корректировки показаний таймера без вскрытия черепной коробки. Пятое – все устройства из моей экипировки, у которых есть таймер, показывали одинаковые дату и время, но время не совпадало с тем, что я видела. Например, таймеры показывали девять утра, а в реальности была явно вторая половина дня. Шестое – отсутствовала сеть. Такое бывает, когда нет устойчивого сигнала из-за помех или сбоя, но тогда всё равно есть "шум", "эхо", "туман", "отсвет", "зарево" – у нас по-разному это называют и нюансов много. Но не бывает просто черноты, ничего. Не могут ради меня одной убрать на планете инфосферу – у неё нет единого источника с выключателем. Это как невозможно сделать, чтобы на всё гравитация действовала, а на тебя нет. Даже если бы сеть глушили в том районе, куда поместили меня, я бы чувствовала, что её глушат. Но ничего не было. Совсем ничего. Ну и прочее по мелочи. Каждое в отдельности можно трактовать по-разному, но если иметь в виду шесть вышеперечисленных пунктов, то и это "разное" начинает их только усиливать. Не уснула ещё?
– Нет, слушаю. Мотаю на ус, рассказывай.
– Таким образом, всё указывало на то, что я в другом времени, но прежде всего мне нужна была зарядка. Это как тебе, куда бы ты ни попала, нужно есть. Этим я и озаботилась. Моё имущество на тот момент ещё не было погребено в пучине под гаражом, а среди него находились три повербанка, аккумулятора – это такие штучки не больше наших сосисок, заряда каждой из которых мне хватала приблизительно на сутки, если не шалить. И адаптер к ним. Где-то на 120-130 часов это меня обеспечивало, и я задействовала Дмитрия на приобретение какого-нибудь универсального блока питания, способного выдавать нужный ток и нужное напряжение. И пока это делалось, я осматривала, обнюхивала и ощупывала всё, что мне попадалось – этикетки, упаковки, флаконы, наклейки, домашние приборы, инструменты, предметы, автомобиль домовладельца, электросчётчик, насос, котёл, телевизор, компьютер, смартфон, сеть и ничто меня не разочаровало, вплоть до стиральной машины, микроволновки и бензопилы "Дружба", сделанной ещё в СССР. И белки тоже.
– Белки? – удивилась я.
– Да, белки. У нас нет рыжих белок, только черно-бурые. Рыжие давно черными вытеснены и вывелись. А здесь на террасе резвились рыжие белки и ни одной чёрной.
– Я видела черно-бурых на Байкале, – сказала я. – Рассказывали, что это северо-американские белки, которые как-то попали к нам в Россию.
– А потом я попросила Диму прокатить меня по городу и свозить в Кольцово, – продолжала Вера. – Мы туда ездили с Витей, помнишь? И там и в городе мне многое было знакомо. После этого все сомнения окончательно рассеялись. Тебе самой при поездке по Рубцовску сколько понадобилось бы времени, чтобы понять, что ты попала, например, в 1980 год и это не подделка, не имитация?
– Думаю, и полчаса бы хватило, – сказала я.
– Вот и мне хватило. Будучи запертой в коттедже я ещё могла сомневаться – мало ли. Но в городе. Это же не пустыня Гоби, где и за двести лет ничего не меняется – барханы и барханы.
На следующий день, когда после сна и утренник процедур мы спустились на первый этаж, я решила приготовить на завтрак картофельные драники. Мы с Верой в четыре руки начистили и натёрли картошки и когда в столовой появился Дмитрий, в воздухе уже витал аромат жарившихся на плите драников. Сметана и зелень в холодильнике нашлись.
– Доброе утро! Хозяйничаете?
– Доброе утро! – откликнулась я. – Чай, кофе или какао? Сливок нет, только молоко.
Я уже провела ревизию шкафов и холодильника. Из "интересного" в шкафу нашёлся распечатанный пакет с сушками. "На то они и сушки, чтобы быть как следует засушенными", – решила я, насыпав сушек в вазочку и поставив на стол.
– Кофе.
Вера за стол не садилась, привычно заняв место у окна. Она и дома, пока я завтракала, всегда становилась, прислонясь к подоконнику, и мы о чем-нибудь разговаривали.
– Как спалось? – Дмитрий раздавил в руке сушку и она распалась на четыре кусочка.
Я поставила перед ним кофейник, коробку с молоком, чашку и тарелку с драниками.
– На новом месте приснись жених невесте, – хихикнула я.
– И кто приснился? – поинтересовался Дмитрий.
– Серенький волчок. А я была в красной шапочке.
– И как всё прошло? – заинтересовался Дмитрий.
– Съел, как миленькую.
– Тебе правда снились кошмары? – спросила Вера.
– Нет, конечно, – я тоже уселась за стол и налила себе кофе. – Мне вообще редко сны снятся. Некогда их смотреть. Да и какой это кошмар – про Красную шапочку. Мне там больше всех всегда волка жалко.
– Почему?
– А он вообще во всех сказках терпила и пострадавшая сторона. То хвост ему отморозят, то живот разрежут, то коромыслом по хребтине дадут.
– Ну да, – рассмеялся Дмитрий. – Считаешь, не справедливо с ним обходятся?
– С его точки зрения, явно не справедливо. Он ничего, ему не свойственного, не делает. Кого-нибудь сожрать – для него необходимость, иначе с голоду помрёт, а его за это всё время наказывают.
– Вот и пусть лосей в лесу ест, а не на бабушек с внучками нападает.
– Лосям это не понравится. Придут в прокуратуру и скажут – несправедливо, что нас волки едят.
– Выходит, справедливости не существует, – развёл руками Дмитрий.
– Одной какой-то для всех, разумеется, не существует, – согласилась я. – У каждого на каждый случай своя.
– Но ведь ты будущий прокурор и должна со всеми поступать по справедливости, а её нет. Что делать?
– С чего это ты решил, что я должна поступать по какой-то неизвестно какой справедливости? Я должна поступать по закону. А если ты считаешь закон несправедливым, то это твои проблемы, а не проблемы закона. Если не согласен такой закон соблюдать, добивайся его изменения или меняй юрисдикцию.
– М-да, сурово – Дмитрий отставил пустую кружку. – Спасибо за драники. Очень вкусные.
– На здоровье, – улыбнулась я. – Пойдёмте в лесу погуляем, а? Или мы тебя можем скомпрометировать?
– Да какая уж тут компрометация, пойдёмте. Только предупреждаю, чищенной дороги там нет, аллеи или относительно широкой тропы тоже, есть лишь узкая тропа,
