– Не думаю, – улыбнулся Осипов. – Жизнь – это ведь так просто.
– Ты это серьезно? – удивился или только сделал вид, что удивлен, Кирсанов.
– Конечно.
– Тогда мы точно говорим о разных вещах.
– Ладно, давай поговорим о деле.
– Тебя ведь захватил квест, верно? – Кирсанов прищурился, нож в его руке затанцевал. – Захватил по-настоящему? Без дураков? Ты почувствовал, что значит стоять на пороге тайны?
– Откуда тебе это известно?
– Помнишь первую зону? Грязевой гейзер в центре Найроби? Я был там. Потом я еще был в Бирме и под Новосибирском. Теперь понимаешь, о чем я?
– Да.
– Но я не могу быть одновременно везде. Поэтому мне нужны не просто верные мне люди – таких здесь полно, – а понимающие, в чем смысл происходящего!
– Я пока мало что понимаю.
– Для того я и пригласил тебя сюда, – правая рука Кирсанова, в которой он держал нож, взлетела вверх и описала широкий круг. – Здесь – центр Вселенной! Центр нашей гибнущей Вселенной. И если у Вселенной еще есть шанс на спасение, то он тоже находится здесь. Ты видел «серых»?
– Да. Они атаковали нас в «Зоне Тридцать Три».
– Но никто не погиб?
– Нет.
– Правда, странно?
– Быть может, они плохо подготовлены?
– Ага. А еще у них фиговое оружие.
– При стычках с «серыми» были жертвы?
– Да.
– Это доказано?
– Что именно?
– Что квестеры погибли от рук «серых».
– «Серые» – это миф аномальных зон. На них можно списать все, что угодно.
– Но я их видел.
– Точно?
– Абсолютно.
– Так, как видишь сейчас меня?
– Даже лучше.
– Ладно, «серые» существуют. Но рассказы о них настолько противоречивы, что невозможно отличить правду от вымысла.
– Почему тогда квестерам дается установка, что «серые» – это враги?
– Потому что так оно и есть.
– Не понял?..
– Они не идут на контакт. В любой зоне они появляются раньше нас. Они шарятся возле разломов. Мы понятия не имеем, кто они такие и каковы их цели.
Они появляются внезапно и исчезают неизвестно куда.
– Это еще не повод…
– Повод! Именно, что – повод! Они играют с нами в странную игру, правил которой мы не знаем, – при слове «игра» Осипов едва не вздрогнул. – Значит, у нас есть единственный шанс выиграть – действовать быстрее и точнее. Мы должны быть всегда на шаг впереди «серых». И стрелять прежде, чем они нажмут на спусковой крючок.
– А что, если у них та же цель, что и у нас?
– Не уточнишь, о каких именно целях идет речь?
– Мы пытаемся понять причину происходящего.
И, быть может, предотвратить катастрофу.
– Ты считаешь, это возможно?
– А почему нет? Я верю в силу разума и не верю в предопределенность.
– Очень хорошо, – кивнул Кирсанов. – И, по-твоему, к этому же стремятся «серые»?
– Я не знаю.
– Но не исключаешь такой возможности?
– Черт возьми, Константин! Мы понятия не имеем, кто такие «серые»!.. Во всяком случае, мне это не известно.
– Мне тоже. И это настораживает меня больше всего. Если бы я знал, на кого они работают, я мог бы просчитать или же предугадать их цели. А так… – Кирсанов беспомощно развел руками, в одной из которых держал нож, а в другой – надкушенный бутерброд. – Нам ни разу не удалось захватить ни одного «серого». Ни живым, ни мертвым.
«Еще бы, – подумал Осипов, – попробуй поймай их, если они умеют перемещаться во времени. Любую ситуацию они могут переиграть несколько раз, до тех пор пока все не сложится так, как они этого хотят. Странно, что Кирсанову это неизвестно. Или он не говорит всего, что знает? Вполне логично. С чего бы вдруг ему выкладывать всю имеющуюся у него информацию простому квестеру, пусть и с университетским образованием?»
– Мое мнение – «серые» работают на конкурирующую с нами организацию, – продолжил меж тем Кирсанов. – Выяснить, кто за ними стоит – одна из первоочередных наших задач. У нас есть специальная группа, занимающаяся «серыми», я познакомлю тебя с их руководителем. Но, честно говоря, результаты их работы пока что не впечатляют.
На протяжении всего этого разговора Осипова так и подмывало рассказать Кирсанову о том, как «серый» сначала кинул ему пакаль, а затем спас от мародеров. Удерживало его от этого только то, что квестеры договорились молчать обо всем, что было связано с «серыми». И то, что он вовсе не был уверен в том, что Кирсанов с ним до конца откровенен.
– Ладно, оставим «серых» специалистам. А нам самое время поговорит о пакалях.
Глава 26
Брейгель ждал Камохина в кафе на втором уровне. Он уже успел съесть две порции оладьев с черничным вареньем и выпить три чашки кофе «американо», не самого лучшего, но, по крайней мере, не растворимого. Сейчас он вяло ковырял ложечкой подтаявшее мороженое в вазочке, стоявшей перед ним на столе. Потому что сидеть за пустым столом было бы совсем глупо. Часы показывали половину четвертого. Обед давно закончился, а до ужина было еще далеко. Так что помимо одинокого квестера, получившего недельный отпуск после возвращения из удачного квеста, и откровенно скучающей официантки за стойкой в кафе никого не было. Официантка время от времени кидала игривые взгляды в сторону молодого, симпатичного парня, но тот этого даже не замечал. Он был сосредоточен и задумчив. Как будто впервые в жизни попробовал мороженое и все еще не мог решить, нравится оно ему или нет.
Наконец появился Камохин.
Бросив на ходу официантке:
– Чашку кофе, – он сел напротив Брейгеля и положил на стол перед собой планшет.
– Не вижу радости на твоем лице, – уныло произнес Брейгель.
– А нет ничего веселого, – Камохин кивком поблагодарил поставившую перед ним чашку кофе официантку и, подождав, когда она удалится, продолжил: – Я полдня рылся во всех открытых и некоторых закрытых базах данных ЦИКа. Не хочу даже говорить, что мне пришлось сделать для того, чтобы достать пароли доступа. Но, можешь мне поверить, теперь я знаю в лицо всех сотрудников Центра, – он покосился на дремавшую за стойкой официантку и, наклонившись через стол, сообщил полушепотом: – Ее зовут Катерина, ей двадцать четыре года, до Сезона Катастроф она работала секретарем у одного из депутатов Государственной думы. Попала в ЦИК по особой протекции.
Фламандец бросил быстрый взгляд на официантку.
– Чем это она тебе так запомнилась?
– В Центре работает не так много женщин.
– Как я понимаю, ни одного из тех, кого мы встретили на болоте, ты не нашел? – спросил на всякий случай Брейгель, хотя и без того все было ясно.
– Собственно, странно было бы, окажись они в базе данных, – пожал плечами Камохин. – Даже если когда-то они и проходили по спискам ЦИКа, тот, кто их послал в зону, должен был позаботиться о том, чтобы все подчистить.
– Трое человек не могли пропасть бесследно, – с сомнением покачал головой Брейгель. – Даже если их имена были убраны из базы данных, остались ведь те, кто работал вместе с ними, жил по соседству… Думаю, это либо наемники со стороны, либо их заранее, под каким-то вполне уважительным предлогом, вывели за пределы списков.
– В Центре существует только одно подразделение, информация о котором полностью закрыта. Эта личная охрана Кирсанова. Даже их численность точно не известна – где-то около тридцати человек. Их командир подчиняется лично Кирсанову. Не думаю, чтобы там могли обосноваться заговорщики.
– Конечно, нет. – Брейгель помешал ложечкой окончательно растаявшее мороженое. – Я выяснил, что означает тату, что мы видели на шее у одного из наемников. – Фламандец достал из кармана флешку, вставил ее в разъем камохинского планшета и пару раз провел пальцем по экрану. – Вот, – он перетянул на центр экрана нужную картинку. – Свернувшийся скорпион.
– Точно, он самый.
– Подразделение особого назначения «Форца» в составе вооруженных сил Италии. Такой скорпион нарисован у них на эмблеме. Многие бойцы «Форцы» делали себе такие же татуировки.
– Что нам это дает?
– Можно попытаться выяснить, есть ли в Центре бывшие бойцы «Форцы». Они-то должны знать своих.
– Сейчас выясним. – Камохин пододвинул к себе планшет и забегал пальцами по экрану. – Я скопировал часть информации, которая, как мне показалась, может еще пригодиться. И, как видно, не зря… Вот они, красавцы! Пять человек. Двое в охране, двое у оперативников и один в спецподразделении. Нашего среди них нет. И никакой информации о погибших, пропавших без вести или отчисленных.
– Я никого из них не знаю, – посмотрев на фотографии, покачал головой Брейгель.
– Я тоже. – Камохин передвинул две фотографии, как карты в пасьянсе. – Нужно поискать выходы на них через хороших знакомых. Если просто так пригласить в бар и угостить пивом, от пива-то они, может, и не откажутся, да только все равно ничего не расскажут.
– Итальянцы не пьют пиво.
– Да какая, к ляду, разница, что они пьют! Я бы тоже ничего не стал рассказывать незнакомым ребятам… А как насчет метки на ноже? Что-нибудь про букву «М» узнать удалось?
