Покрасневшие от слез глаза, невнятное бормотание, потерявшая свой идеальный вид одежда… Смотреть на журналиста было больно, но он служил сейчас идеальным прикрытием, объясняя наше появление в баре, который пользовался не лучшей репутацией.
– Нет, – с теми же интонациями пыталась добиться у него ответа я, – это ты мне скажи! Ты здесь живешь, ты должен знать!
Подошедшего официанта наше поведение ничуть не смутило. Похоже, мы неплохо вписывались в привычное общество этого заведения.
– Что будете заказывать? – равнодушно поинтересовался он, окидывая нас незаметным, но цепким взглядом.
Я тяжело вздохнула, демонстрируя напряженную мысленную деятельность, покосилась на Иштвана, расплывшегося по мягкому диванчику. На молодого парня, который обслуживал наш столик, даже не посмотрела, но это не значило, что я его не видела. Подозрительным он не выглядел, вот именно этим мне и не понравился. Реноме бара не позволяло верить внешней безобидности.
Руми мои надежды оправдал, сумел вытащить разовую платежную карту и бросить, не промахнувшись, на стол.
– Выпить и закусить. На все.
Многие заядлые любители погулять поступали подобным образом. Сумма переводилась единожды, без возможности пополнения. И захочешь продлить удовольствие, но за рамки уже не выйдешь.
– Будут какие-нибудь особые пожелания? – Теперь официант повернулся ко мне.
Я свела брови в попытке понять, чего он от меня ждет.
Иштван опять оказался на высоте.
– Даме, – он даже махнул рукой в мою сторону, чтобы тот не ошибся, – коктейль. Кампари, вермут и джин. – Парень не шелохнулся, а ведь должен был понимать, что в моем состоянии эта смесь добьет с одного глотка. – А мне… – он закатил глаза, шевеля губами, – виски.
Про закуски официант уточнять не стал. Точно оценил кондицию клиентов.
Когда мы остались одни, подвинулась поближе к Иштвану, удобно пристроив голову у него на плече.
Столик располагался не очень удачно, слишком близко к барной стойке, которая частично загораживала обзор. Да и темновато, пришлось задействовать внешний контур интерфейса.
– Лиз… – жалобно протянул Иштван, уткнувшись носом мне в волосы, и закончил вполне трезво, – а ты не думаешь, что мы отсюда живыми не выйдем?
Его преображение меня не слишком удивило. Не сказать, что ожидала чего-то подобного, но должен же он был оправдать отсутствие подробных сведений о себе!
Вместо того чтобы ответить, игриво вычертила подушечками пальцев у него на бедре замысловатый вензель.
Руми резко выдохнул и… усмехнулся прямо в ухо. Мол, намек понял – глупых вопросов не задавать. Перехватил мою руку, не успев поднести к губам, уронил, потянулся к столу. Заметив, что тот все еще пуст, посмотрел на меня обиженно.
Была готова дать голову на отсечение, что в его глазах не было и проблеска разума. Пьяная пелена, в тумане которой терялись все мысли.
Вот только… он предоставил достаточно доказательств, чтобы этому не верить.
Валенси или Ровер? Этот вопрос вновь стал актуальным. Интерес, конечно, спортивный, но я не любила оставлять за своей спиной неразгаданные загадки.
А если… Я даже прикрыла глаза от удовольствия.
А если не Валенси и не Ровер, а… Шторм?! На крейсере к определенным выводам меня подводили мягко, вслепую используя тех, кто оказывался поблизости.
Так почему бы Славе слегка не использовать ту же тактику и здесь, подбросив мне в качестве поддержки своего полевого игрока. Иштван вписывался в этот образ идеально, не считая, конечно, случая с Жаклин, который теперь выглядел не столь однозначно. Вполне мог отводить от себя подозрения, считая, что время раскрыться до конца еще не наступило. Или… подчеркивал ее опасность.
Не исключая, что ошибаюсь – на фоне Шторма местная спецура совсем уж блекла, – злорадно отметила, насколько вырос счет к полковнику за последние дни.
Дожить бы до того момента, когда смогу предъявить.
Размышления ничуть не мешали исподволь осматриваться, скорее заставляли быть более собранной. Уж очень хотелось взглянуть в глаза Шторму, когда вся эта чехарда закончится.
На танцевальной площадке множество следов и ни одного желающего размяться. Музыка приглушена, вокруг столиков активированы шумопоглотители.
Кажется, мы появились во время перерыва. Лица все еще разгоряченные, да и перед запахом пота система вентиляции оказалась бессильна. Удачно! Будет возможность прокачать ситуацию и продумать план до того, как придет пора действовать.
Помещение небольшое, два десятка столов в зале на первом этаже и шесть закрытых тканевыми занавесями кабинетов на втором.
Полукруглая зона в противоположном углу и такая же, пустующая, недалеко от нас. Семь… восемь мужчин и четыре женщины. Компания сплоченная, явно из завсегдатаев. Похоже, тех самых, благодаря которым заведение и пользуется дурной славой. Тут даже не раскрепощенность, а яркая демонстрация того, кто здесь хозяин.
Один, словно ощутив мое внимание, оглянулся, окинул оценивающе. Что-то произнес, его сосед справа тоже посмотрел на меня.
Я наблюдала за ними из-под опущенных ресниц. Тяжелое дыхание, чуть приоткрытый рот… они не могли видеть, что делала ладонь Иштвана, скрытая крышкой стола, но я давала им возможность для предположений.
Переглянувшись, засмеялись, потом ударили по рукам.
Зафиксировав картинку, отправила ее Роверу. Он говорил про схему два, эти вполне подходили для ее реализации.
Дальше. Мужчина. Один. Одет неброско, скорее ест, чем пьет. Тяжелый стакан наполнен наполовину, но если судить по количеству отпечатков, которые регистрировал сканер, его поднимали лишь раз. Сидит в профиль, но мне хватает и этого – ничего общего с Горевски. Ни в своем настоящем облике, ни в виде Смолина.
На всякий случай сделала зарубку в памяти и перешла к следующему столику. Ничего.
Десяток секунд – половина зала осталась позади. Зацепиться не за что…
Не успела подумать, как напоролась взглядом на интересную троицу. Вроде и не выделялись на фоне других, но что-то кольнуло.
Двое мужчин и… женщина. Одежда яркая, вызывающая. Образ портит соответствующий, но идеально выполненный макияж. Она – клиентка, а не проститутка, как показалось вначале. А эти двое…
Я едва не засмеялась в голос, успела сдержаться, зарывшись на мгновение носом в грудь Иштвана. Брюнетку было не узнать, а вот знакомую блондинку не спас даже мужской костюм. Внешне не придерешься, мало ли какую «игру» заказала пресыщенная подобными развлечениями особа. Были бы кредиты…
Горевски выглядел как плохой мальчик. Щетина, шрам на щеке, небрежно убранные в хвост волосы. На губах презрительная усмешка. Рукава рубашки закатаны, фиксатор расстегнут, открывая украшенную курчавым волосом грудь. На запястье широкий браслет-трансформер. Опасная штучка, одновременно и прикрывает кулак для удара, и бьет разрядом. Относится к запрещенным, но в таком баре это, кажется, мало кого волнует.
Можно было вздохнуть с облегчением, с заведением я не ошиблась, да только торопиться не стала. Сделано самое малое, все трудности впереди.
Николя, как назвал его Шаевский, я обнаружила совсем рядом с нами. Сидел у стойки, напряженно сжимая полный стакан. Потерянный, несчастный, одинокий… Взять у такого нечего, все в нем кричало о бедной студенческой жизни, так что и в глаза бросался, но интереса не представлял. Даже для потасовки не годился, здесь предпочитали тех, кто способен ответить.
Не зря я на него обратила внимание, из такого вполне будет толк.
Ровера я и искать не стала. При беглом осмотре он ничем себя не проявил, а действуя целенаправленно, вполне могла выдать нас обоих.
– Лиз, – настойчиво протянул Иштван, как только отошел официант, расставив тарелки с легкой закуской и выставив на стол мой коктейль и затребованный Руми виски, – горько мне! Давай выпьем, чтоб ей там хорошо было, а эта самаринянская тварь…
Последние слова у него получились особенно громко, да и опустошенным стаканом по столу грохнул так, что несколько тарелок звякнули краями.
В зале как-то сразу стало тихо, но только на мгновение. Этого было слишком мало, чтобы вызвать возмущение посетителей.
Пригубив коктейль, оказавшийся весьма неплохим, потянулась вилкой к блюду, стоявшему с его стороны. Собиралась что-нибудь свалить – без особого умысла, только чтобы про нас не забывали, но как раз в этот момент музыка заиграла громче, и на площадку выскочили на подтанцовку несколько полуголых девиц. Мужская часть посетителей бара заметно воспряла духом, пусть пока и не торопясь выползать из-за столов.
Что ж, вот теперь можно было и слегка расслабиться. Эмоции забурлили, достаточно будет толчка, чтобы здесь все взорвалось и без нашего участия.
Девочки свой хлеб ели не даром, на второй мелодии на танцполе было уже многолюдно. Курящийся разноцветный дымок добавлял происходящему иррациональности, словно кошмарным снам. Вспыхивающие искорки и внезапно пронизывающий действо яркий луч только усиливали это впечатление.
