Желающая Вам добра
Синнамон Эверелл Стоукс Старквезер Стерджис Трейвз.
* * *
Академия Споттера, Темплтон. 27 марта
Chere Madame, Graves![4]
Должен Вас огорчить, но Ваше письмо меня ничуть не напугало. Даже напротив — оно подстегнуло меня к поступку, на который я до сих пор не решался. Я попросил мисс Шарлотту Темпл выйти за меня замуж, и она с радостью дала свое согласие. От своего прошлого, от большей его части, я теперь освободился и чист. Как это у вас говорят? Дышу полной грудью? А у нее, кажется, тоже имеются скелеты в семейном шкафу. Даже ее прославленный дед, как она сама рассказывала мне, и тот имел весьма подозрительные связи — судя по всему, с рабыней. Впрочем, Вам об этом, должно быть, известно. Да, я был свидетелем многих слез, когда поведал ей об обстоятельствах своей жизни, но я поспешил стереть эти слезы поцелуями. Да и что может значить чье-то там прошлое перед лицом столь ослепительного будущего, не правда ли? К этому выводу мы пришли совместно. Наша свадьба состоится 20 апреля в церкви Христа, где покоится прах ее предков. Мне следовало бы пригласить на этот праздник и Вас, но Вы сейчас в трауре, а свежеиспеченной вдове, как я слышал, не полагается выходить из дому прежде положенного срока.
Поскольку я ценю свободу не меньше денег, то некая часть меня сожалеет об этом моем шаге, который я теперь нахожу необходимым. Но у меня есть утешение. Мисс Темпл весьма мила, и ее огромное состояние позволит мне делать все, что мне заблагорассудится. Надеюсь, с этим Вы согласны?
С величайшим уважением и наилучшими пожеланиями Шарль «de la Vallee» Лё Куа.
* * *
Эверелл-Коттедж, Темплтон 29 марта
Мсье «Лё Куа»!
Я нахожу Ваше имя весьма для Вас подходящим — «Нечто». Точнее выразиться нельзя!
Возможно, Вашей будущей жене будет небезынтересно узнать, что Вы часто (три-четыре ночи в неделю) наведываетесь в один дом, снискавший в Темплтоне дурную репутацию. Тогда она, вне всякого сомнения, отменит вашу свадьбу и Вы останетесь ни с чем, в том числе без Вашей невесты и без всех ее денег. Очень возможно также, что в Академии Споттера Вас сочтут неподходящим для Вашей нынешней должности, после того как выйдут на свет эти новости. Представляю, каким позором это будет для Вас.
Ваш друг
Синнамон Эверелл Грейвз.
Академия Споттера, Темплтон. 1 апреля
Мадам Грейвз!
Прошу прощения, но этот день мы у себя во Франции называем «днем первоапрельских шуток», и в этот день люди дурачат друг друга кто во что горазд. Могу ли я считать эту Вашу угрозу как раз такой шуткой? Весьма печально то, что Вы не располагаете никакими доказательствами. Самые словоохотливые рты можно заткнуть деньгами, и они будут молчать. Кроме того, я сомневаюсь, что моя дорогая невеста поверит Вам, поскольку Вы, судя по всему, окончательно лишились всех друзей. Когда-то вы с ней были друзьями, но теперь она больше не упоминает о Вас. Откуда такая холодность, спрашиваю себя я, если еще совсем недавно она могла говорить о Вас только с теплотой? Пока я этого еще не понял, но обязательно разберусь, в чем дело. Я не могу не удивляться, почему Вы с таким рвением преследуете меня. Может, потому, что боитесь, как бы Ваша «подруга» не была счастлива? Вы просто не желаете ей счастья? Тут можете положиться на мою помощь, ибо я намерен выяснить причину. Если Вам угодно, предлагайте варианты, которые могли бы подстегнуть мое скромное любопытство.
Ваш покорный слуга
Ш. Лё Куа.
5 апреля (черновик)
Мадам Джинджер, прошу прощения за анонимность сего послания. Небезызвестная Вам персона желает Вам зла. Это обстоятельство было предметом моих раздумий многие ночи напролет. В конце концов я осознаю, что хоть Вы и пали столь низко и за Ваши грехи предстанете перед Высшим Судом, мой христианский долг — предупредить Вас. Если пожелаете откликнуться, оставьте записку под камнем под статуей Чингачгука и его собаки на берегу Саскуиханны.
Тот, кто не желает Вам зла.
6 апреля
Послушай, ты, «тот, кто не желает мне зла, но и добра тоже не желает»! Я не нуждаюсь в твоих предостережениях, кто бы ты ни был, хотя ясно, что ты женщина. Лживая изворотливая шлюха! Мне в жизни отродясь все желали только зла, и я могу позаботиться о себе сама. Ты считаешь себя христианкой — вот и молись за свою собственную душу, потому что гореть тебе в аду!
«Мадам Джинджер», как ты изволила выразиться.
* * *
Эверелл-Коттедж, 16 апреля 1862 года
У меня ушли на это недели, но я разговаривала с моим адвокатом и могу дать Вам 20 тысяч долларов самых что ни на есть законных средств — то есть все, что оставил мне после смерти отец. Если Вы явитесь ко мне домой в восемь вечера 17 апреля, я снабжу Вас быстрой лошадью и деньгами в переносном сейфе. Вы подпишете соглашение, по которому не сможете больше вернуться в Темплтон. Если Вы готовы его подписать, то сегодня же сообщите мне об этом письменно.
С.Э.Г.
Академия Споттера. 17 апреля
Эх, наконец-то Вы заговорили на понятном мне языке, мадам Грейвз!
20 тысяч долларов — это, конечно, лишь жалкая часть состояния мисс Темпл, но зато мне не придется ближайшие тридцать лет сюсюкать и выслушивать ее детский лепет. Итак, я согласен и приду к Вам сегодня. Если бы Вы только знали, мадам, какую тяжесть помогли мне сбросить с плеч!
Лё Куа.
Эверелл-Коттедж, Темплтон. 18 апреля (черновик)
Дорогая «Папа Джин Стоун»!
Вот, наконец, нам и есть о чем поговорить. Сегодня я отправила куда подальше одного из твоих лучших клиентов — мсье Лё Куа. Но в качестве компенсации посылаю к тебе мою служанку Мари-Клод. Она, возможно, в слезах — я уволила ее, а ведь на деньги, что я платила ей, она кормила семью. Быть может, ты найдешь ей применение. Она девушка прилежная и работящая, и от нее будет толк даже в таком заведении, как твое. Кроме того, она довольно мила, так что не исключено, что подойдет тебе и для каких других целей. Я бы порекомендовала платить ей 50 долларов в месяц — бедная дурочка будет считать это целым состоянием. Прими также это ореховое печенье, что я тебе посылаю. Сегодня утром у меня случился такой каприз, и я напекла — только что-то уж больно много. Вот бы нам стать друзьями, Джинджер, — я ведь очень одинока.
Эверелл-Коттедж, Темплтон. 18 апреля 1862 года
Шарлотта!
Вы презираете и осуждаете меня — прекрасно! А как Баш французский друг — не запропастился ли он куда сегодня? Он говорил мне, что на сегодня у вас назначено обсуждение со священником вашего венчания, которое должно состояться через два дня. Но увы, француз-то Ваш так и не появился. А когда Вы послали в Академию разузнать, что случилось, то оказалось, что он исчез. И сальный старый доктор Споттер не знал, куда деваться от смущения, — все вещи француза тоже исчезли. Увез с собой, вот ведь крыса! Эх, бедняжка Вы, бедняжка! Конечно, это я добралась до него. Нет, он жив, только скачет сейчас в Олбани, где пересядет на дилижанс до Бостона, где начнет потом новую жизнь. Для Вас он оставил записочку, которую я и прилагаю.
«Шарлотта, душенька, я больше не мог лицемерить. Если уж на то пошло, свою свободу я любил больше, чем Вас. В утешение Вам скажу только, что Вас я тоже любил— по-своему, в какой-то момент. Желаю Вам счастья. Шарль».
