Чандра вошла, сопровождаемая Гидеоном. Четверо солдат, проводивших ее до того в умывальную комнату, остались на этот раз в коридоре, сразу за дверями кабинета. Верховный священник храма сидел за письменным столом, подписывая пергамент. Закончив, он передал его молодому человеку, который, кивнув, безмолвно покинул помещение.
Как только за ним закрылась дверь, оставив гостей и хозяина наедине, Чандра обратилась к Валберту:
– Гидеон говорит, ты сдержишь слово, полностью отзовешь свои войска с горы Кералия, и с этого времени оставишь монастырь в покое. Так будет?
Валберта, казалось, это развлекало.
– Я смотрю, ты не теряешь времени! Мне это нравится, Чандра.
– Меня не волнует, что тебе нравится. Я хочу знать...
– Да, я сдержу свое слово.
Его веселье улетучилось, и священник выглядел теперь серьезным и полным решимости. – Пока ты остаешься у меня под стражей, я оставлю в покое магов огня, чтобы они занимались саморазрушением, сколько им вздумается.
Чандра пропустила мимо ушей провокационное замечание.
– Тогда я не буду пытаться избежать казни.
– Казни? – Валберт поднял брови. – О, я не собираюсь казнить тебя, Чандра.
– Тогда что ты планируешь сделать? Держать меня вот так до конца моей жизни? – она обрисовала жестом светящуюся оболочку, пленившую ее.
– Нет, – ответил глава Ордена, – это всего лишь временная мера. После сегодняшней ночи в ней не будет нужды.
Пиромантка нахмурилась.
– Почему? Что произойдет сегодня ночью?
– Сегодня ночью наконец сбудутся мои видения.
– Видения? – повторила Чандра.
– Видения, которые были у меня годами, – продолжал Валберт, – когда я медитировал, сообщаясь с Очистительном Огнем.
Гидеон чуть повернул голову. Это было крохотное движение, но он стоял настолько тихо до сих пор, что оно привлекло внимание Чандры. Она посмотрела на него и обратила внимание, что, хотя этого было и не видно по его лицу, он внимательно разглядывал Валберта.
Очевидно, при нем священник никогда не упоминал о видениях.
– О чем они? – спросила пиромантка.
– По большей части, Чандра, они о тебе.
– Обо мне? – выпалила она.
Валберт вновь улыбнулся, и его лицо выражало теплоту и безмятежность, когда он смотрел на Чандру, своего пленного врага. – Годами я верил, что ты придешь, пока я буду жив. Годами я ждал тебя.
Чандра вновь покосилась на иероманта. Тот все еще стоял с непроницаемым видом, но она поняла по его вдвойне напряженному взгляду, все еще прикованному к Валберту, что он был так же удивлен, как и сама пиромантка.
– Ты провозглашаешь хаос, который вскоре захлестнет этот мир, – говорил Валберт. – Твое появление в Регате предвещает угрозу эры безвластного безумия.
– Я просто пришла сюда учиться. Заниматься. А не, хм-м, провозглашать и предвещать.
– Я знал, что ты придешь, и ты пришла. Знал, что ты вернешься, с Гидеоном или без него, и ты вернулась. Знал, что ты не уйдешь вновь, даже при том, что ты могла уйти, и, в самом деле, должна была бы это сделать, – священник покачал головой. – Ты та, кого я видел, и это твоя судьба – все изменить здесь.
– Нет, это не так, — твердо возразила Чандра. – Каждый из нас создает собственную судьбу, и единственная судьба, которой я была намерена достичь здесь, это...
– Намерена? Ты не управляешь своей судьбой, — презрительно сказал Валберт. – В потоке своей импульсивности ты беспорядочно перескакиваешь с одной эмоции на другую. Я видел тебя в Очистительном Огне, и я знаю, кто ты есть.
– Отлично, – с раздражением огрызнулась Чандра. – То есть твои видения сказали тебе, что мироходец-огненный маг прибудет в Регату и причинит бедствие.
– Нет, землетрясение – вот бедствие, Чандра, – поправил ее Валберт. – Ты – катаклизм.
– Катаклизм? Ох, да ну...
– Я знал, с того мгновения, как в первый раз вступил в сообщение с силой Очистительного Огня, что этот день наступит. Я наблюдал в видениях, что ты опасна, что твоя угроза Ордену и нашим целям смертельна.
– Цели – это править лесами и горами? — резко бросила пиромантка. – Верховодить над всеми магами Регаты с твоими личными правилами, с твоим личным...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты пришла в Регату, чтобы разрушить все, построенное мной, – мрачно произнес священник. – Ты пришла, чтобы помешать мне нести мир и гармонию в этой вселенной.
– Я же сказала, зачем я пришла, – огрызнулась она.
– Ты – искра катаклизма, который я предвидел, – в голосе Валберта звучала торжественная уверенность, – и я должен остановить тебя.
– Твое понятие о катаклизме звучит как то, что у других зовется восстановлением мира в Регате. Или возможностью быть оставленными в покое, чтобы достигать своих целей, вместо того, чтобы подчиняться твоим.
– Я готовился к этому дню много лет, и сегодня я начну новую эпоху Регаты. Ту, которая будет свободна от разрушений, угрожающих нам здесь.
Гидеон задал свой вопрос.
– Что вы собираетесь делать?
Валберт молчал так долго, что оба гостя удивились, когда он ответил, словно бы заговорила мебель. Священник, вновь вернув себе хладнокровие, ответил:
– Я предам ее Очистительному Огню.
Глава девятнадцатая
– Огонь ее не убьет, – голос Гидеона прозвучал тихо и без выражения.
– Как я сказал, я не намерен ее убивать, – ответил ему Валберт.
– Что же случится в Очистительном Огне?
– Он омоет ее.
– Омоет меня от чего? – вмешалась Чандра.
– От твоей силы. Он тебя очистит, – продолжал Валберт с очевидным рвением, – и устранит разрушительную отраву огненной магии из твоей сущности. Он навсегда рассечет твою связь с развращающей силой красной маны.
– Вы заберете мою силу? – Чандра была потрясена. – Я не понимаю, почему бы тогда вам просто не убить меня?
– Потому что, как только ты будешь лишена своей силы, ты станешь примером для других.
– Примером? – повторила девушка.
— Ты самый могущественный огненный маг в этом мире. А я отниму у тебя это могущество.
– Но она окажется прикована к этой вселенной, — сказал Гидеон.
– Да.
Валберт смотрел Чандре в глаза.
– Никаких больше хождений по мирам. Ты проведешь остаток своей жизни в Регате. Бессильная. Побежденная. Подчиненная моей воле.
– Нет, – волна тошнотворного озноба прокатилась по телу девушки. Она заранее покорилась участи смерти, но не того, что будет всю жизнь торчать в одном мире, как корабль на мели, обокраденная и без смысла жить дальше.
Верховный священник пропустил мимо ушей это заявление.
– Мне не придется вновь бросать вызов монахам крепости Керал или вторгаться в горы. Они увидят тебя, оставшуюся без своих умений и абсолютно ни на что не способную, и осознают, чем рискуют, когда идут против меня. И вследствие этого они подчинятся правилам Ордена.
– Нет, они этого не сделают!
– Сделают. Я это предвижу, – проговорил глава Ордена с холодным удовлетворением. – Лесные жители тоже увидят тебя, покорную и смиренную, и они поймут, что больше не стоит мешать Ордену или пренебрегать им.
– Я думала, что иду сюда умирать! – рассердилась Чандра. – Я согласилась, чтобы меня казнили, но не... Не мучали, не унижали и не выставляли на позор!
– В твоем послании не упоминалась казнь как условие нашего соглашения, – возразил Валберт. – Что касается твоей части сделки, ты сказала, что сдашься мне и пойдешь под стражу. Это было все, что ты предложила.
– Я не говорила, что позволю скормить себя Очистительному Огню!
— Церемония состоится сегодня в ночь, – проговорил глава Ордена Гелиуда. — У меня множество дел, которые надо завершить, поэтому наш разговор окончен.
– Я не позволю сделать этого со мной, Валберт!
Он не удостоил Чандру вниманием и лишь скомандовал: – Стража!
– Нет!
Дверь за ее спиной открылась, и Чандра прыгнула вперед, кидаясь через стол на пожилого мага.
