Офицер, сержант, оказался не старше, чем его люди. Похоже, он пытался отрастить бороду, но его мальчишеская физиономия совершенно не была к этому готова. Он отсалютовал мне раньше, чем я показал инсигнию. А когда я сделал это, он упал на колени.
— Встать!
Он подчинился.
— Я инквизитор Эйзенхорн. А ты?
— Сержант Энил Джерусс, второй батальон Пятидесятого Гудрунского стрелкового полка. Сэр, флот здесь? Они нашли нас?
Я поднял руку, пресекая вопросы:
— Докладывай. Быстро и кратко.
— Мы не хотели становиться частью происходящего. Нас приписали к фрегату «Страстный», и на его борту мы ожидали отправления. Когда наши корабли бежали с орбиты Гудрун, капитан сказал, что планета пала и нам надо передислоцироваться.
— Капитан?
— Капитан Эструм, сэр.
— А потом?
— Тридцать недель полета до этого места. Уже в момент прибытия мы поняли, тут что-то не так. Мы стали возмущаться и потребовали объяснений. Офицеры назвали это нарушением присяги, и несколько дюжин людей отправились в руки расстрельных бригад. Нам было предложено подчиняться приказам или умереть.
— Небогатый выбор.
Он покачал головой:
— Это правда, сэр. Именно поэтому я и решил вывести своих людей. Мы постарались незаметно отойти, пока они были заняты, и побежали, как только оказались там. Но они бросились в погоню.
— А «там» — это где?
Он махнул в сторону каменной гряды:
— В темноте.
— Расскажи мне, что ты видел, — сказал я.
Глава девятнадцатая
ДОКЛАД ДЖЕРУССА
НА ПЛАТО
ИСТИННАЯ ПРИЧИНА
— Я даже не знаю, на какой планете мы находимся, — сказал сержант Джерусс. — Нам этого не говорили. Впрочем, нам вообще мало что объясняли.
— Насколько я знаю, у нее вообще нет названия. Продолжай.
— Они высадили нас из кораблей на побережье в качестве сопровождения основной группы.
— Сколько человек?
— Более сотни солдат военно-космических сил безопасности и примерно три сотни гвардейцев.
— Техника?
— «Спидеры» вроде тех, что вы уже видели, и пара более тяжелых транспортников, предназначенных для перевозки груза и основной группы.
— Что тебе известно о них? Джерусс пожал плечами:
— О грузе ничего. В основной группе были капитан Эструм и лорд Гло Гудрунский. Последний является известным аристократом с моего родного мира.
— Я знаком с ним. Кто еще?
— Еще несколько человек: торговец, экклезиарх и огромный, ужасный воин, которого они старались держать подальше от нас, простых солдат.
Это, без сомнения, был Мандрагор. А еще Даззо и Лок. Центральное звено клики Оберона Гло.
— И что потом?
Джерусс указал на склоны темного, кажущегося неприступным нагорья:
— Мы отправились туда. Мне показалось, что они знали, куда идут. Пока мы шли туда, все вокруг начало меняться. Стало темнее и теплее. Трудно было прокладывать путь, словно…
— Словно что?
— Никак не получалось определить расстояние. Иногда мы словно пробирались через расплавленный воск, иногда с трудом замедляли шаг. Некоторые запаниковали. Потом мы нашли такие же многоугольники, как и те, что здесь, на пляже.
Он имел в виду арки, похожие на ворота.
— Таких рядов в горах было множество. Они выглядели настолько неправильными, что смущали сознание. И казалось, что они меняют очертания.
— Что ты имеешь в виду под «неправильностью»?
— Я не оканчивал офицерской школы, но имею образование. И знаком с основами геометрии. Углы этих многоугольников не должны позволять сходиться сторонам, но они сходятся.
Похолодев, я вспомнил, как Максилла упоминал о «плохих» углах, а также вспомнил о маркировке на табличке из Дамаска.
— Мы следовали по этим рядам, проходя сквозь многоугольники. Экклезиарх и торговец вели нас. С нами был и еще один человек, напоминающий техножреца.
— Худощавый? С голубыми глазами?
— Да.
— Его зовут Малахит. Он принимал участие в выборе дороги?
— Да, они подчинились ему несколько раз. Наконец мы вышли на плато. Очень высокое, просторное место, окруженное неровными каменными глыбами. Это плато явно искусственное. Оно выложено гладкими камнями, которые…
Он попытался передать их форму с помощью указательных и больших пальцев, но потом пожал плечами и оставил это занятие.
— Другими невозможными многоугольниками?
Он нервно рассмеялся:
— Да. Плато было огромным. Мы ждали там. Солдаты сгруппировались по краю, а главная группа и техника в центре.
— А потом?
— Мы прождали несколько часов. Точнее сказать не смогу, потому что все наши хронометры остановились. Затем между ними завязалась какая-то ссора. Лорд Гло спорил с остальными. Мне показалось, что появился шанс. Я приказал своим людям готовиться. Нас было почти девяносто человек, все собрались и ждали возможности убежать. Все следили за переругивающимися руководителями. А когда тот огромный воин — да спасет меня Бог-Император! — начал орать, мы решили не медлить. Его рев нас окончательно достал. Мы ускользали с плато парами и тройками и убегали тем путем, которым пришли туда.
— Они быстро обнаружили ваш побег?
— Довольно быстро. И отправили за нами погоню. Остальное вам уже известно.
Я немного подождал, пока он приведет себя в порядок и соберет остатки своего отряда. В живых осталось около тридцати стрелков, все они были напуганы, а четверо еще и ранены. Эмос оказывал им посильную помощь.
Я обратился к солдатам:
— Отказавшись подчиняться приказам предателей, вы хорошо послужили Императору. Люди, которые привели вас сюда, — еретики, и вся их затея преступна. Я здесь, чтобы остановить их. Мне необходимо незамедлительно продолжить свою миссию. Не стану обещать безопасность никому, кто пойдет за мной, но если вы так поступите, то окажете должное почтение Императору. Ему нужна наша служба здесь и сейчас. Если вы верны присяге, которую приносили Империи, вступая в ряды Гвардии, то не станете колебаться. Не найти более важной битвы, в которой вы можете отдать свои жизни.
В ответ я получил десятки диковатых, испуганных взглядов и несколько одобрительных шепотков. Но они ведь были всего лишь новобранцами, а некоторые и вовсе просто мальчишками, которых первый же поход забросил в самое настоящее безумие.
— Соберитесь с духом и помните, что в этом деле на вашей стороне сам Император. Не будет преувеличением сказать, что будущее Империума находится в наших руках.
Одобрительный ропот усилился. Эти люди не были трусами. Они просто нуждались в цели и понимании того, что сражаются за благое дело.
Я кратко прошептал кое-что Фишигу, и тот немедленно поднялся на холм и запел «Имперское кредо», песню преданности, гимн, известный каждому ребенку в Империуме. Гудруниты с радостью подхватили слова. Это сплачивало и воодушевляло их.
Однако гул разрывов продолжал прокатываться над побережьем.
С помощью Бетанкора я снимал с павших оружие и оборудование. Вокруг валялось достаточно стволов, чтобы снабдить всех оставшихся лазганами и хеллганами. А заодно нам удалось добыть три неповрежденных комплекта униформы военно-космических сил безопасности.
Я вылез из своего тяжелого скафандра и начал натягивать полированную черную броню. Мидас попытался последовать моему примеру, но оказался слишком худощав для тяжелого обмундирования.
В броню мы засунули Фишига, а чтобы не пропадал третий комплект, переодели крепкого гудрунита из группы Джерусса — капрала по имени Тван.
— По какому каналу передаются команды у гудрунитов? — спросил я Джерусса, настраивая вокс в своем шлеме.
— Бета-фи-бета.
— Если учесть тех, кто остался на плато, сколько еще может встать на нашу сторону?
— Могу поручиться за всех гудрунских стрелков. Без сомнения, подразделение сержанта Креддона.
— Тогда твоя задача — сплотить их вокруг нас, когда мы проникнем внутрь. Я дам сигнал.
Он кивнул.
Мы оставили раненых на берегу, постаравшись устроить их как можно удобнее, и стали подниматься в горы.
Как и рассказывал Джерусс, вокруг быстро становилось теплее и темнее. В гладкий черный доспех была встроена система охлаждения, но и она не помогала. К тому же на нас давила «неправильность» окружающего. Трудно было сделать и шаг, не споткнувшись.
Мы добрались до первой арки, и Джерусс повел нас под ней. Правильность выбранного пути подтверждали следы ног и колеи, оставленные транспортерами в мягкой пыли.
Мы поднимались на темные и неприветливые холмы, вздымавшиеся под мрачными небесами. Впереди виднелись несколько анфилад, иногда они пересекались. Мы были сбиты с толку. Иногда казалось, что мы входим под одну арку, а выходим из-под другой в соседнем ряду. Следы никогда не петляли и не прерывались, но казалось, что мы перепрыгиваем из одного ряда проходов в другой. Углы арок, как и рассказывал Джерусс, оказались геометрически невозможными.
