– А женщина должна молчать и отдаваться победителю?
– И кстати о женщинах, – кивнул бог войны. – Если ты взял на меч золотой брегет, ты молодец, ты крут и ты благородный дон. Если ты по просьбе женщины вступился за ее честь, ты молодец, ты крут и ты благородный дон. Но если выясняется, что женщина одолжила у приятеля золотой брегет, а чтобы не возвращать его, натравила тебя на мужика и ты его завалил, то ты уже совсем не благородный дон. Ты лох и кретин, которого развели, как кролика. Чувствуешь разницу, милая?
– Я не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь?
– Объясняю, – хлопнул в ладоши молодой человек. – Месяц назад, в схватке за небольшую деревеньку, я раздолбал оборотней и принудил их к миру на своих условиях. Мы не трогаем их, они не трогают нас, мелкие огрехи прощаются, раз в год общая попойка в знак дружбы. А десять дней назад у меня была драка с оборотнями у Кельтмы. Оборотни сочли, что хорошо нас прижали, и выкатили свои условия для мира. По этим условиям мы не трогаем их, они не трогают нас, мелкие огрехи прощаются, раз в год общая попойка в знак дружбы. И вот теперь у меня возникает вопрос. Если и мы, и лесовики хотим мира на одних и тех же условиях, то какого тогда хрена мы вообще воюем?!
Бог войны вскинул брови и развел руками.
– Ну вообще-то, это они нападают на наши селения.
– Я помню, – с сомнением скривился Викентий. – Однако представь себя на моем месте. Я проливаю кровь, теряю верящих в меня бойцов убитыми и ранеными, я иду через боль и лишения, дерусь на грани сил, наконец, заваливаю врага, приставляю ему нож к горлу и громко объявляю: «Сдавайся, несчастный!» Светочка, скажу прямо, я чувствую себя полным идиотом. Цепным псом, которого держат в будке на задворках, кормят объедками и иногда дают команду «Фас!». А зачем натравливают, на кого, почему – собаке знать необязательно.
– Мне кажется, Вик, ты преувеличиваешь.
– Я тот, кто на пиру сидит внизу стола. На местах, отведенных для побирушек. Я тот, кто в битве идет в первом ряду. На месте, отведенном для смертников. В какой момент я преувеличил свои впечатления, Светик? Здесь, при славянских богах, я отличаюсь от цепного пса только умением ходить на задних ногах!
– В таком случае у меня есть для тебя два известия, одно хорошее и одно плохое. – Света подошла к Викентию и села на полати рядом. – Тебе какое озвучить первым?
– Лучше хорошее, – попросил молодой человек. – Подними настроение хоть немного.
– Тебе больше не нужно воевать с лесовиками. Новых дальних походов в их пределы не намечается.
– Ладно, я порадовался, – кивнул Викентий. – А чего у нас плохого?
– Скифы напали на южное порубежье, захватили два города и несколько деревень. Поэтому все силы, что боги славян хотели бросить против лесовиков, ныне отданы для нового похода. Со всех пределов созваны добровольцы на великую битву против Степи. Для освобождения городов приготовлены семь ладей, съехались почти две сотни воинов. Все они желают, чтобы их возглавил великий и непобедимый бог войны, храбрый Один. Однако наш упырь, похоже, наконец-то упился кровью и не желает новых сражений. Мне так и передать Макоши, Вик?
– Вот хрень! – сжал кулак воин. – Чего они хотят? Что понадобилось от нас скифам?
– Мне они ничего не сообщали, – пожала плечами девушка. – Я знаю только то, что рассказала. Из побежденных городов сбежала часть жителей, у них можно узнать подробности. Так что? Ты поведешь освободительный поход или ты подался в пацифисты и намерен стать непротивленцем-отшельником?
– Вот хрень! – зло сплюнул великий Один. – Получается, что я и есть истинный цепной пес. Кидаюсь на всех, кто сунется на хозяйский двор, независимо от того, как хозяева относятся ко мне.
– Слава небесам, я опять узнаю нашего славного кровожадного монстра, – усмехнулась светлая богиня. – Ты физически не способен пройти мимо шанса кого-нибудь прирезать.
– Хоть какие-то подробности нападения известны? – спросил молодой человек. – Какими силами нападали, как действовали? Тактика, оружие, транспорт?
– Там были дети Табити, – ответила девушка. – Они умеют обращать людей и богов в камень, поэтому переместиться в порубежье через зеркала и вступить в битву никто из детей Сварога не рискнул. Для войны против таких врагов нужен настоящий смертник.
– Их как-то можно отличить от простых скифов? Ну, чтобы быть готовым к подобному нападению?
– У всех потомков богини Табити проблемы с ногами. Побочный эффект от колдовского могущества. Так что, если увидишь среди сильных воинов медлительного кривоножку, это один из магов-каменотесов и есть. Еще они умеют… – Но тут хлопнула дверь, и светлая богиня прервалась: – Остальное узнаешь в Вологде.
Пологи откинулись, в комнату башни влетела розовощекая разгоряченная Уряда в беличьем плаще поверх обычного платья и кинулась спрыгнувшему с полатей Одину на шею:
– Мой бог, ты вернулся! Ты пришел!
Викентий позволил себя расцеловать, поцеловал девушку в ответ, пригладил ее волосы:
– Как же я соскучился по тебе, любимая! Но у меня для тебя есть два известия. Хорошее и плохое…
– Что случилось? – напряглась смертная.
– Хорошее – это то, что твои старания не пропадают зря. Мне опять нужна новая одежда.
– Да-да, я сейчас достану! – отпустив своего мужчину, нырнула под полати девушка.
– А плохое в том, что я не смогу остаться. Новая беда зовет меня в новый поход.
– Совсем-совсем?! – так же резко выпрямилась Уряда. – Сразу уйдешь?
– Не сразу, – неожиданно сказала Света, тоже спрыгивая на пол. – Могу подарить вам час. Переодевайся, Вик. Я подожду снаружи.
* * *
Первым, что услышал бог войны от хозяйки Вологды после долгой разлуки, оказался гневный вопрос:
– Что у тебя в сумке?! – Суровая женщина в переливчатом от жемчуга платье с куньим мехом на отворотах, в меховой шапочке с большими золотыми рунами по краям вытянула украшенную перстнями руку в указующем жесте.
– Ничего, – пожал плечами Викентий. – Огниво, шило, нити, несколько ремешков. Расческа.
– Покажи! Я вижу свечение сильного чужого колдовства. Древней магии.
Великий Один расстегнул поясную сумку, достал гребень – и богиня богатства тут же отпрянула, зло зашипев:
– Откуда он у тебя?! Сожги немедленно!
– Жалко, подарок, – пожал плечами молодой человек.
– Это русалочий наговор! – Макошь оскалилась: – Брось на пол!
Викентий послушался. Женщина порылась в своем подсумке, нашла костяное колечко с многолучевой свастикой, вытянула руку над расческой, торопливо что-то наговаривая, бросила колечко на зубцы. Оно мелко запрыгало, поворачиваясь, застыло.
– Можешь забирать, – разрешила Макошь. – Я сожгла наговор. Ты хоть понимаешь, Один, что тебя хотели убить? Кто подбросил тебе этот гребень? Полагаю, тебя спасло только чудо! Мне надобно сегодня же освежить твои амулеты и обереги!
– Расческа как расческа, – хмыкнул Викентий, поднимая красивую безделицу.
– Ты мне не веришь?!
– Он призван из будущего, всемогущая! – торопливо вступилась Светлана. – И он воин, а не мудрец. Он совершенно не понимает, в какую беду попал.
– Да, в какую? – поинтересовался молодой человек, закрывая сумку.
– В большую… – Макошь поджала губы. Поднялась на трон, воссела на него. – Тебе должно быть известно, храбрый Один, что мы не первый народ, поселившийся в здешних землях. До нас были другие племена. Мудрые, бессмертные, владеющие могучей древней магией. В отличие от нас, строящих дома, вскапывающих грядки, ставящих ловушки и греющихся у очагов, они предпочитали путь единения с природой. Они сделали себя нечувствительными к холоду и ветру, овладели умением впитывать силу солнца, становиться невидимыми для врагов, впадать в спячку на зиму и пробуждаться весной вместе со всей прочей природой. Они и поныне живут в реках и болотах, в стволах деревьев и под их корнями, а иные и рядом с нами. Как повелось у всех бессмертных народов, их главной бедой стало бесплодие, и потому с каждым веком их становится все меньше и меньше. Увы, но даже бессмертные существа отнюдь не вечны…
Хозяйка Вологды о чем-то задумалась, опустив взгляд. Но вдруг резко спохватилась, подняла голову, продолжила:
– Одним из сих изначальных народов являются русалки. Странны они тем, что чародейством и бессмертием в этом племени владеют только женщины. Для продолжения рода своего сии водяные ведьмы совокупляются с мужами, на берегах рек и озер случайно оказавшимися. Далее уж как повезет. С иными они поиграются да отпускают. К иным прикипают намертво и не оставляют вниманием своим до конца жизни, живут постоянно рядом, а то и в дом проникают, соперниц всех возможных изводят до смерти. Иных мужчин к себе, на дно утягивают. Умотают до беспамятства полного да в омуты темные и заберут. Там с молодцем тешатся, чарами жизнь в теле утопшем поддерживая. Главной же слабостью русалок являются гребни. Ни добра, ни дома свого у них не имеется, однако волосы пышны. Гребни завсегда их единственная радость и имущество. За гребешок хороший они и желание любое исполнить могут, и судьбу с молодцем связать. И отдадутся, и приласкают. А как жертва обмякнет, силы все в поединке любовном растратив, так ее вместе с украшением и прибирают. На твой гребень заклятие призывное наложено, дабы уж точно не упустили. Кто-то сильный и умелый, обладающий древним колдовским даром, зело хотел тебя, воин, игрушкой русалочьей сделать.
