Он лежит на спине, и я лежу на спине, рядом, и я уставилась в потолок, и я говорю – «Можно задать тебе простой вопрос?»
Он моментально говорит – «Конечно».
Я говорю – «Зачем ты все это делаешь?»
«Что именно?»
«Все это. Расследование, охраняешь меня, все это».
«Это моя работа».
«Глупости».
Он думает, а потом говорит – «Я просто искал случая, чтоб заняться с тобою сексом».
То есть, он пытается меня сбить с толку. Что ж. Я угождаю ему, делая вид, что трюк сработал. Я говорю – «Ну вот, мы только что занимались сексом. А теперь что нам делать и куда идти?»
Он говорит – «На твое усмотрение. Хорошо бы пойти прямо к алтарю».
Я чуть не икнула. Вот же скотина. Либо он очень прозорливый, что сомнительно, либо он действительно имеет это в виду. Я говорю – «Как, прости?»
А он говорит – «Я действительно тебя люблю». Просто так – взял и сказал.
Я уверена, что слышала все правильно, но на всякий случай говорю – «Действительно что?»
«Люблю тебя». Он таращится на потолок. Я тоже. На потолке ничего не нарисовано и не написано.
Я говорю – «Да ладно тебе».
Теперь я сама желаю, чтобы меня обнадежили. А также чтобы мне польстили. Я хочу, чтобы он сказал, какая я красивая. Я не очень красивая, но ведь и не уродина, в конце концов. У меня много красивых черт. И даже прекрасные есть.
Он говорит – «Хмм». Как, вроде, он не очень согласен с тем, что я красивая, но не видит, как это положение можно опровергнуть. Подлец. Мужчины бывают так жестоки.
Я говорю – «Я на мели. Денег нет».
Он говорит – «Да, я знаю».
Это, кстати говоря, очень даже мне льстит, поскольку теперь ясно, что он за мной не из-за денег увязался, которых больше нет. Минутку! Он не упомянул ли только что алтарь? Некоторые вещи медленно доходят, однако.
Прежде, чем я успеваю опомниться, оказывается, что мы поменяли тему и обсуждаем некоторые мои не шибко благовидные привычки. Речь о любви к подслушиванию. Оказывается, ему не нравится. После чего он вдруг мне говорит, кто он такой на самом деле. Я не поняла. Ему приходится дважды повторить, пока до меня доходит. С ума сойти. Невозможно. Но, очевидно, правда. А только не сходится что-то.
***
– Можно я задам тебе простой вопрос? – спросила Гвен.
– Не знаю. Попробуй.
– Зачем тебе все это? Зачем ты это делаешь?
– Это моя работа.
– Глупости.
– А что ты хочешь, чтобы я сказал? Ну, хорошо, я просто хотел тебя выебать. Так лучше?
– Это оскорбление.
– Прости.
– Теперь я буду дуться и тихо тебя ненавидеть.
– Десять минут.
– Что?
– Подожди десять минут, а потом дуйся. Я два дня не спал. Мне нужно только чуть-чуть отдохнуть. Когда ты дуешься – это сплошная эротика, и мне не хочется пропустить.
Она закатила глаза.
– И куда же нам теперь? – спросила она.
– На твое усмотрение. В Милан. В Москву. В Рио.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Хочешь, чтобы я сделал тебе предложение?
– Пошел на хуй.
– Я действительно тебя люблю. А что делать? Это правда.
На какой-то момент она потеряла дар речи.
– Слушай, – сказала она. – Мне много в этой жизни врали, поверь. Когда мужчина врет женщине, это очень видно.
– Может быть. Но я ведь не совсем обычный мужчина, и вру не совсем обычно. Лицо у меня очень невыразительное, а голос плоский в основном.
– Я тебе не верю.
– Это твое право.
– Мне нужны доказательства.
– Доказательства чего?
– Ты знаешь.
– Не очень.
– Того, что ты только что сказал. Что ты имел в виду, когда сказал, что меня любишь?
– А как ты думаешь?
– Тут что-то другое.
– Ладно. Я просто пытаюсь затащить Гейл в постель. Я тебя использую, чтобы прислониться поплотнее к Гейл.
– Заткнись. Я хочу доказательств.
– Я не могу обещать тебе луну с неба, Гвен. Некоторые вещи – вне моего контроля.
– Мне все равно нужны доказательства.
– Хорошо.
Гвен ждала. Лерой молчал.
– Ну?
– Что ну?
– Я думала ты что-то хочешь сказать, – сказала она раздраженно.
– Правда? Ты так думала?
– Ты сказал, хорошо, я предоставлю тебе доказательства.
– Нет, я этого не говорил.
– Перестань. Откуда ты знаешь про меня … все это? Университет, бойфренды, и все остальное?
Он повернул к ней лицо и подмигнул. Отвернувшись, он снова уставился на потолок.
– Хорошо, откуда ты узнал про мою электронику?
– Ты имеешь в виду – как я узнал о твоей страсти к подслушиванию?
– Это не страсть.
– Подслушивание – не то занятие, к которому следует иметь страсть, – сказал он строго, снова поворачивая к ней лицо, и на этот раз хмурясь.
– Ты уходишь от вопроса.
– Какого вопроса?
– Откуда ты знал?
– Я сделал обыск в твоей квартире. Разве я тебе об этом не говорил? Ордера не было. Можешь меня судить за незаконное вторжение. Следствие тут же закроют, но ты сможешь подать иск, апелляцию, и так далее. Почему бы тебе это не сделать?
– Чего не сделать?
– Не сделать так, чтобы меня арестовали?
Она опять закатила глаза. Вздохнула.
– Хорошо, расскажи мне про университетское время. Ты уверен, что мы не учились вдвоем?
– Тебе не нужно об этом ничего знать. Тебе не понравится.
– Это я сама как-нибудь решу – нравится мне или нет, – сказала Гвен.
– Хорошо. Помнишь, был такой парень по фамилии Гаррик?
– Гаррик? Подожди-ка. О! Джордж Гаррик?
– Именно.
– Толстый такой, типичный ботаник. Гаррик-ботаник?
– Да.
– Он еще, помню, смухлевал на экзаменах в середине семестра. Хам и дурак.
– Да, он самый.
– Помню, он ко мне клеился. Отвратительный тип. Ну так что же, при чем тут Гаррик?
– Помнишь, он однажды купил тебе тюльпаны?
– Да. Он что, твой друг?
– Это как посмотреть. День на день не попадает. Дружба – сложная вещь. Думаешь – парень тебе друг, а он берет и продает тебе наркотики. Какой же он друг после этого.
– Прекрати сейчас же. Какое ко всему этому отношение имеет Джордж Гаррик?
– Джордж Гаррик – это я.
– Слушай, я еще не старая и из ума не выжила, понял? Я прекрасно помню как выглядел Джордж Гаррик. Ты совершенно на него не похож.
– Понятное дело.
– Тогда перестань кривляться и говори серьезно.
– Ты могла бы прямо сейчас пойти в полицию, здесь или дома, и сказать им, что Джордж Гаррик и Детектив Лерой – одно и то же лицо. Ты бы стала героиней, а я бы получил от двадцати пяти до пожизненного.
Он, вроде бы, не шутит, подумала Гвен.
– Я не понимаю, – сказала она.
– Повторяю – тебе не нужно этого знать.
– Нужно.
– Ладно.
Он заложил руки за голову и некоторое время размышлял, чем чуть не привел Гвен в совершенное исступление.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
