гнездились коротколапые ящеры, и летучая рыба, которую они ловили в облаках, осталась там же, где и дожди, - внизу, за огненной границей.
Боль медленно разжимала хватку, и в голове прояснялось, - опасливо ощупав виски и убедившись, что череп передумал лопаться, Кесса вернулась в седло и осмотрелась по сторонам. «В начале лета я спустилась сюда, в Царство Сиркеса,» - она зябко поёжилась, несмотря на нестерпимую жару. «Больше года прошло с тех пор. И сейчас снова осень…»
Дни мелькали, и сосчитать их не удавалось – они высыпались песком из горстей, проваливались россыпью в прорехи между границами. Сколько дней Нингорс летел над клокочущей Джассией – через обманчиво тонкую черту, проведённую алым туманом?.. Ни земля, ни небо тут не изменялись ни зимой, ни летом, некому было подсказать, какой сейчас день, но Кесса твёрдо знала, что первый осенний месяц близится к завершению.
«Как высоко мы летим,» - она смотрела вниз, на клубящееся над Волной облако. Издалека оно казалось поднятым в небо пеплом, но каждый тёмный клочок там был летающим существом. «Хорошо, что нас им не видно!» - подумала она.
Ветер взвыл в голых оплавленных скалах, взметнул красную пыль, и Кесса, неосторожно вдохнув её, закашлялась. Нингорс вздрогнул и хрипло рявкнул:
- Опять?!
- Да ну, - легонько хлопнула его по боку Кесса, откашлявшись от пыли. – Я поперхнулась пеплом. Тут нет едких рек, Нингорс. Тут я не заболею.
- Есть ли что-то, что не убивает вас, знорков?! – громко фыркнул хеск, сворачивая от раскалённой реки и окутанной пыльным облаком пустыни к горам. – Как вы не сгинули до сих пор? Как вы побеждаете в войнах, когда любая пылинка для вас смертельна?!
Он заговорил не ко времени – сразу несколько молний впились в небосвод рядом с ним, и «пепельное облако» над руслом Волны взорвалось, выплюнув в его сторону множество крылатых тварей. Он взвыл, запоздало поднимаясь к самым сводам, и Кесса распласталась ничком, чтобы не расшибить голову о сталактит. Ярчайший луч пронзил стаю теней, многих обратил в пепел, но на вспышку отозвалась вся крылатая туча, - и Кесса помянула тёмных богов, глядя на клокочущее облако, летящее прямо к ней. Луч, брошенный ею, сверкнул и угас, никого не отпугнув, и сеть молний ушла в небо, опалив Нингорсу крылья. Он вздрогнул, затряс головой, сбрасывая секундную оторопь, но этой малой заминки хватило – летучий хеск, странная летучая мышь с единственным глазом посреди лба, сомкнул зубы на его крыле – на длинной кости, поддерживающей перепонку. Остальные выстроились кольцом, извергая трескучие искры. Вылетая из зубастых пастей, крохотные молнии не гасли – сплетались в сеть, набирая силу. В кольцо меж ними, торопясь, чтобы не быть сожжёнными, влетели те, кто молниями кидаться не умел. Луч сверкнул им навстречу, но угас, не долетев, расплёлся на тоненькие нити и сгинул в стае Клоа.
Нингорс взвыл, окутываясь янтарным пламенем, прижал к бокам крылья и рухнул вниз сквозь алую дымку и стаи разъярённых хесков – но улетел недалеко. Прямо над ним в потолке пещеры с громким чавканьем распахнулось окно, вспыхнуло дрожащим белесым светом, и Кесса не успела и глазом моргнуть, как её, Нингорса и сотни две подвернувшихся хесков подхватил бешеный вихрь. Ещё доля секунды – и их поволокло по тесному тёмному туннелю, переворачивая так и эдак, кидая друг на друга и колотя о стены. Кесса с протяжным воплем выронила поводья, но Нингорс зубами поймал её за капюшон и крепко обнял, заворачивая в крылья. Туннель извивался, как змея, уходя куда-то вниз, вокруг выли и визжали на все голоса. Через пару мгновений нора пошла под крутой уклон – и оборвалась тёмной пещерой. Всех хесков выкинуло туда, и они, сваленные в кучу, шипели, фыркали и стонали, пытались расползтись по углам, но в норе было чересчур тесно. Нингорс рявкнул на кого-то, лезущего ему на голову, и лизнул Кессе макушку. Речница неуверенно хмыкнула.
- Где это мы? – тихо спросила она, выглядывая из-под крыльев. – Ни рыбьего хвостика не видать! Откуда в небе норы?!
- Тихо, детёныш, - Нингорс уткнулся носом ей в ухо, его жёсткие усы пощекотали шею. – Мы в ловушке Сиангов. Йяррх! Как они проковыряли небо?!
Он щёлкнул зубами, прихватив за крыло некрупного, но кусачего хеска, и отшвырнул его в кучу его соплеменников. Они затрепыхались, заверещали, и два десятка глаз зажглись во тьме синевато-белым светом. Кесса охнула, Нингорс опустил ладонь ей на макушку, заталкивая её под крылья.
Стены пещеры часто и громко залязгали, пол затрясся, и хески, погасив огонь в глазах, слились с темнотой, но ненадолго – из-под свода рухнула, освещая залу и накрывая мерцающим покровом копошащихся пленников, частая сеть из лиловых лучей. Она легла на загривок Нингорса, и хеск попробовал её на зуб и удивлённо фыркнул. Кесса протянула к ней руку, но потрогать не успела – своды пещеры сверкнули, и на всех, кто был внизу, обрушился огненный дождь.
Это были крохотные тёмно-медовые искры, и, пока они летели, Кесса завороженно глазела на них, не видя в них угрозы. Нингорс распознал её раньше, и Речница и мигнуть не успела, как оказалась в плотном коконе крыльев. Она рванулась было на волю, но тут искры долетели – и пещера наполнилась истошным воем и запахом жжёной шерсти. Нингорс вздрогнул, опустил голову, сворачиваясь клубком вокруг Кессы, и дёрнулся снова – она только услышала, как он тихо скрипит зубами, сдерживая стон. На перепонке крыла проступали выжженные прорехи.
- Ал-лийн! – вскрикнула странница, тыкая пальцем в обожжённое крыло. Руки вмиг отяжелели и налились болью, водяная взвесь повисла над ладонью, но тут же испарилась. Нингорс дёрнулся ещё раз, хрипло взвыл и прижал ладонь к носу. Запахло горелым мясом.
- Хаэ-эй! – крикнула Кесса, высовываясь из-под дрожащего крыла. Теперь она видела, что пещера, пока сыпались искры, заметно расширилась и «пустила корни» в скальную породу – от неё пучками расходились скупо освещённые туннели. В лиловом сиянии из полумрака проступали тени – высокие серокожие существа в лёгкой броне. Полосы раскраски на их лицах ярко блестели. Они стояли с копьями наперевес, внимательно глядя на прикрытых сетью пленников.
- Хаэ-э-эй! – заорала Кесса, выбираясь из-под крыльев Нингорса и размахивая руками. Хеск не мешал ей – он корчился от боли, прикрывая обожжённый нос.
Серые демоны переглянулись. Один – самый рослый, чьё лицо, не подсвеченное раскраской, сливалось с темнотой – протянул к пленникам
