едва ли они на это отважатся ночью, чтобы при выходе на берег напороться на клинки. Русы привычно перетаскивали на берег шатры, корзины с посудой, котлы, мешки с припасами. Отправились забрасывать сети. Пока не совсем стемнело, Халльтор послал людей проверить, не найдется ли в оврагах спрятанных овец.
– Эх, коняшку не прихватили второпях, сейчас бы мяска пожарили… – жалел кто-то из полутьмы под ивами.
– Ну, сплавай, приволоки… – советовали в ответ.
Вожди собрались к шатру сыновей Альмунда – не только бояре, но с каждой лодьи пришло по человеку. Расселись на земле, смутно видные в темноте. Все хотели знать: по каким неведомым путям мы пойдем в никуда? Всякому хотелось верить, что хотя бы самые родовитые знают какой-то выход. На то они и родовитые, их боги наставляют.
Одно решение уже приняли – днем, когда только погрузились в лодьи и еще видели скачущих по берегу хазар. С лодьи Годо трубил рог, призывая следовать за ним: сейчас было важно собраться всем вместе и никого не потерять. Пересекли протоку – она тут была шириной в пять-шесть обычных «больших» перестрелов и надежно защищала от хазарских луков – и пристали к острову. Не высаживаясь, Годо созвал к себе вождей, и к нему подошли на своих лодьях Сдеслав, Вершила, Халльтор, Ормар, Арнор, мерянин Тумай, Койпа Чудин, пять-шесть словенских бояр.
– Ну что, высадимся без груза и пойдем на помощь Амунду? – предложил Годо.
Бояре в ответ взглянули на него без особой радости, в глазах Вершилы ясно читалось: ты обезумел?
Должно быть, дым костров на берегу и дал знать хазарам, что войско русов уже здесь, подумал Свен. Конница ждала, укрываясь в складках местности, пока Амунд отойдет достаточно далеко от Итиля. Что с волынцами теперь? Их смели, порубили с седел среди опрокинутых лодий? Или кто-то отбился? Что они теперь будут делать – двигаться дальше к Дону или вернутся на Итиль? Идти дальше на запад, к Дону, – день, другой, три дня, пять дней! – непрерывно отбивая наскоки конных и пеших хазар? Да есть ли у этого перехода хоть малейшая надежда на успех?
Была б нужда, то отогнать хазар от берега и высадиться русам сил хватило бы. Но лица бояр и отроков ясно давали понять, что необходимости такой они не видят.
– Их и не разглядеть, – заметил Сдеслав. – На роздых ушли, если не больше.
– Как знать, давно ль ушли они?
– Пока дойдем… уж или те одолеют, или другие, – добавил Иногость, старший среди лужан.
– Даже если хазары одолеют, они будут усталы и помяты, – сказал Свенельд. Он не хотел так сразу отбрасывать Амунда как возможного союзника и отказываться от надежды пробиться. – Ударим на них и путь себе расчистим. А в лодьях сидеть толку мало – по суше не поплывешь.
– Так это ж не все! – Вершила махнул рукой на другой берег. Из такой дали всадников уже не было видно, и оттого думалось, что их там, возможно, уже не десятки, а сотни и тысячи. – Это ж на нас, видать, передовой дозор наскочил. Все силы хакановы там, на волоке. Амунд первым пришел, они на него и накинулись.
– А мы подойдем – их там десять тысяч! – поддержали его словене.
– Слава богам, ушли почти целыми, так неужели самим Кощею в пасть прыгать!
– А если пока мы будем там, здесь, на берегу, объявятся новые хазары? – заметил Халльтор. За время пути его рана в бедре поджила, и он мог ходить, опираясь на сулицу, но к битве еще был непригоден. – Они легко возьмут нашу добычу, суда изрубят или отправят вниз по реке, и мы останемся беспомощные, как червяк на ладони…
– А главное – очень бедные… – проворчал Родмар, еще один хёвдинг свеев. – Я предпочту умереть богатым и прийти к Одину как приличный человек!
– Они вырубят нас, когда мы попытаемся вернуться.
– Это если мы еще вернемся, – подхватил Ормар. – Если на волоке одолел Амунд или мы одолеем хазар.
Ставить под удар добычу никто не хотел, да и остаться без лодий тоже.
– И куда мы теперь? – спросил Вершила о том, что было у всех на уме.
– Вверх по реке пройдем, чтобы здесь им глаза не мозолить, – решил Годо. – А там еще подумаем.
Длинная вереница лодий потянулась дальше на север, как и много дней перед этим. Но если раньше русы точно знали свою цель – добраться до переволоки на Дон, – то теперь думали только о том, чтобы до ночи уйти подальше от хазар. Но для этого потребовался бы летучий корабль: вокруг была хазарская земля, уполовиненное войско русов находилось, по сути, в сердцевине бескрайних хазарских владений. Ведя войну с сильным противником, вот так случайно не окажешься в глубине его земель, в окружении войск и враждебного населения; порой Свену казалось, что какое-то злое колдовство зашвырнуло их в это удручающее положение.
Все уже понимали главное: волок для них закрыт. Нужно искать какой-то другой путь. Что такое может случиться, они обсуждали и раньше, по пути от места битвы, но надеялись все же пробиться – главным образом потому, что представления о каком-то другом пути никто не имел.
Еще вчера они шли вверх по Итилю, направляясь к волоку. Теперь они шли вверх по Итилю, оставив волок за спиной и не зная, к чему стремиться дальше.
До макушки лета, когда самые короткие ночи, еще оставалось время, но стемнело довольно поздно. Чего ждать от этой темноты: передышки или новой беды?
– Откуда течет эта река, знает кто-нибудь? – спросил Сдеслав.
– Я знаю, что она течет от булгар, – ответил Свен. – Боргар тогда, перед походом, был в Итиле-городе, он там видел на торгах булгар. Они соболей, куниц, черных лис привозили, а живут выше по Итилю.
– Итиль с севера течет, – сказал Арнор. – Нам на север и нужно.
– Но ты же не знаешь, откуда он сворачивает выше, – сказал Борила из Помостья. – В наших краях ни про какую Итилю не слыхали.
– Нам нужно на север. Итиль пока ведет на север, так и пойдем по нему, – предложил Годо. – Увидим булгар – спросим у них. Может, через их края есть пути к нашему морю.
– А булгары ведь хазарского царя данники? – спросил Видемир из Будгоща. – Тоже, поди, исполчатся на нас.
– Исполчатся – будем прорываться, – ответил ему Годо.
– Да с чего им? – возразил Видемиру Домец из Люботеша. – Кто кому дань платит, тот того не сильно-то и любит. Помните Любодана древлянского? Дань они платили Киеву, а дружили все с волынцами. Кто хазарам враг, тот булгарам
