытом и пугающе веселый Локвуд стал для него в определенной степени загадкой. У Джулиана порой возникало неприятное ощущение, что, когда Локвуд усмехается и острит, ему на самом деле очень хочется что-нибудь разбить.
– Ты малость ненормальный, – сказал Джулиан. – Ты это знаешь?
– Конечно, знаю. То, что я это сознаю, – признак безумия?
Локвуд усмехнулся. Когда на свадьбе бьют по голове и без объяснений бросают в плавучую тюрьму, для безумия есть причины.
Общество благодаря искусным намекам Локвуда и высказываниям Джулиана поверило, что граф последние несколько лет путешествовал с женой. Но Джулиан знал правду. Возможно, жена Локвуда тоже. Хотя это еще предстояло выяснить, поскольку за прошедшие после возвращения мужа восемь месяцев она не появлялась в свете.
– Картина чуть не сгорела вчера вечером, – продолжал Локвуд. – Какой-то болван оставил горящую лампу в музыкальном салоне. Знаешь, он в другом конце галереи, выходит в сад. Вернее, выходил, теперь его нет. Мы обнаружили огонь, когда уже горел коридор.
– О Господи!
– Странно уже то, что там зажгли лампу. Слуги знают, что я не пользуюсь этой комнатой.
– И никто из них не мог это объяснить?
– Нет.
Джулиан снова посмотрел на картину и подпись на урду: «Город не готов». Под изображением Сапнагара написано: «Мы намерены войти через Кашмир-Гейт». Джулиан жалел, что не рассмотрел подробно другие картины в тот вечер, когда они все были собраны здесь. Но тогда он был не в состоянии мыслить здраво.
– Остальные уже в Академии?
– Да, за исключением тех, которые они не смогли разместить.
– И где они?
– Проданы. Ты не поверишь, как быстро. А что?
– Нет, ничего. Только… подписи на урду. Кажется, там честь военные инструкции.
– Любопытно.
– Да. Если бы только она объяснила это.
Помолчав, Локвуд осторожно поинтересовался:
– Значит, ты встречался тогда с мисс Ашдаун?
– Полагаю, на балу ты это заметил. – Джулиан чувствовал на себе испытующий взгляд Локвуда.
– Она подумывает отправиться в Италию. Не знаешь почему?
Каждый мускул в теле Джулиана напрягся. Значит, Эмма бежит?
– У меня нет объяснения. Тебе придется спросить у самой мисс Мартин.
– Итак, ты познакомился с ней в Индии. Интересно как?
– А мне интересно, как поживает твоя жена. Она у тебя еще есть?
Локвуд поднял брови:
– Выпьешь?
– Конечно.
Когда они подошли к шкафчику со спиртным, Локвуд расхохотался:
– Совсем как в старые времена. Ты по-прежнему хитер, как кот, стоило мне спросить об одной из твоих женщин!
– Мисс Мартин не одна из моих женщин.
– Я это заметил. Это значит, что я могу иметь ее? – Когда Джулиан повернулся нему, Локвуд усмехнулся и поднял руки. – Вот и ответ на один вопрос. Но следом возникают новые.
– Я отвечу тебе таким же образом, – невозмутимо произнес Джулиан.
Они перешли в салон. Джулиан прихватил с буфета графин.
– Ну, Джул, если я не могу иметь ее, почему ты этого не делаешь? Она чудесная девушка и, думаю, ты согласишься, весьма талантливая.
Болван!
– Ее это не интересует. – Джулиан плеснул себе в стакан бренди.
– Не может этого быть. Я видел ее лицо в тот вечер.
Джулиан изучал содержимое стакана, потом опрокинул его одним махом. Он не мог забыть выражение ее лица, когда она говорила о войне…
– И я видел, – хмуро сказал Джулиан. Он больше не вызовет это выражение на ее лице. Он оставит ее в покое, это решено.
– Вот как? И ты не станешь искать ее?
Джулиан устроился на диване, Локвуд налил себе бренди.
– Ты всегда такой быстрый, Локвуд?
– А ты? В тот вечер ты ходил вокруг нее, как кот возле сметаны.
– Да ты поэт.
– Мне нужно высказаться грубее? Ты смотрел на нее так, словно прикидывал, как лучше завалить ее…
– Нет, – спокойно сказал Джулиан, – я смотрел на нее так, будто она восстала из мертвых.
– Понимаю. – Локвуд сел напротив и поставил графин настоявший между ними столик. – Извини. Возможно, я спутал твою реакцию со своим собственным здоровым вожделением. Она действительно очень…
– Довольно! – Джулиан со стуком поставил стакан. – Ты говоришь о леди!
