— Их… было больше! — воскликнул Фишиг. — Больше арок!
Он был прав. Большая часть восьмиугольной анфилады исчезла, как только мы прошли через последнюю арку. Я шагнул назад, надеясь, что недостающие арки появятся снова, когда я окажусь с другой стороны. Этого не произошло. Раскаты грома стали слышны отчетливее.
Мы двинулись к холмам. В наших воксах время от времени свистели статические разряды.
— Передачи, — произнес Ловинк, поиграв с частотами. — Настроить не получается, но кто-то переговаривается. Армия. Общение двустороннее.
Возможно, это были наши беглецы.
— Смотрите! — воскликнул Бетанкор.
Между берегом и ребрами восьмиугольных арок под облаками зависли зловещие, темные очертания трех кораблей. Два имперских фрегата и старое, нестандартное торговое судно покоились на антигравитационном якоре.
— Почему мы не увидели их, когда проходили мимо?
— Не знаю, Мидас. Я больше ни в чем не уверен.
Я обернулся к остальной группе и увидел, что мой архивист отстегивает шлем.
— Эмос!
— Не беспокойся, — ответил он, снимая шлем.
Широкий металлический ворот скафандра делал Эмоса похожим на черепаху, высунувшую шишковатую голову из панциря. Он поднял левую руку, демонстрируя атмосферный анализатор. Огонек стал зеленым.
— Атмосфера идеально подходит для человека, — сказал архивист. — Немного прохладно и слишком стерильно, но совершенно безопасно.
Все сняли шлемы. Лицо пощипывал холодный воздух, но освободиться от этой кастрюли на голове оказалось приятно. В воздухе не было запахов. Вообще не было. Ни соли, ни аммиака, ни даже пыли.
Мы помогли друг другу приторочить шлемы к рюкзакам. Раскаты грома, которые теперь не резонировали в шлеме, стали более глухими и отдаленными. Мы могли слышать шаги и дыхание друг друга, плеск океана. Неожиданно я почувствовал запах духов Биквин. Это привело меня в себя.
Мы зашагали дальше, медленно поднимаясь по склону. Освободившись от шлема, я понял, что причиной столь небыстрого продвижения являлись не только скафандры. Почему-то трудно было оценивать расстояние и размеры предметов. Почти постоянно кто-нибудь спотыкался. Все вокруг было в корне неправильным.
Мы наткнулись на них внезапно. Единственным предупреждением стал резко оживший вокс. Динамики, встроенные в наши вакуумные костюмы, заработали одновременно.
— Бегом! Пошевеливайтесь! Второй сектор!
— Где вы? Где вы?
— Укрыться слева! Это приказ! Укрыться слева!
— Они сели мне на хвост! Они сзади, и я с…
Резкое шипение статики.
Впереди с темных холмов и склонов бежали солдаты. Имперские гвардейцы, облаченные в красную с золотом броню. Гудрунские стрелки.
— В укрытие! — приказал я, и мы спрятались среди высоких дюн, вытаскивая оружие.
Их было человек шестьдесят или даже больше, они торопливо спускались с верхних склонов, рассредоточившись. Если быть точным, в их передвижениях не было никакого порядка. Они спасались бегством. Офицер, бегущий примерно посредине группы, что-то выкрикивал и размахивал руками, но люди игнорировали его. Многие были без шлемов и безоружны.
Еще через секунду на вершине холма появились и их преследователи, и сразу же повели огонь по беглецам. Три черных бронированных «спидера» с эмблемами военно-космической службы безопасности и следующая за ними цепочка из тридцати солдат, одетых в черные доспехи и дисциплинированно двигающихся в строгом порядке широкой цепью. Они стреляли из хеллганов в спину убегающим новобранцам. «Лэндспидеры» шли на малой высоте, заливая склон огнем тяжелых орудий. В местах попаданий вырастали столбы пыли и, падали искалеченные тела людей. Еще секунда, и все три «Лэндспидера» пролетели мимо нас на высоте человеческого роста, проскочив до моря, а потом развернулись, чтобы совершить еще один заход.
Некоторые гудруниты пытались отстреливаться, и я увидел, как один из солдат преследователей споткнулся и упал. Но в действиях бегущих не было согласованности, не было контроля.
— Какого черта! Мы что, так и будем прятаться? — прошипела Биквин.
— Они скоро обнаружат нас, — заявил Фишиг, передергивая затвор своего тяжелого стаббера.
Шансы наши были, мягко говоря, невысоки, а я после инцидента на «Иссине» испытывал болезненное отвращение при виде черных солдат.
Но тем не менее…
Я извлек тяжелый автоматический пистолет и бросил его Эмосу, отстегивая от рюкзака лазерный карабин. Биквин вытащила свою пару лазерных пистолетов. Ловинк и Мидас уже сжимали в руках оружие — лазган и главианский игольный карабин соответственно.
— На вас пехота, — сказал я Фишигу, Ловинку и Биквин. — Эмос… Ну, что сможешь, то и сделай. Мидас, мы с тобой займемся летунами.
Мы переползли через дюну по-пластунски, а затем встали и открыли огонь. Огромная и дуроломная пушка Фишига вспорола ближайший холм и подняла тучу пыли, прежде чем ему удалось ее уравновесить. Следующей очередью он смел трех солдат преследователей.
Рявкнул лазган Ловинка, а следом раздались нерешительные одиночные выстрелы — Эмос применил-таки пистолет по назначению.
Биквин же была бесподобна. По-видимому, она с большой пользой провела эти тридцать недель перелета, и Мидас, судя по всему, ответственно подошел к ее тренировкам. Сжимая по лазерному пистолету в каждой руке, она проорала какой-то боевой клич и меткими выстрелами уложила двоих противников.
Солдаты еретиков поняли, что ситуация переменилась, и их безжалостное наступление приостановилось. Бегство гудрунитов тоже замедлилось, и некоторые из них, включая офицера, развернулись и вступили в бой с предателями. Я рассчитывал на это. В одиночку нам было бы не справиться. Я очень надеялся, что наше неожиданное вмешательство воодушевит верноподданных гвардейцев.
Однако многие продолжили бежать.
На каменистой гряде началась яростная перестрелка между чернопанцирными предателями и осмелевшими новобранцами-гудрунитами. Ловинк, Фишиг, Эмос и Биквин двинулись к ним на помощь.
«Лэндспидеры» заскользили обратно, молотя по окрестностям орудийным огнем.
Бетанкор опустился на одно колено, поднял свое экзотическое оружие и выстрелил. Длинный ствол карабина вздрогнул и издал приглушенный визг. В ближайший, проносившийся мимо нас «спидер» вонзились разрывные иглы, и машина разлетелась на части.
На песок посыпались пылающие обломки.
Я взял второго летуна в прицел лазгана. «Лэндспидер» разворачивался, намереваясь атаковать нас, и был вынужден сбросить скорость. Я выпустил очередь лазерных росчерков. Некоторые прошли мимо, некоторые попали в цель, но серьезного вреда броне не причинили. Враг ответил очередями из тяжелых орудий. В мою сторону устремились фонтанчики песка. Но когда «Лэндспидер» почти полностью развернулся, мне удалось застрелить пилота через лобовое стекло.
Все еще продолжая стрелять, «спидер» клюнул носом и ударился о берег в пятидесяти метрах за моей спиной. Потом он подпрыгнул, разваливаясь на куски, ударился снова и врезался в волны.
Третий «спидер» развернулся и сумел совершить еще один налет, убив шестерых бегущих гудрунитов, которые на песке представляли собой легкие мишени. Мидас снова навел свой карабин и выстрелил, когда «спидер» проносился рядом. Но промахнулся. Он выстрелил снова, и задняя часть машины загорелась.
«Спидер» продолжал идти прежним курсом — к морю. Я понятия не имею, что Мидасу удалось поразить — людей, систему управления, — но только машина продолжала лететь вперед и вперед, пока не скрылась из виду.
Мы поднялись на склон, к тому времени уже захваченный гудрунитами. Люди были грязны и усталы, и среди них не оказалось никого старше двадцати пяти. Они взбодрились, увидев нас и тот урон, который мы причинили, решив, вероятно, что мы только часть большого спасательного отряда.
Вершину гряды продолжали удерживать последние солдаты противника. На них наступал Фишиг в сопровождении дюжины гудрунитов, стремившихся прикончить своих недавних преследователей.
Сражение на гряде продолжалось пару минут. Фишиг потерял двоих отправившихся с ним гудрунитов, но сделал все возможное, чтобы никто из чернопанцирников не выжил. Мне подумалось, что в тот день, когда Фишиг вступил в правоохранительные органы, армия лишилась превосходного солдата.
Я поискал глазами офицера гудрунских стрелков, пока его люди опускались на землю, утомленные преследованием и неожиданно пришедшим спасением. Некоторые плакали. Все выглядели испуганными. Дым сражения медленно скатывался со склона в безветренном воздухе.
Офицер, сержант, оказался не старше, чем его люди. Похоже, он пытался отрастить бороду, но его мальчишеская физиономия совершенно не была к этому готова. Он отсалютовал мне раньше, чем я показал инсигнию. А когда я сделал это, он упал на колени.
