Она колебалась.
– Идите и сделайте звонок, – сказал Ричер.
Девушка вышла в другую дверь, которая находилась за спиной у Бревера. Ричер успел увидеть, что там расположен кабинет Бревера. Служанка сняла трубку и несколько раз нажала рычаг – телефон не работал.
– Нет гудка, – крикнула она из кабинета.
– Спустись вниз, – сказал Ричер.
– Чего вы хотите? – спросил Бревер.
– Я хочу, чтобы вы выполнили постановление суда.
– Вы не банкир.
– Ваша способность к умозаключениям поражает.
– Так кто же вы такой?
– Парень, который хочет получить чек, – ответил Ричер. – На двадцать тысяч долларов.
– Вы представляете этих… людей.
Он попытался встать, но Ричер протянул руку и резко толкнул его в грудь, заставив сесть на место.
– Сидите спокойно, – сказал Ричер.
– Почему вы это делаете?
– Потому что я склонен к состраданию, – ответил Ричер. – В семье может произойти несчастье. Им предстоит очень трудная зима. Они на грани катастрофы. Никто не знает, когда мир вокруг них начнет рушиться. А я не люблю, чтобы люди так жили, кем бы они ни были.
– Если им что-то не нравится, пусть возвращаются в Мексику, откуда они к нам приехали.
Ричер с удивлением посмотрел на него.
– Но я говорю не о них. Речь идет о вас. О вашей семье.
– О моей семье?
Ричер кивнул.
– Если я на вас рассержусь, они все будут страдать. Автомобильная катастрофа, похищение. Вы можете упасть с лестницы, сломать ногу. Или ваша жена. Дом может сгореть. Серия несчастных случаев, следующих один за другим. Вы с ума будете сходить.
– Вам это не сойдет с рук.
– Однако пока мне все сходит с рук. И я могу начать прямо сейчас. С вас.
Бревер молчал.
– Дайте мне ваш кувшин, – сказал Ричер.
После коротких колебаний Бревер взял кувшин и молча протянул Ричеру. Изящная хрустальная вещица со сложными узорами. Возможно, «уотерфорд».[15] Он вмещал около кварты и стоил не менее тысячи долларов. Ричер взвесил его на руке и внимательнее пригляделся к содержимому. Лимонад. Затем он сбросил кувшин с балкона. Желтые брызги полетели во все стороны, послышался глухой звук удара.
– Упс, – сказал Ричер.
– Вас арестуют за нанесение материального ущерба, – угрюмо проговорил Бревер.
– Возможно, я начну с одного из ваших сыновей, – задумчиво сказал Ричер. – Выберу наудачу и выброшу с балкона, как этот чудный кувшинчик.
– Вас арестуют, – повторил Бревер.
– Почему? Если взглянуть на ваши действия, то вам закон не указ. Или это относится только к вам? Может быть, вы считаете себя особенным?
Бревер ничего не ответил. Ричер встал и сбросил с балкона стул, на котором сидел. Стул с грохотом ударился о камень и раскололся на куски.
– Отдайте чек, – сказал Ричер. – Вы можете себе это позволить. Вы богатый человек. Вы сами только что мне сказали.
– Это вопрос принципа. Им не следует здесь жить, – заявил Бревер.
– А вам следует? Почему? Они первыми пришли сюда.
– Они проиграли. Нам.
– А теперь проигрываете вы. Мне. Все движется по кругу.
Ричер взял со стола серебряный колокольчик. Вероятно, антикварный. Может быть, французский. Верхняя часть была украшена филигранью. Диаметр два с половиной дюйма. Ричер сжал его в кулаке. Колокольчик моментально потерял форму. Ричер сжал пальцы еще сильнее, колокольчик стал плоским. Наклонившись вперед, Ричер засунул изуродованную вещь в карман рубашки Бревера.
– Я могу проделать то же самое с вашей головой, – сказал Ричер.
Бревер молчал.
– Дайте чек, – спокойно продолжал Ричер. – Пока мое проклятое терпение не лопнуло.
Бревер молчал. Пять секунд. Десять. Потом вздохнул.
– Ладно.
Он направился в кабинет и подошел к письменному столу. Ричер последовал за ним и встал у него за спиной. Он не хотел, чтобы из ящика стола неожиданно появился револьвер.
– И пусть это будут наличные.
Бревер выписал чек. Он правильно написал дату и сумму, а потом поставил подпись.
– И вам будет гораздо лучше, если в банке со мной не станут играть в мяч.
– Не станут, – проворчал Бревер.
– В противном случае роль мяча исполните вы, прямо с балкона.
– Надеюсь, ты сгоришь в аду.
Ричер засунул чек в карман и спустился по лестнице вниз. Проходя мимо напольных часов, он наклонил их в сторону. Они с грохотом рухнули на пол, разбились и перестали тикать.
Двое мужчин незаметно покинули наблюдательный пост через три часа. Жара стала невыносимой. К тому же оставаться там не было ни малейшей необходимости. Они точно знали, что никто никуда не собирается уезжать. Старуха и ее сын большую часть времени оставались в доме. Девочка болталась вокруг конюшни, пока солнце не загоняло ее внутрь, однажды медленно побрела в дом – кухарка позвала ее поесть. Они решили прекратить наблюдение и уползли на север, а когда из дома их уже не могли увидеть, поднялись на ноги и зашагали по пыльной обочине дороги. Женщина в «форд-крауне» приехала за ними вовремя. В машине на полную мощность работал кондиционер. Мужчины сразу потянулись к бутылкам с водой. Напившись, они сделали отчет.
– Хорошо, – сказала женщина. – Похоже, мы готовы сделать наш ход.
– Вполне, – сказал смуглый мужчина.
– И чем скорее, тем лучше, – согласился тот, что был повыше, со светлыми волосами. – Давайте быстрее с этим покончим.
Как только Ричер отъехал подальше от дома Бревера, он поставил на место номерные знаки «ле-барона». Потом сразу же направился в Пекос и забрал «фольксваген» Элис Аарон у механиков. Он заплатил сорок долларов, но позже у него возникли сомнения: рычаг переключения скоростей дважды застревал, пока он ехал обратно к центру. Возможно, они вообще ничего не сделали.
Ричер оставил автомобиль на стоянке, положив на прежнее место карты и пистолет. Войдя в контору, он нашел Элис за столом. Рядом с ней расположились клиенты, а она с кем-то беседовала по телефону. Ричер сразу понял, что это одна семья. Три поколения тихих встревоженных людей. Элис успела переодеться. Она была в черных хлопковых брюках с высокой талией и таком же черном пиджаке. Спортивный топик под пиджаком больше походил на рубашку. Теперь Элис можно было принять за настоящего адвоката.
Она увидела Ричера, прикрыла рукой трубку и извинилась перед своими клиентами. Отвернувшись от усталого семейства, Элис тихо заговорила с Ричером.
– У нас возникли серьезные проблемы. Хэк Уокер хочет вас видеть.
– Меня? Зачем?
– Вам лучше поговорить с ним.
– Что он хочет мне сказать? Вы с ним встречались?
Она кивнула.
– Я была у него в офисе. Мы беседовали полчаса.
– И что он сказал?
– Вам лучше поговорить с ним, – повторила она. – А мы пообщаемся после этого. Хорошо?
Ричер уловил тревогу в голосе и посмотрел на Элис, которая вновь заговорила по телефону. Сидящие рядом люди наклонились вперед, чтобы слышать ее слова. Ричер вытащил из кармана чек на двадцать тысяч долларов, развернул и положил на стол перед Элис. Она увидела его и замолчала. Закрыла ладонью трубку и глубоко вздохнула.
– Благодарю, – сказала она.
Теперь в ее голосе слышалось замешательство. Казалось, она жалеет о заключенной сделке. Ричер положил на стол ключи от машины и вышел на улицу. Свернул направо и зашагал в суд.
Офис окружного прокурора Пекоса занимал весь второй этаж здания суда. На лестничной площадке имелась дверь в узкий коридор, по которому можно было пройти в вестибюль, где находилась кабинка секретарши. Дальше шли три двери, ведущие в кабинеты окружного прокурора и двух его помощников. Все внутренние стены, отделяющие кабинеты друг от друга и от кабинки секретарши, были сделаны из стекла, лишь нижняя часть оставалась сплошной. Стекло закрывали старомодные жалюзи с широкими деревянными рейками и матерчатыми лентами. Все выглядело тесным и устаревшим. На внешних окнах стояли кондиционеры, расположенные очень высоко, их глухое гудение создавало постоянный шумовой фон.
В кабинке секретарши стояло два заваленных бумагами стола. За дальним столом сидела женщина средних лет, идеально вписывающаяся в эту обстановку, а за ближним устроился молодой человек – вероятно, студент старших курсов, решивший подзаработать на летних каникулах. Очевидно, в его обязанности входило помогать секретарше, поскольку он оторвался от бумаг и улыбнулся, словно говоря: «Чем мы можем помочь?»
– Меня хотел видеть Хэк Уокер, – сказал Ричер.
– Мистер Ричер? – спросил молодой человек.
Ричер кивнул, и студент показал ему на угловой кабинет.
– Он вас ждет.
Ричер протиснулся мимо столов к угловому кабинету. На дверях красовалась табличка с надписью: «ГЕНРИ А. В. УОКЕР, ОКРУЖНОЙ ПРОКУРОР». Жалюзи внутри кабинета были опущены. Ричер постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
