— Шрам будет есть! — перебил первый грубый голос. — Шраму нужно набраться сил!
Но фрукты были непреклонны.
— Это знают все вокруг, — пели они, — взрослые и…
— Вот они! — в полном отчаянии завопил Кинжал. — Забудь про фиги! Мы нашли Синдбадов!
Я обернулся и увидел, как два мускулистых бандита вылетели по эту сторону рощи. Паланкин, который они по-прежнему несли, после недавних событий был поцарапан. По-видимому, судя по вмятинам и царапинам на этой некогда красивой коробке, они силой ломились напрямик по густо заросшему деревьями склону холма и тащили свой паланкин, не обращая внимания на то, какие деревья или иные препятствия встают на их пути.
— Но нам надо набраться сил! — громко протестовал Шрам. — Мы должны доставить Синдбадов назад в…
— Фиги не решат наших проблем! — настаивал Кинжал. — Ты что, не помнишь, что рассказывал торговец?
Но более неотесанный из громил, казалось, не сводит глаз с фруктов.
— Шрам сильнее фиг! — настаивал он.
— Фиги — правильная энергетическая пища! — утверждали теперь окружающие их фрукты, окончившие петь.
— Чувствуете вялость? — спросила одна фига.
— Устали? — добавила вторая.
— Выдохлись? — подхватила третья.
— Пора есть фиги, — хором произнесли все три. — Вот лучший путь к очищению и здоровью!
— Если вы не прекратите свою болтовню, — раздраженно вскричал новый голос, — я сделаю так, что вы все немедленно сгниете прямо на ветках!
Ошеломленные фрукты на миг умолкли, а Малабала подошел ко мне, спотыкаясь и едва не выбив у меня из руки бутылку.
— Простите, — сказал маг. — Из-за этой фиговой какофонии я на время совсем расклеился. — Он глубоко вздохнул, потом тихонько присвистнул. — Я не перестаю удивляться, насколько искусным оказалось заклятие джинна. Заставить даже речь фиг звучать с опережением — просто-таки сверхъестественная магическая скрупулезность!
— Кто все эти люди? — завопил голос из бутылки. — И почему земля так трясется?
— Мы все вернулись, — коротко пояснил я. — Все снова вместе на острове. Очевидно, джинн наложил перемещающее заклинание на всю нашу группу. А что до землетрясения, боюсь, что качается не земля, а всего лишь бутылка вокруг вас.
— Земля трясется? — с сомнением спросил Малабала. — Неужели это заклинание заодно лишило меня возможности воспринимать окружающее?
— Джинн перенес нас всех? — запричитал Джафар, когда до него дошел смысл моих слов. — Но ведь это означает…
— Вот вы где! — взревел циклоп. Я увидел, как он машет нам из-за фиговых деревьев. — Вы пробовали эти фиги? Они просто объедение. — Он облизнулся и неспешно двинулся к нам. — Когда сидишь на постоянной диете из человеческого мяса, скажу я вам, иногда тянет на что-нибудь другое. Поев тушеного мяса, я понял, что должен серьезно изменить свое питание. А потом я не получил никакого удовольствия, съев ваших спутников. Я понял, что перестал получать радость от пищи. Ощущение было такое, будто, проглотив этих ничтожных людишек, я не ел вообще ничего!
Появление циклопа, казалось, удручающе подействовало на моих и без того пребывающих в растерянности товарищей. И впрямь, я заметил, что все, кроме Малабалы, бормочущего что-то вроде: «Бутылка? Какая бутылка?» — уже начинают ежиться и хныкать. У меня, однако, было ощущение, что, возможно, из этого сложного положения должен существовать какой-нибудь простой выход.
— Значит, фиги удовлетворили вашу тягу к разнообразию? — спросил я.
— Еще как, — приветливо согласился циклоп.
— Ну, тогда, — быстро добавил я, — очень приятно было познакомиться, надеюсь, мы еще встретимся, возможно, в очень, очень отдаленном будущем. Господа, — обратился я к остальным, — думаю, нам пора отправляться в путь.
Но циклоп шагнул вперед и преградил нам дорогу к бегству.
— Фиги удовлетворили мои насущные пищевые потребности, это верно. — Он умолк, и рот его скривился в столь знакомой усмешке. — Но вы, людишки, по-прежнему нужны мне для того, что куда важнее, — для развлечения.
И тут его торжествующая ухмылка исчезла так же быстро, как появилась.
— О боже, — добавил он каким-то нетвердым голосом. — Извините. Я должен сходить в туалет.
Значит, фиги уже начали свою дьявольскую работу! До меня дошло, что, если циклоп останется на своей теперешней диете, нам нужно будет всего лишь подождать, и он погубит себя сам. При условии, конечно, что он не вздумает время от времени добавлять к ней человечину ради столь необходимого ему разнообразия.
— Может, нам сбежать? — настоятельно предложил Джафар. — Пока он временно занят?
— Но мы толком даже не знаем, где находимся, — возразил Ахмед, — только из рассказа Синдбада. Нужно, чтобы торговец указал нам путь.
— Верно, — с воодушевлением подхватил Джафар, уверенный, что они нашли решение возникшей перед нами проблемы. — И тогда мы быстренько убежим. Где наш хозяин?
Я поднял бутылку:
— Он внутри.
— Он заперт в бутылке? — Весь энтузиазм Джафара улетучился. — Но как он сможет указывать нам путь, сидя взаперти? Скоро, как циклоп, все мы падем жертвами фиг.
Но я не слушал пораженческих речей мажордома. Настало время вновь испытать мою закаленную переноской тяжестей волю.
— Не это ли место именуется долиной фиг? — спросил я.
— Именно оно, — ответил Ахмед, когда стало ясно, что Джафар слишком занят своими страхами и бедами.
— И никто из вас никогда не слышал о фиговых горах? — продолжал расспрашивать я.
Этот вопрос даже Джафара заставил поднять глаза от пупка, который он пытался разглядеть сквозь собственную одежду.
— Нет, я не слышал, — с легким удивлением сказал он.
— Тогда я предлагаю подняться в горы, — был мой ответ.
— О, значит, это не я заперт в бутылке, — заметил Малабала явно повеселевшим голосом. — Я уже начал было сомневаться. Надо быть осторожнее. Когда маг теряет уверенность, результаты могут быть просто катастрофическими. Я должен обдумать эти последние события, пока иду с вами, — куда бы вы ни направлялись.
— И куда же это вы, по-вашему, направляетесь? — спросил циклоп, совершенно неожиданно снова возникший рядом с нами. Он помедлил, чтобы сорвать полную пригоршню фиг. Фрукты хихикали от восторга, пока он открывал рот и глотал их.
— Шрам хочет есть! — завопил обезображенный громила при виде того, как ест другой. — Шраму нужны фиги!
— И ты нужен фигам, — успокаивающе сказал фрукт с соседнего дерева. — Что мешает тебе сорвать всего одну из нас?
— Первая — бесплатно, — пошутил его сосед.
— На самом деле, — весело добавил третий, — у нас все фиги бесплатные.
Все плоды на дереве засмеялись. Боюсь, у меня никогда не будет достаточно хладнокровия, чтобы оценить этот фиговый юмор.
— Не то чтобы вы были мне еще нужны, — весело продолжал циклоп, — поскольку во время своего недолгого отсутствия заодно разговаривал с деревьями. И оказалось, что я могу научить фиги тому, что мне нужно для развлечений. Скажите, фиги, откуда вы?
— Из Багдада! — услужливо воскликнуло усыпанное фигами дерево.
— Я медленно повернулся, — ликующе пропел циклоп. — И шаг за шагом, дюйм за дюймом… — Он прыгнул к дереву и начал без разбору поглощать фиги.
— Он нашел подходящее развлечение, — заметил Ахмед несвойственным ему серьезным тоном. — Вся его жизнь сводится теперь к одному-единственному физиологическому процессу.
— О небо, — сказал циклоп, вдруг остановившись. — Мы продолжим через минутку.
Мы все содрогнулись, когда монстр снова извинился за необходимость ответить на зов естества. Столь драматичным было его поведение, что, кажется, убедило даже того из нас, кто сомневался.
— Это потому, что он поел фиг? — спросил слегка сконфуженный головорез, весь покрытый шрамами. — Наверное, Шрам лучше подождет с обедом.
— Идем в горы, — велел я остальным и повернулся, чтобы начать взбираться по склону холма, с которого спустился, когда впервые попал в это проклятое место.
— Идем? — удивился Малабала, следя за нашими движениями, пока не услышит слов. — Думаю, размышлениям я могу предаваться и на ходу. Но я должен тщательно все обдумать и не сомневаться.
Но не прошли мы по тропе и дюжины шагов, как я заметил маленького человечка, такого дряхлого, что рядом с ним даже Джафар казался юнцом.
— Простите великодушно, — произнес старец, когда мы приблизились.
И действительно, он просто должен был попросить прощения, поскольку сидел прямо на тропе, перекрывая нам путь к бегству.
— Я старый человек, — говорил сморщенный старик, глядя на меня, — и в движениях моих нет уже той легкости, что была в молодые годы. Я хотел узнать, не могли бы вы оказать мне небольшую услугу.
Я сказал, что мы спешим, но, поскольку удача улыбается великодушным, маленькая любезность вполне может быть оказана.
