Кирсанов нажал очередную кнопку на пульте. Расчерченное на квадраты поле сместилось влево и ушло за край экрана. Его место занял ровный прямоугольник, внутри которого располагались столбцы из странных значков, сочетающих точки и короткие горизонтальные линии.
– Это рисунок, расположенный за дном правой глазницы черепа, – прищурившись, посмотрел на гостя Кирсанов. – Не впечатляет?
Осипов попытался было сходу придумать какую-то систему или принцип, на основе которого были сгруппированы незнакомые ему знаки, но быстро понял, что ему это не удастся.
– Признаюсь честно, пока – нет.
– Это цифры майя. Те, что в первых четырех колонках, образуют сочетание девятнадцать – десять – две тысячи пятнадцать. Не наводит ни на какую мысль?
Тут уж не могло быть никаких сомнений – дату «девятнадцатое октября две тысячи пятнадцатого года» запомнили все на Земле. Не сразу, но навсегда.
– Начало Сезона Катастроф.
– Да, в этот день образовалась аномальная зона номер один. Хотя тогда ее никто так не называл. Однако сообщение о гигантском грязевом гейзере, взорвавшемся вдруг в центре Найроби, передали все СМИ. В первый же день погибло где-то около пяти тысяч человек.
Осипов вымученно улыбнулся и махнул рукой в сторону экрана.
– Это – подделка!
– Серьезно? – сделал вид, что удивился, Кирсанов.
– Да, ты сам подумай. Откуда древние майя могли знать григорианский календарь?
– Понятия не имею, – Кирсанов качнул головой из стороны в сторону. Лицо его при этом осталось спокойным и серьезным – замечание гостя не произвело на него ни малейшего впечатления. – Но очень хочу это узнать.
– Кто-то уже в наши дни перевел дату григорианского календаря в систему летоисчисления майя.
– Да? – Кирсанов сделал вид, что ему стало немного интересно. – И что дальше?
– Дальше – надпись поместили на череп.
– Можно я сделаю несколько критических замечаний?
– Да, сколько угодно.
– Во-первых, этому черепу – я повторяю, черепу, а не хрустальному шарику, из которого он был сделан, – по меньшей мере, сто пятьдесят лет. Если, как ты полагаешь, эти рисунки и надписи сделал изготовитель черепа, выходит, он был пророком. Даже если надпись была нанесена позже, скажем, в самом начале нашего века – а этот череп у меня с две тысячи четвертого года, – выходит, что тогда уже кто-то знал грядущее.
– А что если это всего лишь совпадение? Сочетание цифр на рисунке и дата начала Сезона Катастроф?
– Полагаю, Виктор, ты и сам можешь посчитать, какова вероятность подобного совпадения. Хотя, конечно, на свете всякое случается. К примеру, в начале прошлого века в Лондоне были повешены трое убийц – Грин, Берри и Хилл. Они совершили свое преступление в местечке Гринберри Хилл. А несколькими годами позже, в Луизиане, к смерти была приговорена троица Стил, Роуд и Плейс. Они подкараулили и убили свою жертву на улице Стилроуд-плейс.
– Они могли выбрать место преступление, исходя из сочетаний своих фамилий.
– Какое-то извращенное чувство юмора, – с сомнением поджал губы Кирсанов. – Не находишь?
– Ты сам сказал, что случается всякое.
– Да! Однако не всех убийц ловят!
– Этим – не повезло.
Кирсанов неожиданно рассмеялся. По-настоящему весело и заразительно настолько, что глядя на него, Осипов тоже невольно улыбнулся. Хотя и не понимал, над чем это он так смеется?
Чтобы успокоиться, Кирсанову пришлось взять бутылку минеральной воды и сделать пару глотков.
– Слушай, это действительно смешно, – с трудом вымолвил он и снял очки, чтобы утереть слезы. – Перед нами, быть может, самая грандиозная загадка мироздания, а мы тут обсуждаем незадачливых преступников, чей прах давно истлел и обратился в корни травы, которые, в свою очередь, тоже истлели.
– Так, ты уверен, что это не подделка? – взглядом указал на экран Осипов.
– Конечно – нет!.. В смысле, это не подделка. Ты упускаешь из виду одну очень значительную деталь – эти рисунки не нанесены на череп. Они помещены в толщу монолитного хрустального образования. При этом целостность его не была нарушена.
– Ты уверен? – с сомнением наклонил голову Осипов.
– Никаких сомнений!
– Как же тогда они оказались внутри?
– Расскажи мне это, знаток фальсификаций и подделок. – Кирсанов сделал шутливый приглашающий жест. – Специалисты, к которым я обращался с этим вопросом, не смогли ничего мне ответить. А это были очень, очень хорошие специалисты. Может быть, даже самые лучшие в своем деле. Среди них, кстати, были мастера, изготовившие не одну изумительную подделку, по сей день, считающуюся оригиналом.
Осипов озадаченно прикусил губу. Ему хотелось, очень хотелось поверить в то, что рассказывал Кирсанов, однако здравый смысл… Здравый смысл упорно молчал. Как будто ему было глубоко по фигу все происходящее.
Осипов отошел к столику, за которым они начали беседу, налил себе чашечку чая и залпом выпил. В голове не прояснилось, но на душе полегчало.
– А что означают знаки в четырех других столбцах? – спросил он, вернувшись.
– О! – взмахнул пультом Кирсанов. – Отличный вопрос! Эти цифры после расшифровки складываются в координаты места, где мы сейчас находимся.
С некоторым удивлением Осипов отметил, что еще одно сногсшибательное заявление Кирсанова оставило его почти равнодушным. Слишком много необычного для одного дня.
– то есть древние майя знали, что в начале двадцать первого века российский миллиардер Кирилл Константинович Кирсанов построит на этом самом месте свой Центр Исследования Катастроф?
Кирсанов усмехнулся и погрозил гостю пальцем.
– Твое счастье, что я ценю людей с чувством юмора.
– Я разве сказал что-то смешное? – искренне удивился Осипов.
– Когда я впервые увидел эти числа… В смысле, написанные нормальными арабскими цифрами, я тоже не понял, что они означают. Никто не понимал. Работавшие на меня специалисты крутили их и так, и эдак, пытаясь получить какую-то осмысленную информацию. И лишь после того, как рвануло в Найроби, кто-то высказал предположение, прозвучавшее в тот момент довольно-таки дико, что это и есть начало вселенской катастрофы, предсказанной майя. И числа в левой глазнице хрустального черепа это подтверждают. Переосмыслить второй набор цифр, как еще одну дату было невозможно. Тогда что они еще могли означать в связи с начавшимся катаклизмом? Достаточно было задать этот вопрос, для того чтобы цифры сами собой сложились в географические координаты места, расположенного в средней полосе России, в стороне от больших городов и транспортных артерий. Снова возник вопрос: почему так важно это место? Ответ: потому что это самое безопасное место на Земле. Место, в котором возникновение пространственно-временного разлома наименее вероятно, а может быть, и совсем невозможно. И я начал строить здесь Центр!
Кирсанов гордо вскинул подбородок. Должно быть, таким он видит себя, высеченным в мраморе. Или – отлитым в бронзе. Таким его должны запомнить благодарные потомки. Осипов постучал пальцами по краю стола. Он даже не подумал о том, стоит ли скрывать свои сомнения?
– А что, если все наоборот? Что, если это координаты самой грандиозной катастрофы? Которая уничтожит все живое?
– Ну и что? – улыбнулся белозубо Кирсанов. – В таком случае это будет самая последняя катастрофа, после которой не останется уже ничего. Выходит, мы все равно сделали правильный выбор.
Логика была мрачноватая, можно даже сказать, замогильная, но по сути верная. Куда и зачем бежать, если бежать больше некуда?
– Ну, хорошо, мы здесь. И что теперь?
Кирсанов загадочно улыбнулся. Выключив экран и микроскоп, он извлек из ячейки хрустальный череп и вернул его на прежнее место – в стеллаж с зеркальными створками. Сделав это, он подошел к стенду, высотою около трех метров, закрытому вертикальными жалюзи.
Глава 28
Громко хлопнув дверью, в кафе влетел Крис Орсон. В точности похожий на безумного гения, каким его показывали в фильмах начала прошлого века. Всклокоченные волосы, распахнутый лабораторный халат, надетый поверх полосатой рубашки с оторванными пуговицами, мешковатые, мятые серые брюки, на ногах – шлепанцы. Взгляд растерянно блуждает по сторонам, как будто в этот самый миг Док пытается справиться с еще одной научной проблемой мирового масштаба. Например, как рационально использовать в народном хозяйстве темную энергию?
– Док! Эй! Мы здесь! – привстав, на всякий случай махнул рукой Брейгель.
Хотя в пустом зале это казалось совершено излишним. Да и не отличался Орсон чрезмерной рассеянностью, свойственной, если верить все тем же фильмам, всем великим умам.
Орсон сделал знак рукой в ответ, подбежал к стойке и звучно хлопнул по ней ладонью.
– Кажется, Док сегодня несколько перевозбужден, – сказал Камохин, глянув на него через плечо.
Брейгель молча пожал плечами.
