Дегтярев крякнул, а я рассвирепела.
— И у вас начался роман?
— Да, — выдохнула Эвелина. — Николай много лет работал за границей, состоял на секретной службе, велел никому о нем не рассказывать. Я и сына попросила не болтать, что у меня мужчина появился. Ведь неизвестно, как отношения дальше сложатся, вдруг недолгими окажутся. Маргарите, правда, шепнула, что я теперь не одинока, но с Николашей ее не знакомила. Коля меня тоже с первого взгляда полюбил, мы через неделю после первой встречи вместе жить начали.
— У вас поселились? — предположил Дегтярев.
— Николаше вот-вот служебную квартиру должны были дать, — сквозь слезы улыбнулась Эвелина. И снова помрачнела. — Да только не успел он ее получить.
— Как к вам миллион долларов попал? — не успокаивалась я.
— Пятнадцатого мая Коля предупредил, что на весь день задержится на работе, — продолжала Глазьева. — Вернулся он поздно, с этим кожаным рюкзаком. Сел ужинать, хлебнул супа и вдруг побледнел… Я испугалась, кинулась к нему, гляжу, у Коленьки губы синеют, сразу «Скорую» вызвала. А Николаша прошептал: «Эви, спрячь рюкзак, там очень много денег, мне сегодня в бухгалтерии выдали зарплату за все то время, что я в загранке родине служил. Там я под чужим именем работал, а здесь зарплата шла. Никому ни слова о валюте, никогда! Если проговоришься, подставишь под удар жизнь наших агентов за кордоном». И сознание потерял. В себя мой любимый так и не пришел, через день умер.
— Вы похоронили любовника? — уточнила я.
— Кремировала, — прошептала Лина. — Урну в могилу к своей маме закопала, плиту поставила, написала на ней: «Николай Семенович Кузнецов, самый лучший человек на свете». В рюкзаке на самом деле много денег оказалось, девятьсот девяносто пять тысяч долларов. Понимаете, мы тогда еще агентство не выкупили — оно принадлежало другим людям, Рита им аванс отдала, обещала в течение года остальную сумму выплатить, на кредит надеялась, а его не дали. Подруга жутко нервничала, я тоже переживала. Ведь если у Ритули будет облом, то я же без работы окажусь, а у меня мальчик в дорогой гимназии учится. В июне последний срок выплаты долга подкатывал, а денег Маргоша найти не могла.
— И вы решили стать ее компаньоном, — сказал Дегтярев, — благо доллары из воздуха появились.
Эвелина принялась оправдываться.
— Коля постоянно говорил, что одинок — родители давно умерли, ни супруги, ни детей нет. Меня он женой называл. Мы хотели в конце лета отношения по-тихому оформить, но Коленька умер, получалось, что я единственная его наследница. Не государству же честно им заработанное отдавать? Да и куда нести рюкзак? В ФСБ? Я понятия не имела, в каком подразделении служил любимый. По-вашему, мне следовало прийти в бюро пропусков и кричать: «Люди! Смотрите! Приволокла доллары, которые ваш сотрудник как зарплату получил»?
— И у вас не возникло никаких подозрений, когда выяснилось, что за Прохора потребовали выкуп в миллион долларов? — протянула я.
— При чем тут Ермаков? — пожала плечами Лина.
— Суммы одинаковые, — напомнил полковник, — там и тут миллион.
— Нет, — возразила Эвелина, — в рюкзаке девятьсот девяносто пять тысяч было. И Николаша не мог быть замешан в преступлении, он честный человек.
— А зачем честный человек пришел в агентство к Маргарите? — спросила я. — Чего он хотел от Ермаковой в тот день, когда с вами познакомился?
Лина заморгала.
— Не знаю. Я его об этом не спросила.
* * *
— Как ты думаешь, зачем дядя Прохора заявился в «Стрелу Амура»? — поинтересовалась я у Дегтярева, когда мы вернулись в мою машину.
— Есть вопросы, на которые ответа не узнать, — мрачно буркнул полковник. — Могу лишь предположить, что бандит был крайне зол на Прохора, растратившего все его деньги, хотел наказать племянника и решил каким-то образом использовать в своих целях Риту. Вспомни, ему было негде жить. Ну не селиться же у доброго дедули, который прописал в своей однушке армию зэков? Денег у Сергея не было совсем. Он рассчитывал вытащить из кубышки свою долю, а в ней было пусто. Может, Сережа рассчитывал поселиться у Маргариты, представившись лучшим другом ее мужа? Но увидел Эвелину и на ходу изменил планы: понял, что очень понравился женщине, а значит, есть возможность получить не только кров, но и вкусный обед, чистые рубашки, любовницу в постели.
— Ну да, у Надежды-то Васильевны, обожающей его сестры, Степанов жить не мог — квартиру Ермаковой капитально затопили соседи, у него там началась аллергия, — согласилась я. — Похоже, Сергей возненавидел Прохора, потратившего его деньги, поэтому и убил его. Сначала я думала, что Степанов лишил жизни бывшего подельника, чтобы не делиться с ним пресловутым миллионом, но сейчас сообразила: бандит же мог просто унести рюкзак и не дать сыну сестры ни одного доллара. И что бы сделал Прохор? Ничего! Он до потери пульса боялся, что давняя история с ограблениями обменников вылезет наружу, поэтому молчал бы о том, кому достался выкуп, но Сергей убил Прохора. И скорее всего, сделал это именно из ненависти. Бедная Любочка! Девочка — жертва своих родителей для которых миллион долларов оказался дороже дочери. Мда… Не порвись у сумки сына Глазьевой ручка, он бы не полез на антресоли, не нашел рюкзак, я бы не увидела вещмешок, и мы бы никогда не узнали, что бандит Сергей Степанов умер под именем Николая Семеновича Кузнецова от банального инфаркта. Надо же, какой поворот: желанный миллион долларов все же достался Маргарите, но она понятия не имела, где Эвелина раздобыла капитал. Шутка богини судьбы. Но корень всех бед, на мой взгляд, — это красавчик Прохор. Аполлон на миллион, любимый сынок своей маменьки, бандит, врун, отвратительный муж, гадкий отец и плохой сын. Все хочу найти в нем хоть что-то положительное, и не получается.
— Аполлон на миллион, — повторил Дегтярев, — да уж, это точно. Но и Сергей Степанов хорош. Останься он жив, судьба Эвелины была бы печальной, а Рите никогда бы не видать ни доллара.
— Останься Сергей Степанов жив, судьба Эвелины была бы печальной, а Рите никогда бы не видать ни доллара, — вздохнул Дегтярев.
— И что теперь будет со всеми персонажами драмы? — полюбопытствовала я.
Но не успела услышать ответ Дегтярева — в держателе затрезвонил телефон.
— Дарья? — спросил смутно знакомый голос.
— Слушаю вас, — ответила я.
— Полина Чумичева беспокоит, — представилась женщина, — вы ко мне однажды приезжали, потому что некая мошенница, завладев моим паспортом, вас обокрала.
— Не надо так подробно представляться, — остановила я девушку, — я прекрасно вас помню. Вы недавно назначили мне встречу, но не явились в указанное место. Я прождала вас целый час и уехала.
— Простите, простите, — зачастила Чумичева, — я спешила к вам, упала, вывихнула ногу, только сейчас оправилась. Очень-очень надо с вами поговорить. Давайте через недельку в парке «Южный» пересечемся. Знаете, где это?
— Очень хорошо, — обрадовалась я, — как раз неподалеку от того места, где я живу. Там есть большая собачья площадка, хожу туда с паглем Мафи к инструктору на занятия.
— Вот здорово! — восхитилась Полина. — Четверг подходит? В одиннадцать утра?
— Кто это? — спросил Дегтярев, когда я снова воткнула телефон в подставку.
— Ерунда, просто знакомая, — отмахнулась я. — Так что будет с Маргаритой и Эвелиной?
Полковник отвернулся к окну.
— Пока не знаю, не приставай с вопросами.
Эпилог
В четверг в десять утра я, ведя на поводке Мафи, направилась к гаражу и увидела Александра Михайловича, который шел по дорожке к моему дому.
— Как дела? — спросил полковник. — Что со свадьбой?
— Кошмар и ужас, — вздохнула я. — Разорвала договор со «Стрелой Амура». Эвелина, правда, молча вернула предоплату и не потребовала никаких денег за то, что мы с Феликсом отказались от услуг их с Маргаритой агентства. Теперь мы обратились в фирму «Розовая Роза».
— Название отличное, — хмыкнул Дегтярев. — И что?
— Парное бракосочетание состоится через две недели, — пояснила я. — Кстати, ты в курсе, что такое фидхтинг или фихтинг? Сначала Маргарита с Эвелиной нас уверяли, что без него на пиру никак не обойтись, теперь то же самое заявили в «Розовой Розе». Только заковыристое слово они по-разному произносили, одни говорили: фидхтинг, другие фихтинг.
— Так спроси у них, — посоветовал Дегтярев.
— Я постеснялась, — призналась я.
— Кажется, это какой-то десерт, — заумчиво протянул толстяк. — Точно! Вспомнил! Какой-то фрукт экзотический.
— Ты поговорил с Надеждой Васильевной? — спросила я. — Рассказал ей про то, что происходило в девяносто четвертом году?
Полковник помрачнел.
— Да. И вдова по-прежнему считает сына и брата ангелами, не верит, что они грабили обменники, убивали женщин. А вот то, что Маргарите придется отвечать за соучастие в мошенничестве, очень порадовало старушку. Судьба Эвелины пока не ясна, но похоже, что она отделается легким испугом.
