Поразмышляв немного, я согласилась и через полчаса уже входила в кабинет Багрянского.
Его секретарша была тиха и даже слегка напугана, потому я не удивилась, обнаружив в кабинете вместе с Сергеем Багрянского-старшего. Он сидел в кресле слева от стола, величественный более обыкновенного, Багрянский-младший замер рядом, положив руку на плечо отца. А я подумала, что они очень похожи. Может, Федор Осипович не является его биологическим папашей, зато Сергей его точная копия. Тот же взгляд, та же манера выпячивать подбородок, та же скупая улыбка.
Багрянский-старший кивнул, а Сергей сказал приветливо:
— Проходи, присаживайся.
— Я лучше постою. Уверена, разговор будет недолгим. — Сергей усмотрел в моих словах подвох, но предпочел и дальше разыгрывать роль гостеприимного хозяина, а я продолжала их разглядывать.
— Собственно, мы хотели поблагодарить вас, тебя и Агату, за помощь. Ну, и конечно, обсудить вопрос о вознаграждении.
— Вы всерьез решили, что имеете на это право? — спросила я, переводя взгляд с отцовской физиономии на физиономию сына. Они быстро переглянулись.
— Не понял, о чем ты, — ласково произнес Сергей.
— Я об Анне. О ее вчерашней кончине. Наличие бабла в гигантских размерах позволяет вам вершить правосудие по собственному усмотрению?
— Фима, ты отдаешь отчет в своих словах? — посуровел Багрянский-младший, старший молчал, не спуская с меня глаз.
— А ты хороший друг, Серега. Использовал мою сестру, чтобы найти убийцу матери. А потом девушку сбила машина. Думаешь, Агатка тебе спасибо скажет? Наверное, сын ты тоже хороший, только вряд ли бы твой поступок порадовал мать. Приятно, что вы с отцом наконец-то нашли общий язык. О вознаграждении поговори с сестрой, но я уверена, твоих денег она не возьмет. — Не дожидаясь ответа, я направилась к двери, и тут подал голос Багрянский-старший:
— Даже если сумма будет шестизначной?
Данное замечание сильно рассмешило, и сдерживать я себя не стала. Посмеялась немного, стоя возле двери, оба терпеливо ждали.
— Вы и святому Петру попробуете бабло втюхать? Отпущение грехов по сходной цене. Для меня деньги — зло, я стараюсь держаться от них подальше. Так что и семизначная сумма меня не впечатлит. Агатку тем более. Всего хорошего, сукины дети, — закончила я, прикрывая за собой дверь.
Мои последние слова секретарша, безусловно, слышала, вытянулась столбиком и тут же уткнулась взглядом в стол. Я вежливо попрощалась и поспешила покинуть офис.
Места на парковке не оказалось, и машину я бросила в переулке. Направляясь туда, прикидывала, как половчее все рассказать Агатке. Досадливо поморщилась и решила: пусть сестрица сама разбирается со своим школьным приятелем. Позднее, когда наберется сил и выйдет из больницы. Если он и ей деньги предложит, то всю оставшуюся жизнь будет сожалеть об этом.
Я могла себя поздравить, раз уже теперь знала все или почти все. Юдин убил жену, надеясь, получив деньги, счастливо воссоединиться с Анной. Звонил нам с угрозами, конечно, он. Звонки эти должны были подтвердить, что гибель журналистки связана с мемуарами Авроры. Но грех на душу он взял напрасно, Анна вовсю крутила любовь с Федором Осиповичем и мечтала занять место его супруги. Если верить Надежде Павловне, к тому времени она успела прочно обосноваться в его сердце или, по крайней мере, привязать его к себе, оттерев конкуренток. Рассчитывать на то, что Багрянский разведется с Авророй и женится на ней, Анне не приходилось. Другое дело, если он станет вдовцом. И девушка отправилась на прием к Гришину, намереваясь ускорить события. О том, что Сергей обратился к нам за помощью, она узнала довольно быстро, и в доме Багрянских появился неизвестный, которого якобы интересовали бумаги Авроры. Раздобыть ключи Анне труда не составило, так же как проникнуть в дом. Затевая все это, она рассчитывала убить сразу двух зайцев: убедить Сергея, а вместе с ним и прочих заинтересованных лиц, что убили Аврору из-за этих самых бумаг, и поссорить отца с сыном. Федор Осипович о художествах любовницы не догадывался, а разобравшись с моей помощью в происходящем, решил наказать ее так, как считал нужным. И сын его в этом поддержал. Или на этот шаг их толкнула вовсе не месть, а банальное желание избежать скандала?
Я села в машину, вставила ключ в замок зажигания, почувствовала внезапное беспокойство, а вслед за этим что-то уперлось мне в шею, твердое, холодное, и в зеркале я увидела за своей спиной небритую физиономию молодого парня.
— Сиди тихо, — сказал он, а я кивнула:
— Сижу. Ты, главное, не психуй. И пистолет убери, кто-нибудь из прохожих обратит внимание.
Рука его переместилась, и дуло уперлось мне в бок. В те первые минуты страха я не чувствовала, только растерянность, и говорила спокойно, это парня слегка нервировало.
— Давай прокатимся, — сказал он. — На перекрестке свернешь налево. Попробуешь валять дурака, схлопочешь пулю.
— Может, объяснишь, чего тебе от меня надо?
Вопрос остался без ответа. Он взял мою сумку, которая лежала на переднем сиденье, вытряхнул содержимое на пол, потом проверил мои карманы, забрал мобильный и вроде остался доволен.
— Мне нужны деньги, — сердито произнес он.
Я пожала плечами.
— Кошелек в сумке.
— Дуру из себя не строй. Мне нужны большие деньги.
— И ты решил, что они у меня есть?
— Поезжай прямо, на выезд из города…
Я подумала, что могла бы попытаться открыть дверь и вывалиться из машины. Еще раз взглянула в зеркало, встретилась с парнем глазами и поняла: он выстрелит. Просто с перепугу, как только уберу руку с руля.
— Это похищение с целью выкупа? — спросила без усмешки. — У меня отец прокурор. Ты от него денег ждешь?
— У тебя богатый любовник. Придется ему раскошелиться.
— Ты кого из любовников имеешь в виду?
— Твоего Стаса, — помедлив, ответил он и нахмурился, заподозрив, что я над ним издеваюсь.
— Кто тебе сказал, что он мой любовник? Не хочу тебя огорчать, но Стас не даст за меня ни копейки.
— Жадный, да?
— Расчетливый.
Мы выехали из города, парень разговоры оставил, время от времени сообщая, куда двигаться дальше. За мостом мы свернули, я увидела указатель «Пансионат», вскоре асфальтовую дорогу сменила грунтовая. Пансионат остался справа, мы углублялись в лес, двигаясь параллельно реке, она мелькала в просвете между деревьев.
— Куда едем? — не выдержала я.
— Потерпи, немного осталось.
Дорога вновь сделала поворот, впереди возник забор из металлической сетки, а я наконец сообразила, куда нас занесло. Бывшая турбаза какого-то научно-исследовательского института, уже несколько лет ее пытались продать, я не раз видела объявление по местному телевидению.
Так и есть, бревенчатое здание с резными наличниками, за ним домики поменьше, тоже из бревен. Окна заколочены деревянными щитами. Что могли, уже растащили, в некоторых домах даже двери отсутствовали, шифер со многих крыш снят.
Ворота были распахнуты настежь, точнее, сохранилась лишь одна створка, нижний ее конец успел врасти в землю.
Мы остановились возле домика под номером семнадцать, дальше проехать было невозможно: яма гигантских размеров посреди дороги, заполненная водой, непреодолимое препятствие.
— Выходи, — сказал парень.
Я вышла, он, тут же оказавшись рядом, толкнул меня в спину, и, подбадриваемая его тычками, я направилась в домик.
Входная дверь приоткрыта, ступеньки прогнили, мой конвоир споткнулся и грязно выругался. В доме когда-то было четыре комнаты, пол сохранился и перегородки тоже, три комнаты тонули в темноте, в четвертой окно без стекол было забрано решеткой, в сером сумраке ярко-розовые обои на стенах выглядели диковинно, в углу кровать с панцирной сеткой и табурет.
Парень кивнул в сторону кровати, я села, пружины заскрипели, а я ухватилась за спинку, потому что сидеть на сетке было неудобно.
Он достал из кармана куртки скотч и, ловко орудуя одной рукой, примотал мое правое запястье к спинке кровати, потом то же самое проделал с левым. Посмотрел на мои ноги, но, как видно решив, что я и так никуда не денусь, устроился на табурете, сунув пистолет в карман.
— Что дальше? — спросила я, разглядывая его. «Существует много хитрых способов выбраться из передряги, — убеждала я себя. — Нужно только их придумать». Несмотря на трехдневную щетину, которая прибавляла парню возраста, было ясно, что он очень молод. От силы двадцать два года. Но физиономия отечная и вид потрепанный. То ли жизнь не баловала, то ли он давно на все забил. Руки у меня связаны, а в кармане его куртки лежит пистолет. Парень силился казаться крутым, но боялся, пожалуй, даже больше, чем я. Бросил на меня уничтожающий взгляд, получилось нечто среднее между близоруким прищуром и неудачной попыткой чихнуть. Я едва не рассмеялась, поспешно отвела глаза, зная, что смеяться над ним плохая идея и закончится, скорее всего, тем, что я лишусь зубов. Дразнить его не стоило, а вот договориться… можно попробовать.
