— Нет. Мне не хватает Бесстрашия Макса, и твоей Самоотверженности.
— Но теперь мы рядом, — я кладу руку поверх его руки. — Я — здесь, Максим тоже. Ты не одинок.
— Ты даже не представляешь, насколько я одинок, — приглушенно отрезает парень, и убирает руку. Он медленно встает, протирает лицо и горько улыбается. — Ты должна была позвонить маме.
— О боже! — я резко подрываюсь. — Черт. Забыла.
Парень усмехается и следит за тем, как я несусь к своей сумке. Вытаскиваю телефон, вижу несколько пропущенных звонков от Астахова, и набираю номер. Надеюсь, что мама не станет кричать.
После нескольких гудков мама отвечает.
— Да?
— Привет, — протягиваю я и двигаюсь вдоль коридора. — Я задержусь сегодня, хорошо?
— Задержишься? — удивляется она. — Почему?
— Хочу погулять.
— А дома ты ничего не хочешь сделать?
— Что, например? — аккуратно интересуюсь, и сворачиваю в одну из комнат. Здесь темно. Я облокачиваюсь спиной о стену.
— Ну, не знаю. Убраться, или сесть уроки. Считаешь, тебе не найдется дел?
— Ну, мам. Чего ты? Я ненадолго.
— Лия. Хватит бездельничать. Иди домой и приготовь ужин. — Слышу шум, на фоне чей-то смех и недоуменно хмурюсь.
— А ты где?
— Я у Кристины.
— А, ну ясно. — Тетя Кристина — это мамина подруга по работе. Замечательно: то есть она ходит по гостям, а мне, значит, нельзя. — Пожалуйста, — протягиваю я. — Я не допоздна.
— С кем ты собралась гулять? — выдыхает мама.
— С Астаховым.
— А разве у Леши сейчас не должно быть занятий по информатике?
— Их отменили. — Боже, лгу и не краснею! Хотя, интересный вопрос: где же он сейчас, если не со мной, и не дома? — Ну, мам, пожалуйста. Хочешь, я буду звонить тебе?
— Лия…
— Я не долго! — воспользовавшись неуверенностью в ее голосе, обещаю я. — Серьёзно.
— И сколько длится твоё недолго?
— Не знаю… Может ещё час, два.
— Очень не долго, — усмехается мама, и я слышу очередной раскат смеха. Видимо, в гостях у тети Кристины собралась вся больница. — Ладно. Не поздней девяти, поняла?
— Да, конечно.
— Всё, звони мне если что.
— Хорошо, — я улыбаюсь и кладу трубку. До девяти ещё пять часов, а я ведь отпрашивалась всего на два.
Рада, что мама не ставит меня в рамки. Это позволяет быть свободной.
Или освобождает время для того, чтобы попасть в неприятности.
— Чужачка?
Я испуганно вздрагиваю. Понимаю, что нахожусь в спальне. Здесь задернуты шторы, свет практически не поступает в комнату, темнота покрывает книжные полки, длинный стол, комод. Слабое свечение подчеркивает таинственность серых стен и синего пола. Я улавливаю приятный запах. Запах мяты. Осматриваюсь, привыкаю к темноте и неожиданно вижу на кровати Максима. Он выглядит уставшим, больным. Ребра сдавливают сердце, и мне приходится глубоко вдохнуть. Подхожу к парню, сажусь рядом и кладу руку на его горячий лоб.
— Ты как? — мой голос совсем не такой, как прежде. Он приятный, низкий, нежный. Иногда я удивляюсь, как тембр может меняться в зависимости о того, с кем и как ты разговариваешь. — Голова сильно болит?
— Совсем не болит.
— Ну, конечно, — улыбаюсь я, и аккуратно глажу волосы парня. — Надо промыть рану.
— Какую рану? — Макс усмехается. — Тебе, наверняка, показалось.
— К сожалению, не показалось.
Я встаю, и иду к выходу.
— Ты куда? Лия?
Поворачиваюсь и чувствую такую дикую тягу к парню, что становится страшно.
А Макс смотрит на меня. Ему плохо, уверена, сейчас единственное, что должно волновать его — это головная боль. Но нет. Он смотрит мне в глаза так растерянно и нежно, что в душе переворачиваются все мысли, чувства, желания. Я улыбаюсь.
— Я вернусь через минуту.
Так и происходит. Захожу в ванну, выслушиваю недовольные причитания Киры, нахожу небольшое полотенце, смачиваю его и возвращаюсь в комнату.
— Приподнимешься немного, — Максим садится, облокачивается о деревянную спинку кровати и внимательно следит за моим лицом, хотя лично я смотрю на его рану. Боюсь опустить глаза ниже.
— Как остальные? — тихо спрашивает парень. — С ними всё в порядке?
— Да. — Я протираю кровь на его виске, и поджимаю губы. — Кира уже нежится в ванной, Наташа спит на диване.
— А Стас?
— Стас страдает от одиночества. — Я хотела пошутить, но выходит как-то плохо. Максим грустно выдыхает, и морщится, когда я придавливаю полотенце к ране.
— Больно? Прости.
— Нет. Всё нормально.
— Я не хотела.
— Всё хорошо, — уголки его губ приподнимаются, и я робко улыбаюсь в ответ. — Ну, а ты как?
— Отлично, — наконец, я говорю правду, и это греет что-то внутри. — Ударная волна оттолкнула меня, но я удачно приземлилась.
— Везучая ты, чужачка.
— Так и есть. Кстати, — я убираю полотенце со лба парня, и всё-таки опускаю глаза ниже. Наши взгляды встречаются, и мне стоит огромных усилий продолжить говорить. — Я хотела извиниться за то, что устроила в подвале концерт. Ты спас нас, и мне не стоило кричать.
— Ничего страшного. Я понимаю, как тебе трудно. Слишком многое свалилось на твои плечи, так что просить прощение не стоит.
— Стоит, — твердо отрезаю я. — Трудно, не трудно — какая разница? Я повела себя нагло, эгоистично. Кто знал, когда взорвется подвал? А вдруг мы бы не успели выбраться и подлетели на воздух из-за того, что я решила поистерить? — Выдыхаю. — В любом случае, прости. Иногда я не могу себя контролировать.
— Я тоже.
В глазах Максима что-то загорается. Почему-то мне кажется, что парень имеет в виду свой порыв в баре, наш танец. В тот день никто не смог взять верх над своими эмоциями.
— Тебе нужно отдохнуть, — заботливо шепчу я. — Поспи.
— Не хочу, — отрезает он. — Правда, не хочу.
— Макс, ложись, пожалуйста.
— Я засну, и ты уйдешь.
Меня цепляют его слова. Становится так приятно и так одновременно с этим неловко. Я смущенно улыбаюсь.
— Я никуда от тебя не денусь, — обещаю и ласково глажу его черные волосы. — Поверь мне.
— Но…
— Максим, — помогаю парню лечь и укрываю его одеялом. Стеснительно поджимаю губы, наблюдая за тем, как он борется со сном. Неужели так не хочет прощаться? — Я всегда с тобой.
— Не всегда, — шепотом отвечает он, проваливаясь в небытие. — Ты уже как-то раз ушла от меня, чужачка. Ты уже оставляла меня одного.
Внутри разгораются странные чувства. С одной стороны я понимаю, что все слова парня связаны с его состоянием, с его сонливостью, болью и слабостью. Но с другой стороны…
Выдыхаю, наклоняюсь и целую Максима в лоб. Очень нежно, едва касаюсь. Этот порыв необъясним. Я не успела обдумать свои действия, не представила, что будет после них. Но я это сделала. И сейчас ничуть не жалею.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
