Печи и круги мы освободим для твоих нужд. Завтра утром приступай к работе.
Хеск втащил пару циновок на спину анкехьо и растянулся во весь рост, опустив голову на сложенные руки. Тёмный камешек, привязанный к плечу, тускло поблескивал. Кесса, закусив губу, осторожно поднесла к нему Зеркало Призраков и увидела, как за рябящей гладью проступают высоко вознесённые ветви, и крылатые тени скользят в них. Ей почудились хвостатые силуэты ящеров, живущих на небесном своде, потом всё заслонила колючая ветка и быстро сгущающийся мрак. Речница мигнула.
«Ничего не понимаю,» - думала она, сворачиваясь на спине сонной мергесты. «Что за ёлки, причём тут камень… Может, это каменное дерево? На таком живут Амариски… Кого бы спросить, чтобы ответил?»
…Высокая, в рост Нингорса, толстостенная глиняная труба неторопливо кружилась на жёрнове. Хеск, забравшийся в неё, уже спрятался с головой, и она всё вытягивалась – стенки, разминаемые с двух сторон плавниками и ладонями, становились всё тоньше.
- Хватит! – замахал плавником Вайган, приглядывающий за трубой сверху. – Уже тонко! Снимайте её, ставьте сушиться!
Жёрнов остановился. Толстая глиняная труба медленно отделилась от камня – Нингорс поднимал её, взявшись изнутри за края.
- Левее! И выше! – указывал ему направление отвлёкшийся от котлов пернатый ящер. Пока варево булькало, он, оседлав шуструю мергесту, бродил у жёрнова, превратившегося в гончарный круг. Новая труба встала рядом с тремя похожими, и он, понюхав её, одобрительно кивнул.
- Теперь то, что снаружи? – спросил он, подгоняя к жёрнову ящера с грузом глины. – Циновки нужны?
- Потом, - отмахнулся Нингорс. Его мех был перемазан глиной и потемнел от песка и воды, заляпался даже камешек на плече, - но глаза больше не наливались огнём, и шерсть на загривке не дыбилась. Кесса облегчённо вздохнула – Агаль наконец-то замолчал, и можно было заняться делом.
- А почему эти трубы – Вольтовы? Вольт же демонологом был. Причём тут водоводы? – тихо спросила Кесса у ближайшего Вайгана – он выглядел большим, древним и умным.
- Вайнег их знает, - развёл плавниками тот. – Я умею вызывать дожди и чистить воду. Строить и копать мне не доводилось.
…От готовых труб Кессу оттеснили окончательно. Она забралась на стол и оттуда, вытянув шею, следила, как промазывали глиной трещины на жёлобе, не выдержавшем обжига, и тут же спекали промазку белесо-зелёным огнём, как обматывали трубы циновками и «зашивали» щели между желобами, и как готовый тяжёлый груз укладывали на самых сильных ящеров-анкехьо. Улсу, уступив место у котлов помощникам-Вайганам, пересел на спину Тулхура, и вдвоём они совали всюду нос.
- Завтра уложим всё в землю и закопаем, - сказал Нингорс, проводив нагруженных ящеров до двери зала. Там их обступили взволнованно фыркающие сородичи. За соседней дверью булькало и клокотало, кто-то снова рвался взглянуть на эльфа, воина-гиену и новые водоводы. Кесса сочувственно вздохнула. «Станешь тут изыскателем…»
- Как ты, Нингорс? – тихо спросила она, когда из подвала вернулся вымытый и обсохший хеск. Он оттёр камешек от налипшей глины, и тот снова тускло блестел, отражая неяркий свет церитов.
- Сплю и ем, - пожал плечами Нингорс. – Как в нашем холме. Приятно занять голову и руки полезным делом.
- Хорошо, что Волна больше сюда не заглядывает, - сказала Кесса. – Тут всё разрушено… Как думаешь, она вспомнит об этом месте?
- Может прокатиться по окраинам, - буркнул хеск. – Если увидит целые постройки, свернёт и доломает. Но не вся – отряд или даже кучка воинов. Живых не найдут – разве что пойдут к центру, а тут их встретят ящеры.
- Пусть бы Волна никуда больше не заходила, - прошептала Речница, глядя в пол. Голоса Войксов слышались всё ближе к дому наместника – падальщики, не торопясь, выискивали в мёртвом городе трупы. Они начали поиски с окраин и теперь подошли к центру, и их многоголосый вой тревожил по ночам всех обитателей Элока. Даже спокойные анкехьо выходили на крыльцо и сердитым рёвом отгоняли падальщиков. А Кессе их голоса навевали кошмар за кошмаром, и всё про обугленный и взорванный обрыв над Рекой, дым, ползущий из каждой пещеры, и до неузнаваемости изувеченные тела на побагровевших камнях…
Один из Вайганов решился выбраться из убежища, чтобы проследить за укладкой труб – и даже дал намотать на себя один из канатов, на которых тяжёлый груз опускали в яму. С другой стороны за верёвку держался Нингорс, и ещё два конца Улсу поручил держать ящерам. Он, опираясь на посох, сам полез в яму, когда труба ровно легла на дно, - кости срастались быстро, и пернатый ящер ещё сильно хромал, но уже мог ходить. Кесса с края ямы смотрела, как от лучистого жара спекается глина, соединившая стыки старых и новых водоводов, и слышала, как тихо плещется внутри трубы вода, нашедшая себе русло.
- Ящеры сбросят вниз обломки и заровняют яму, - сказал Улсу, присаживаясь на панцирь Тулхура. – Спасибо, что поднял меня, Нингорс. Наверх мне пока не забраться.
- Дальше едем? – Нингорс сел рядом с ним, стряхивая с ладоней присохшую глину. Из обломков соседней башни выглянул Войкс, подкрался ближе, заглянул в яму. Алгана рявкнул на него, но падальщик не двинулся с места – только недовольно зашипел.
- Едем, - шевельнул хвостом проплывающий над ними Вайган. – Может, закончим до темноты.
…Из-за двери доносился громкий плеск – большие волны накатывали на стены, будто в залу втекло целое озеро. Кесса косилась на пол и удивлялась, что по нему ещё не бегут ручьи. Анкехьо и мергесты собрались у кормушек. К ним этим вечером подошёл, с трудом ступая на обожжённые лапы, раненый ящер. У чана с едой он лёг и долго собирался с силами, но всё же поднялся и сам поел.
- Когда жители сюда вернутся, у них, по крайней мере, будет вода, - заметила Кесса, отведя взгляд от стада ящеров к своей полупустой тарелке. – Интересно, успеют они до зимы? Тут столько всего чинить и строить…
- Весной придут, - фыркнул Нингорс. – К зиме только замолкнет Агаль, а им ещё идти обратно. Хорошо, если будет, кому строить. Не то Вайганам придётся перебираться в лес.
Кесса поёжилась.
- А бывает так, что города вымирают после Волны? И никто больше не приходит, и они стоят так, заброшенные, как Старый Город?
«Пещеры земляных белок,» - всплыло из глубин
