– Иван. Корнеич, – представился он и заулыбался, довольный произведенным эффектом.
– Неплохо, – не сразу справилась с собой Ксения. – Конспиративно. Только из-за вас я потеряю юбку. А как вы проследили меня?
– У меня все по науке– я видел тебя еще, когда ты только вышла из-под арки.
Ксения улыбнулась.
– Ну, так что же не приглашаешь даму? Надеюсь, цветы и шампанское приготовлены?
– Прошу, – дед немного отошел в сторону, и Ксения шагнула внутрь помещения и за порогом застряла.
Это была никакая ни квартира, а что-то вроде столярной мастерской. Справа сложены стопками а частью разбросаны в беспорядке оструганные доски и рейки. Там же, чуть ближе к середине, два деревооборабатывающих станка. Слева, вдоль стены с завешенным тряпицей оконцем низкий и довольно широкий деревянный стол на массивных ножках. Похоже верстак. На краю верстака открытая, но не начатая коробка конфет. Проследив ее взгляд, хозяин пояснил:
– Шампанского и цветов не держим, но конфетками с коньяком угостить можем.
– Где же коньяк? – не поняла Ксения.
– Внутри. В конфетах, – хихикнул дед.
Ксюша вынула одну и, запрокинув голову, надкусила. Жгучая сладковатая жидкость приятно освежила рот. Только тогда она заметила в углу на досках маленький светящийся экран телевизора. На нем почти во всю высоту изображение двери в квартиру Корнилыча.
Сторож, перехватив ее взгляд, кивнул головой.
– Это и есть прогресс науки. Видеокамера в обшивке двери передает сигнал на экран… Видишь, кот прошмыгнул
Ксюша кивнула головой, облизала кончики пальцев.
– Вкусно…, – отметила она и присмотрела вторую конфету. – Мне нравится здесь. Пахнет деревом. Как в лесу. Жарковато только.
– Так отопление врубили, проверяют, – пробормотал дед.
– Раздеться то можно? – снова облизнув шоколад с кончиков пальцев, и еще раз, окинув взглядом помещение спросила Ксюша.– Иголка с ниткой, надеюсь, найдется? Не идти же мне обратно держа юбку в руках.
– Ну почему же нет! – засуетился детектив и стал шарить по стене.
Выскользнув из куртки, Ксюша расстегнула и откинула на ближайший станок юбку. Оставшись в ажурных колготках она, раскинула на верстаке куртку, и села на нее. Сыщик не сводя с нее глаз сел на табурет, потом встал снова…
– Стриптиз на индустриальном фоне! Ну и как я тебе?
– Ты прекрасна, спору нет, – очнулся дед.
– Можно от меня потерять голову?
Сыщик кивнул.
– Еще как.
– Почему же вы не поняли Михаила, разве он не был мужчиной?
– Но я то тут причем? – забегал глазами дед.
Ксюша отвела от него взгляд.
– Пока не знаю, но думаю ты что-то темнишь.
Корнеич кончиками пальцев коснулся ее щеки, шеи, … Потом покачал головой.
– Опасная ты штучка.
Ксения пришила пуговицу на место и спустилась на пол.
– Ну, на сегодня это все.
– Что же ты от меня хочешь? – поинтересовался Корнеич.
Ксения ответила не сразу. Одевшись оглядела себя в маленькое зеркальце, вынутое из сумочки
– Чтобы ты помог найти Корнилыча …Не по службе, а по дружбе… Он мне очень нужен… И я ему тоже.
– Первое, я усвоил, не знаю как последнее, – пробормотал Корнеич, глядя куда-то в угол, потом вновь обернулся к Ксюше.
–Ты считаешь, что он жив?
Ксения уже сунула руку в один рукав, замерла и холодно оглядела сыщика.
– То, что его нет в живых, надо отбросить сразу. В больницах он нигде не числится, я все обошла и обзвонила, к тому же он не был даже просто состоятельным человеком, никогда никому не мешал. Он не был прокурором или политиком. Кто и за что мог его убить?
– А если сам? Одинокий пожилой человек, уставший от жизни…
Ксения отрицательно помотала головой.
– Уставший? Ты просто его не знаешь. Не мог он так поступить…
Корнеич молча наблюдал за Ксенией.
– Ну ладно, – прервал он ее изложение.
Та вопросительно уставилась на него.
– Что – ладно? – озвучила она свой взгляд.
– Считай меня своим наемным работником, – рассмеялся дед. – Разве можно устоять перед таким гонораром? А теперь шлепай домой. Я еще немного подежурю…
Ксения, подойдя к двери, обернулась. Глаза ее потеплели.
– Не заметила что-то эффекта.
– Ну, я же конспиратор…, – совсем уже в туман поплыл дед.
На площадку он вышел вместе с ней.
– Провожу тебя немного. Все-таки поздно…
У двери Корнилыча Ксения вновь задержалась. Ожидая на площадке, пока сторож навесит замок на свой наблюдательный пункт, она рассматривала дверь квартиры архивариуса с такой тщательностью, словно потертая обшивка или косяк с потрескавшейся, некогда белой, эмалевой краской, могли что-то подсказать. Дверь эта помнила последние прикосновения своего хозяина. И, может быть, на ней остались следы других рук, которые и погубили Михаила.
– Я думаю, следовало бы пробраться в квартиру и хорошенько осмотреть все вещи. Кто знает, что-нибудь да подскажет нам, что здесь произошло, – задумчиво произнесла Ксения, почувствовав за спиной своего «наемного работника».
Дед хмыкнул.
– Это уже преступление по должности.
– Да, должность то у тебя, один черт, условная, – хмыкнула Ксения.
Дед немного подумал.
– Была, не была, – он сунул руку в карман своего плаща и вынул ключ. – Замок, мы сломали, когда вскрывали дверь, потом поставили другой. Я и приглядывал за квартирой, думал, что хозяин вернется. Как бы он попал домой?
– А говорил что караулишь, чтобы задержать преступника.
– Я его уже задержал, – отозвался дед.
«Шутник!» – сердито подумала Ксюша.
Дверь открылась легко. Ксения проскользнула в квартиру раньше сыщика и оглядела комнаты. Все изменилось до неузнаваемости. Коклюшкина ничего не упустила – другие обои, другие занавеси, переставлена мебель, только картина что висела над диваном, осталась на месте. Да это та самая картина, которую видела Ксения у Иона… Именно та. Теперь у нее рассеялись последние сомнения. Она обернулась к Корнеичу и пожала плечами.
– Не понимаю. Такое впечатление, словно здесь жил уже кто-то другой.
– Что, все совсем не так было?
– Совсем, – подтвердила Ксения.
– Я так и думал, – пробормотал старик. – Но как, по-твоему, здесь хотя бы все сохранилось?
– Пропаж не вижу но все как будто не на месте. Словно кто-то здесь рылся…А кто подтвердил, что квартира не ограблена?
– Клюшкина. Других свидетелей мы не нашли.
– А что, разве она бывала здесь? – резко обернулась Ксения.
– Говорит, что да. Правда давно.
– Вот, смотри, на стакане, на тумбочке, видны отпечатки, надо их снять…, -заволновалась Ксения.
Корнеич согласно кивнул головой, но ничего не отвечал.
– Что же ты молчишь?
– Я подскажу следователю, а пока ничего не трогай. Пойдем отсюда…
– Можно я пройду в ту комнату, где мы жили?
– Ну, пройди.
Ксюша двинулась по коридору. Окинула взглядом стол, раковину, полку с тарелками. Здесь все как было раньше. Отодвинула занавеску душевой кабины. Светильник, который она так тщательно пристраивала на трубах, валялся на полу кабины в углу.
Ксюша подошла к двери комнаты и попыталась ее открыть. Безрезультатно. Она приложила больше усилия, толкнула. Дверь не поддавалась.
Подошел Корнеич. Посветил фонариком.
– Дверь заколочена
– А вы туда не заглядывали?
– Были, но заколотили снова. На один гвоздь. Сейчас…, – он отшатнулся к стене и плечом двинул в дверь. Та распахнулась.
Ксюша с минуту рассматривала комнату. Впечатление такое, словно она ее и не покидала. Даже накидочки, когда-то аккуратно разложенные ею на тумбочках, столе, стульях, не тронуты. Лишь постель, аккуратно заправленная, слегка примята, словно поверх покрывала кто-то лежал. Или это они с Андреем, собирая вещи, ставили на нее свои сумки? Да нет, тогда, перед тем как выйти, она прошлась по комнате и все поправила.
– Ну, что? – спросил Корнеич.
– Здесь все как раньше. Только, зачем была заколочена дверь?
– Не знаю. Мы ее едва сорвали. Потом уже снова прихватили условно… Но ничего не трогали.
Уже на улице Ксения продолжила свои умозаключения:
– Кто-то все же в квартире был. Какие-то злоумышленники.
Сейчас они, наверное, затаились, пока все заглохнет и можно
будет обстряпать дело…
Корнеич хмыкнул.
– Какое дело? Ты же утверждала, что он жив? Уже так не считаешь?
– А я и сейчас в этом уверена. Ну, а вдруг он где-то в залож
никах?
– С таким талантом дела можно рассматривать не выходя
из кабинета. Или не слезая с горшка.
Ксения рассердилась.
– Ну ладно, я не специалист по расследованию, но почему вся эта толпа милиционеров, следователей, прокуроров, судей, как будто чем-то занимаются, получают деньги, а в стране все не лучше. Так же воруют, грабят, убивают…
Корнеич остановился.
– Знаешь, девочка, тех, кто борется с преступностью, неправильно называют мусорами, они скорее мусорщики. Народ насорит, они убирают, тот снова насорит… Процесс бесконечный. Когда рисовали будущее без преступлений – рассуждали глупо… «И вот, наконец, придет время, когда никто не будет воровать!» – дед произнес последнюю фразу с театральным жестом.
