Пока укладывалась, про Марка вспомнила лишь раз. Я беспокоилась, но верила, что если он и будет рисковать, то взвешенно, не позволяя азарту взять верх над собой. До выполнения поставленной перед ним задачи было еще далеко, он был обязан пройти весь путь до конца.
Проснулась сама, табло показывало, что свой запас я не исчерпала. Предчувствие?
Откликаясь, пискнул комм. Код был неизвестен, но на дисплее подмигивал и второй значок – Ромшез взял вызов под контроль.
Тряхнув головой, чтобы хоть немного привести волосы в порядок, активировала связь.
Сохранить спокойное выражение лица удалось с трудом. Увидеть Таисию Эйран я не ожидала.
– Мне нужно с вами поговорить. Очень вас прошу…
Во взгляде женщины не было той надломленности, которую я запомнила по встрече в резиденции губернатора. Боль, надежда, опасения… В свете новых фактов объяснить ее состояние казалось несложно.
Приказ звучал однозначно – базу не покидать, но кто же знал…
– Где?
Облегчение было настолько очевидным, что заставляло сомневаться в правильности собственного решения. Я не забывала, кто был отцом ее дочери.
Подстава? Вполне могло быть и так.
– В «Самивали». Там на втором этаже есть бар…
Крупнейший торговый центр в Анеме. Сканеры, охрана, неподалеку отделение службы порядка. Для ловушки слишком прямолинейно, но исключать не стоило.
– Через сорок минут буду, – отрезала я. Если не согласится…
Таи кивнула и отключилась, а я тут же вызвала Ромшеза.
Незаметно, чтобы тот был доволен новым поворотом событий, но запрещать прогулку вроде как не собирался.
– Валанд на связи?
– Лазовски дал добро на контакт. – Истер бросил на меня только один взгляд, я была меньшей из его забот. Глаза были шальными, этот уже использовал возможности своего организма, сидел на подпитке. – Кар на стоянке. Систему «взял», доступ к твоему интерфейсу получил.
Коротко и ясно. Без разрешения и дыхнуть лишний раз не смогу.
После всего, что довелось узнать за последний день, я геройствовать и не собиралась. Очень четко понимала, что это не мой уровень.
На встречу я опоздала минут на десять. Появилась раньше, но, воспользовавшись подсказками Ромшеза и обходя местную сеть наблюдения, кружила поблизости. Пыталась визуально выявить возможную засаду.
Логика происходящего убеждала, что вероятность такого развития событий высока, интуиция молчала, намекая, что я заразилась всеобщей паранойей.
Когда подошла и присела напротив, Таисия даже не вздрогнула, хоть и казалась ушедшей в себя. Кружка с местным напитком, напоминавшим глинтвейн, была полной и, судя по температурным датчикам, давно остыла.
– Вы ведь уже знаете, что Шамир ей не отец?
Я кивнула. Если Таи просто нужно было выговориться, тоже неплохо. Исхантеля на этой планете лучше всех знала только она. Жаклин была не в счет.
– Мы познакомились на Приаме. Это был подарок от родителей на окончание института. Они погибли за год до этого, трагическая случайность, а оплаченный ими заказ на путешествие остался.
Я сидела так, чтобы видеть и огромные окна, смотрящие на море, и вход. Да и сканеры держали все вокруг, создавая ощущение уверенности в ситуации. Но все равно где-то под сердцем скребло. Тихонечко так, словно само сомневалось в том, о чем подсказывало.
– Он был в той же группе туристов, что и я. Симпатичный, но какой-то беззащитно-одинокий. Я тогда даже представить себе не могла, что это всего лишь маска, попытка поймать на сочувствие. – Она подняла на меня взгляд. В нем не было ненависти к Исхантелю, только дикая усталость. Вот только жалеть ее я не имела никакого права. Помочь, если смогу, – да, жалеть – нет. – Я сама подсела к нему, первой завела разговор. Полтора месяца пролетели, как один день. Счастье было невообразимым, похожим на сон. О том, что он самаринянин, я так и не узнала. Он предложил мне выйти замуж, я согласилась. – Я промолчала. Союз признает браки, заключенные на Приаме, да и не только там. Мне доводилось видеть статистику, сколько вот таких скороспелок пытались потом вернуться домой, оказавшись бессильными перед чужими законами. – Он исчез через несколько дней после этого. Его тело нашли. Сказали, что он оказался не в то время и не в том месте. О том, что беременна, поняла уже на Зерхане.
– С господином Эйраном познакомились на корабле?
Удивление в ее глазах мелькнуло и пропало.
– Да. Я была не в себе, Шамир постоянно оказывался рядом. Когда родилась Сои, признал ее своей дочерью. Других у нас не получилось, а ее он любит.
Ни о каких случайностях речь больше не шла. Исхантель знал, что когда-нибудь они встретятся. Таисия была заклеймена, хоть и не догадывалась об этом. У нее могли быть только его дети, ментальная настройка.
Все было еще хуже, чем я думала. Эта женщина была во власти жреца в значительно большей степени, чем находившаяся у нас Сои. Удивительно, что ей все еще удавалось держаться.
– Когда он представлялся мужу, я его не узнала. Да – похож, но в этом было столько властной силы, что у меня даже мысли не возникло связать его с тем. И только когда увидела рядом с дочерью…
Она не закончила, постарев в одно мгновение, исчерпав на этот рассказ остатки сил.
Женщина-воин, отдавшая себя. Осталось понять, ради кого.
– Что я должна сделать?
Она не шелохнулась, но ответила, чуть слышно произнеся:
– Он ни перед чем не остановится, чтобы забрать Сои. Постарайтесь спасти ее. – Она секунду помолчала, потом, поставив кружку на стол, протянула мне слот. – Здесь все, что я знаю. Вам это пригодится.
* * *
Долг и… долг.
Когда собственный мир рушится, имеет ли значение гибель чужого?!
Ему был известен ответ, но звучал он не столь категорично, как было принято.
Или в этом и было его предназначение? Не то, которому он следовал, выполняя волю эклиса, – несущее совершенно иной смысл. Открытий, откровений, изменений…
Будь он ребенком, спросил бы у деда, в отличие от отца того никогда не смущали столь неоднозначные вопросы. Но то время безвозвратно ушло, да и самого деда уже давно не было в живых.
Все чаще он сожалел об этом, понимая, кем тот являлся для него. Уникум, умеющий мыслить настолько неоднозначно, что выводы, которые он делал, сбивали с толку. Изгой, для которого не находилось места в их обществе. Интеллектуал и воин. Не имеющий дара, но сумевший пройти путь до полного посвящения, используя совершенно иные способности и не вызвав ни у кого подозрений, пока не признался сам.
Странно, но смерть старшего родича никогда раньше не пробуждала у него беспокойства, Риман принял объяснения сразу и безоговорочно, но вот теперь…
А может, это было предопределено? Заложенное в далеком прошлом обязано было рано или поздно прорасти?
Такие размышления сейчас, когда все было готово к решающему дню, казались предательством по отношению к самому себе. Но они, словно измываясь над ним, продолжали возвращаться, лишая так необходимой ему четкости восприятия.
Дверь в комнату для ментальных тренировок бесшумно открылась, но Исхантель не вздрогнул, лишь взгляд раздраженно потемнел. В мгновения сомнений он предпочитал оставаться один.
Насколько это было возможно…
Чуть покосился в сторону вошедшей женщины, надеясь, что она, ощутив его недовольство, все-таки отступит, уйдет, дав ему возможность вернуть себе внутреннее спокойствие.
Не отступила и не ушла, направилась к нему, прекрасно осознавая, что может быть за непослушание.
Впрочем, известно ей было и другое: жрец нуждался в ней. В той части собственного «я», ради которого однажды рискнул собственным будущим.
– Что тебе? – холодно произнес Исхантель, когда Жаклин опустилась на пол у его ног.
Не униженно или подобострастно, без слепого восхищения, но каждым движением говоря: «Это было мое решение, и я готова ответить за него».
Как и он за свое…
– Таисия покинула резиденцию, мой господин, – прижавшись щекой к его колену, прошептала Жаклин.
Не та помощница главы миссии, высокомерная, больше похожая на ледяную статую, чем на живое существо, какой ее знали на Зерхане, другая. Нежная, ранимая, преданная…
Символ самоотречения и постоянное напоминание о совершенных ошибках.
Жаклин была второй, Таисия – первой.
Ни о той, ни о другой он не жалел, хоть и был вынужден за них расплачиваться.
– Наш новый друг готов? – он склонился к женщине, провел ладонью по ее волосам.
Непрошеная ласка заставила Жаклин замереть в ожидании продолжения, но резкий рывок тут же вырвал ее из мелькнувших иллюзий.
Наказывая ее за проявленное желание, он наказывал себя. За слабость.
– Да, мой господин. – Несмотря на боль, она улыбнулась, чувствуя, как возвращается в его сердце решимость. Исхантель мог как угодно жестко блокировать внешние связи, но это не мешало ей ощущать то, что он умело скрывал, пользуясь своими немыслимыми даже для самаринян возможностями. Она была его частью. Крошечной, измученной борьбой с самой собой, часто забываемой в самых дальних уголках сознания, но частью. – Он сделает все, как вы хотите.
