в шестистах вёрстах по прямой?
— Ну да! — задорно кивнула она. — Праздник начинается послезавтра и будет проходить целых три дня. Не берём с собой никого, летим одни. Только ты и я.
— И зачем мне тогда нужны телохранители, если я буду устраивать вот такие выверты?
— Горин, ты что теперь будешь от каждой тени шарахаться? Да откуда кто узнает куда мы с тобой полетели? Просто скажи, что будем отсутствовать пять дней. На всякий случай оставим Топору «Маяк», чтобы он мог отслеживать наше местоположение. Но скажем, чтобы молчок. Хоть отдохнём ни о чём не думая.
— Хм. Знаешь, а ведь ты права. Не кататься же всю оставшуюся жизнь в танке.
— При чем тут танк, — имея ввиду ёмкость под жидкость, удивилась она.
— Ну, это типа спрятаться в бочку и не высовываться, — пояснил я.
— Так я об этом же и толкую, — согласилась подруга.
— Ладно. Уговорила, пошли собирать вещи, — отставляя ИК в сторону, решительно произнёс я.
Едва оказавшись в каюте, я сразу понял, что Настя подготовилась загодя. Открыв платяной шкаф она извлекла из него два небольших чемоданчика, которые мы брали с собой во время поездок, предусматривавших отдых. То есть, собрала она не только свои вещи, но и мои. Оставалось только разжиться утюгом и привести одежду в порядок.
Сами мы оделись как обычно, рубаха, кожаная куртка, галифе, сапоги, оружейный пояс. Ну и полюбившиеся нам федоры, конечно же. Разгуливать без головных уборов тут не принято. Даже самая настоящая голытьба носит видавшие виды фуражки, порой и с прорехами или ломанными козырьками.
Оружейный пояс, куда же без него. И на этот раз я ничуть не стеснялся пользовать «Пробои» и «Стилеты», будучи потомственным дворянином я имел на это право, и не видел причин лишать себя подобного козыря. Пули моего револьвера «Коловрат», калибра девять миллиметров, вмещали в себя шестикаратный амулет, способный пробить вдвое больший «Панцирь». Весомый аргумент, чего уж там. На правом бедре хауда, с вполне сопоставимыми характеристиками. Подмышкой «Бульдог», с которым я в принципе никогда не расстаюсь.
А вот карабины брать с собой не стали. Я посчитал это лишним. Не на войну же в самом-то деле. Если бы нам предстояла драка или мы направлялись в дикие места, это было бы вполне оправдано, но мы ведь на карнавал собрались.
— Ну что, Гаврила, готова наша птичка? — спросил я здоровяка, опуская на пол оба чемоданчика.
— Да что сделается твоему «Дрозду» Фёдор Максимович. Ты мне лучше скажи, оно и впрямь нужно, переться без охраны не пойми куда.
Маршрут я ему конечно не называл, но вместе с тем, приказал закрепить дополнительные баки, что существенно увеличивало дальность полёта. Вообще-то, хватило бы и стандартного бака, но в этом случае топлива оказалось бы впритык, а я привык иметь простор для манёвра. Делать же промежуточные посадки не хотелось.
— Гаврила, иногда хочется просто отдохнуть.
— Фёдор Максимович… — а вот и Топор, старший телохранитель.
— Так, всё! Ты приказ получил? — оборвал я его на полуслове.
— Так точно.
— «Маяк» и «Разговорник» при тебе?
— Так точно.
— Всё. Вопрос закрыт, — тоном не терпящим возражений, резюмировал я.
После чего подхватил чемодан и направился к аэроплану, где Настя уже заканчивала предполётную подготовку. Открыл багажный отсек, уместил там оба чемодана, и посмотрел на подругу.
— «Дрозд» к полёту готов, — улыбнувшись, доложила она.
— Тогда, грузимся.
Я поставил ногу на подножку и поднявшись на крыло, подал руку подруге. Она приняла помощь, хотя и не нуждалась в этом, при этом одарив меня многообещающей улыбкой. Что-то мне подсказывает, что эта поездка будет для меня незабываемой. От этих мыслей в животе тут же разлилось тепло, а по телу пробежала дрожь сладостного ожидания. Настя она в принципе темпераментная, но когда её накрывает особенное настроение, это вообще ни с чем несравнимо.
Помог подруге устроиться в задней кабине, а сам полез в переднюю, устроился поверх уложенного параплана и застегнул ремни подвесной системы. Надел шлемофон, но очки на глаза опускать не стал, кабина здесь герметичная и надобности в этом никакой. Прежде чем задвинуть фонарь кабины, поместил в ниши три амулета — «Панцирь», «Кокон» и «Облегчитель». Без последнего я вряд ли смогу взлететь, уж больно «Дрозд» получится перегруженным.
Глянул на Гаврилу, и поднял вверх большой палец. Тот ответил мне тем же, после чего я подал пар на рабочие цилиндры. Винт тут же рубанул воздух, и практически сразу аэроплан дёрнулся вперёд, как застоявшийся жеребец, но упоры под шасси его удержали.
Во время взлёта с летящего дирижабля в них надобности нет, и самолёт сразу начинает движение. Но там есть запас по высоте, машина сначала проваливается, после чего ложится крыльями на воздушный поток и набирает высоту. Но сейчас «Носорог» стоял в гавани, а потому по упрощённой схеме не взлететь.
Винт набрал максимальные обороты, и когда упоры опустились «Дрозд» сорвался с места ретивым скакуном, быстро набирая скорость. Мимо промелькнули другие машины, находящиеся на стоянке, люди, занимающиеся своими делами, различное оборудование. Наконец меня охватила лёгкость полёта, а тело слегка вжало в сиденье.
— Ну что, подруга, поболтаем, или ты сначала медитировать? — произнёс я, когда набрал высоту.
— Сначала медитация, — решительно произнесла она, и добавила. — Нам лететь три часа, наболтаемся ещё.
— Согласен. Тогда у тебя час, время пошло.
Вот уж чего я не собирался делать, так это давать ей какие-либо поблажки в работе с Силой. Мне нужен адекватный одарённый, а не сбрендивший. Опять же, и любовница поехавшая кукухой как-то не очень. Что же до замужества, то я решил больше не поднимать этот вопрос. В конце концов, меня всё устраивает. Ну и такой момент, предложение я сделал, причём не единожды, теперь буду тупо ждать ответа…
О чём только не думаешь, пока ведёшь самолёт заданным курсом. Автопилота тут нет и почитать книжку не получится, а так и машиной управляешь, и голова хоть чем-то занята, и время течёт незаметно.
— Эт-то ещё что за хрень? — я в удивлении уставился на тёмную стену быстро надвигающуюся с севера.
Оно конечно так-то нежелательно, но похоже сейчас не до нежностей. Я заглушил генератор, разом выхватывая Настю из медитации.
— Горин! — послышался в головных телефонах возмущённый голос подруги.
— Направо посмотри, — потребовал я.
— Ох, божечки, — воскликнула она, не только увидев то, что видел я, но и почувствовав возмущение Эфира.
Радар из Насти может и не совершенный. Но изменение погоды она всегда ощущала заблаговременно. Мало того, знала, как нужно построить маршрут, чтобы обойти грозовой фронт, или миновать его с минимальными потерями. И вот
