Внезапно цепляюсь ногой за поломанную доску, и легкая боль обжигает голень.
Я тихо стону, но бежать не перестаю. Наконец, мы выходим в какое-то большое помещение, напоминающее танцпол. Я уже не пытаюсь разглядеть всё досконально. Просто следую за парнем, и испускаю громкий вздох, когда мы оказываемся на свободе. Кислород сначала обжигает грудную клетку, я невольно сгибаюсь, но затем на смену коликам приходит облегчение, и на моем лице появляется улыбка.
— Слава богу, — выкрикивает Кира. Она стоит около машины Стаса. Тот за рулем: видимо не хочет выходить на случай, если придется резко и быстро трогаться. — Я уже думала, вы заблудились!
— Мы тоже так думали, — протягиваю я, и откидываю назад голову. Перед глазами до сих пор кружится небо.
— Хорошо, что Макс прогадал с запахом, иначе мы бы сгорели заживо.
— Но почему тогда в помещение никого нет? Почему нас никто не пытался остановить?
— Может, они поняли, что это бесполезное занятие, — улыбается блондинка. — Боже, — протягивает она. — Как же я рада, что мы выбрались оттуда! Мне так страшно стало, когда Максим про взрыв заговорил. Я уже подумала, что…
Не знаю, как это происходит.
Оглушающий грохот врывается в мою голову, меня толкает невидимой волной вперед, и я грубо падаю на асфальт. Горячие потоки воздуха обжигают тело, несмотря на то, что оно прикрыто одеждой, обломки здания падают вниз, словно ливень, и я истошно кричу.
Вижу, как Кира летит спиной к машине, как её припечатывает к двери ударная волна, вижу, как её золотые волосы становятся серыми, грязными от поднявшейся пыли. Вижу, как она скатывается по крылу автомобиля и оседает на асфальте.
Собираюсь вскочить с места, подбежать к ней, но замечаю справа тело Максима. Рядом с ним Наташа. По лицу парня течет тонкая струя крови, а у Наташи порваны джинсы, и в ноге торчит какой-то безобразный небольшой обломок.
Ору имя Бесстрашного, но он не слышит меня.
Я не слышу себя.
В ушах звенит, во рту пыль и грязь. Я чувствую прилив сил, однако не могу встать. Спина горит, будто на неё взвалили груду поджаренных на солнце камней, и я лежу припечатанная к холодной земле.
Неожиданно вижу, как из машины выбегает Стас. Он хватается руками за голову и несется первым делом ко мне. Берет за плечи, кричит что-то. Я не разбираю слов. Сосредотачиваюсь на его губах, пытаюсь уловить смысл.
Тщетно.
Отпустив меня, Шрам бежит к Кире, проверяет её пульс, открывает дверь BMW. С легкостью поднимает блондинку на руки и кладет на заднее сидение. Затем бежит к брату.
Испуганно кричит, бьет его щеки, но в итоге, ничего не добивается. Стаскивает с шеи черный шарф, обматывает им голову Макса. Затем аккуратно тащит его в салон машины, ненадолго задерживается там, фиксируя голову брата таким образом, чтобы она не ударилась, когда автомобиль сдвинется с места.
Я смотрю на Шрама, и не могу сдержать слез. Мне хочется встать, мне хочется помочь! Но я могу быть лишь зрителем. Могу лишь беззащитно лежать, плакать и кричать, и при этом даже ничего не слышать.
Когда Стас в очередной раз бежит в мою сторону, он ошарашенно прилипает к земле. Замирает. Смотрит перед собой, и не может пошевелиться.
Я затаиваю дыхание, слежу за его взглядом и понимаю, что так он реагирует на тело Наташи. Почему?
Неуверенно парень оседает рядом с Рыжей, и проводит руками по её лицу. Его пальцы дрожат. Я замечаю, как трясутся его плечи, как качается тело, и я недоумеваю. Почему он медлит? Почему не действует?
Выкрикиваю: Стас!
Он оборачивается, и вдруг я вижу его красные глаза. Его убитые горем глаза.
У меня внутри вспыхивает пламя. Я смотрю на Стаса и буквально ощущаю всю его боль, чувствую его растерянность и обиду. Хочу сказать что-то, надеюсь, успокоить его, но не успеваю.
Протерев руками лицо, парень всё-таки встает, поднимает Наташу и бредет к машине. Он сажает девушку вперед и пристегивает.
Затем возвращается ко мне.
Вновь начинает что-то говорить, и я улавливаю помехи в воздухе. Улавливаю некоторые слова.
— … что….. твоя спина……нужно быстрей…..дай… мне.
Абсолютно ничего не понимаю, но непроизвольно протягиваю вперед руку. Стас хватается за неё и кивает. Аккуратно помогает мне подняться, и тащит в сторону автомобиля.
— Ты…..Кира и Максим… присмотри… я рядом, если что.
Киваю, и сажусь рядом с блондинкой. Обхватываю её руками и, что есть сил, прижимаю к себе.
Наблюдаю за тем, как Шрам оказывается за рулем, как заводит машину. Он поворачивается ко мне, проверяет, всё ли в порядке, и медленно трогается.
Вскоре, ко мне начинает возвращаться слух. Я уже слышу, как работает двигатель автомобиля, слышу, как дышит Кира, и главное, я слышу, как стонет Максим.
Почему это главное?
Потому что это означает, что он жив. Что он ощущает боль, а, значит, не потерял чувствительность.
Ещё потому что биение его сердца — самое важное для меня в жизни. Я не знаю, откуда эти эмоции, но уверена, что они правильные и искренние.
— Стас, куда мы едем? — тихо спрашиваю я, и вижу удивленные глаза предводителя.
— Тебе уже лучше? — интересуется он.
— Да. Лучше.
— Это хорошо, — он плавно поворачивает руль и выдыхает. — Мы едем домой. Ко мне домой.
— А который час?
— Без двадцати четыре.
— Мне нужно позвонить маме, — растерянно отрезаю я. — Иначе, она будет волноваться.
— Давай уже от меня, — предлагает парень. — Нам осталось ехать минут десять. Не больше.
Я киваю, и поворачиваю голову к окну. Надеюсь что-то увидеть, но замечаю лишь смазанную картинку серого города.
Внутри бушуют странные чувства. Я не верю в то, что только что оказалась в центре таких опасных и реальных событий. Не верю в случившееся. Нас хотели убить. Опять. Нас хотели подорвать, сжечь заново.
Сглатываю, и испуганно прикрываю глаза. Стараюсь не показывать ужаса, прикусываю губу, сжимаю руки в кулаки, но всё равно ощущаю дикую панику. У меня голова кружится от того, что кто-то намерен избавиться от меня. И этот кто-то настроен серьёзно: он готов пробовать ни один раз, и он не успокоится, пока я не сыграю в деревянный ящик.
— Лия? — опускаю взгляд вниз, и вижу, как Кира медленно открывает глаза. — Какого черта я опять без сознания?
Усмехаюсь, и спокойно выдыхаю: хорошо, что с блондинкой всё в порядке.
— Кажется, Максим не прогадал, — медленно тяну я. — То место взлетело на воздух через минуту после того, как мы выбрались наружу.
— Невероятно, — заключает девушка и осторожно приподнимается. Она разминает шею и вытягивает вперед руки. — Надоело отрубаться. Чувствую себя идиоткой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
