Мой подарок. Хочу и забираю. Даже не стыдно!
Все, к барьеру! То есть к шкафу.
Только не в Нарнию, только не в Нарнию! Хочу домой. Туда где тепло, светло и точно ждут меня.
Путь к Велору, как проторенная тропка, прочертился в моем уме четкой траекторией по серебряной дороге. Все-таки хорошо, что ориентирование на местности в детских лагерях было интересной штукой!
– Я с тобой, – мама вдруг цепко сгребла меня за локоть, еще до того, как я успела открыть дверь.
– Ты там ничего не знаешь!
– Ты тоже не знала! А я… Не могу же я отпустить тебя одну черт пойми куда!
– Ну оставила же на двадцать с лишним лет у бабушки.
– Я оставила дочь-ведьму у бабушки-ведьмы, – убийственно чеканным шепотом отбрила мама, – интересно, каким это образом я бы объяснила, что ты паришь под потолком, нашим гостям. Тем, что у тебя талант Гудини?
– Могла бы жить с нами.
– И коровам лекции по гражданскому праву читать? – мама фыркнула. – Нет, Марьяна. Я делала тогда, что должно. И сейчас делаю. И вообще хочу познакомиться с зятем.
– Он тебе не понравится, – мрачно буркнула, представляя эту встречу на Эльбе.
– Конечно, какой-то упырь и покусал мою девочку! – возмущенно выдохнула мама. – Что за манеры такие?
– Дворянские, мама, дворянские, – вздохнула и пожала плечами, – уверена, что хочешь? Кому ты в Велоре лекции по гражданскому праву читать будешь?
– Разберемся, – мама крепче сжала мой локоть, – давай поспешим, Марьяша, что-то у меня нехорошее предчувствие.
Нехорошие предчувствия у новоявленной ведьмы? Ладно, черт с ней, почему бы и нет? Дом все равно Матильда мне отдала, я – хозяйка, фиг кто отожмет. Поди увидит, какой там завал вживую – сама обратно попросится. Мучать студентов, на кафедру юридического. Отведу. Оттуда проще, чем отсюда.
На путь по дороге сразу двух ведьм пришлось потратиться. Но я шла вперед как будто солнцу и теплу навстречу. Там моя Чушка, там Вафелька соскучилась, там Триш с ума сходит. И дом, дом, дом…
Такое приятное слово, такое вкусное, такое классное.
Вот к кому Джулиану надо меня ревновать. К дому. Потому что я его действительно обожаю. А всякие дурацкие кролики не стоят никакого внимания.
Марьяша, Марьяша, окстись, надо тебе оно всерьез,чтобы упырь тебя ревновал, а?
Ну, в общем-то… Если быть с собой до конца откровенной…
Конец пути пришелся вовремя – не пришлось чистосердечно признаваться себе в ужасном.
Тем более зачем – он вон там опять заявил очередную свою чушь, что лучше б он меня не знал, и вот это все! Лучше чтоб не знал, ну вот и пусть забывает.
Нареченную там свою обратно замуж зовет. Второй женой! Или так нельзя?
А, какая разница!
Толкнула дверь вперед, и тут же заблудилась в чем-то мягком, бархатном. Оно обвило мою шею, попыталось задушить, было опознано как рукав…
Черт меня побери, вот ведь умудрилась, открыть дверь из шкафа в шкаф!
Мама потом еще месяц будет подкалывать.
Потыкалась в стенки шкафа, нашарила наконец ручку, отплевалась от бархатной тряпки, распахнула наконец дверцу на волю, чтобы… тут же захлопнуть её обратно.
– Марьяша, что такое? – шепотом спросила мама. – Мы вышли не в ту Нарнию?
– В ту, – шепотом ответствовала я, – но не туда. А…
Вот как бы ей объяснить, что я умудрилась протянуть тропу в…
Да-да, вы все угадали. В спаленку к дорогому, сожри его дракон, супругу!
И первое, что я увидела, открыв дверцу его шкафа, это был он сам! Бледно-серенький такой, осунувшийся, с синяками под глазами. Еще больше походящий на упыря, чем обычно.
Кажется, зря я думала о нем во время моего пути. Или это все из-за неверно сформулированного техзадания “хочу туда, где меня ждут”.
Ждал он меня, ага.
Дрых самым настоящим сусликом на своей широченной кровати, как раз напротив шкафа, и делал он это как истинный гражданин мира Голым!
Класс! Я ведь хотела этого никогда не видеть! И чего мне теперь делать, это все у меня, кажется, на сетчатке глаза в цветах пропечаталось?
– Что будем делать? – все так же еле слышным шепотом поинтересовалась мама, повторяя мои мысли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не успела
Я не успела ответить. Кто-то согнутым пальцем бесцеремонно побарабанил в дверь шкафа.
– Вы разбудите даже мертвеца, леди, – прохладно сообщил Джулиан с той стороны дверцы шкафа, – вылезайте.
– Обойдешься! – я наконец сообразила, что на этот раз не исчерпала запас магии до предела, и быстренько прошлась внутренним взором по периметру дверцы шкафа, задавая новому порталу другое, более короткое направление.
Вышли из номера в Элессаре. Выдохнули. Ну, мама выдохнула. Я – не успела. На меня обрушились две молнии сразу. Одна – горячая, ярко-зеленая, другая – пушистая, белая. Объединяло их только одно – встревоженно-восторженный писк из разряда “наконец-то ты пришла”.
И вправду ведь. Наконец-то. Пришла!
***
– Носится хде-то, носится. А хде носится? Хто её знаит? А мы, пока её нет – ногти жри, ночи не дрыхни, скотину её корми!
– Доброго утра, Мырх, – я опознала гаргула, даже не поворачиваясь к нему лицом. А потом – все-таки повернулась.
– Каковское тебе тут утро, полдень ужо, – буркнул Мырх, кочережкой ворочая поленья в террариуме саламандрочки.
Ящерица, бодрая и радостная, высоко подпрыгивала, уворачиваясь от кочерги, и даже соизволила мне приветливо сверкнуть глазами.
– Полдень? – опешила, приповнив дрыхнущего ди Венцера, потом припомнила, насколько “сладкой” была его ночка, простила вампиру дневной досып. – А Триш где?
– Тык в суд энтот ваш ведьминский поперся, – гаргул буркнул равнодушно, а потом зашебуршился в карманах жилетки, свисающей почти до пола, – он жа свидетелствовает тама чо та. На каретке угрохотал с четверть часу вназад.
– Суд? Боже! – я лихорадочно огляделась по сторонам. – Господи, сколько же времени жрет эта Серебряная дорога!
Судебная повестка лежала на комоде, придавленная краем лампы с абажуром, на котором замерли стеклянные бабочки. А между прочим, когда зажигали свет, эти бабочки просыпались и красиво махали крыльями.
Триш явно ждал меня. Несколько самых элегантных платьев из мастерской господина Эрнста отглаженные и прекрасные ждали меня на кровати.
Я схватилась за первое попавшееся, светло-зеленое. Переодевалась в армейском режиме – спичка не успела бы догореть. Выскочила обратно в гостиную собственного номера, удивленно уставилась на маму. Нет, я знала, что у нас с ней один размер одежды, но что и она вот так вот просто возьмет и переоблачится во второе из приготовленных платьев…
– Я иду с тобой, – непоколебимо сообщила мама.
Я хотела было запротестовать, но потом глянула на часы, чуть не взвыла и решила не тратить на это ни секунды драгоценного времени. Схватила книгу, вытряхнула её из занавески, крепко сжала в руках и бросилась к первой попавшейся двери.
– Гражданский магический суд, зал номер тринадцать, – подумала отчаянно. Дверь, будто ощущая уровень моей спешки, тут же полыхнула ответным белым светом по периметру.
Уже шагая в неё, я услышала неприятный голос какой-то старушенции.
– Многоуважаемый Атлас ди Венцер. Вы знаете порядок приема документов, доказательств и свидетелей по всем делам волшебного порядка. Все, не явившиеся в зал суда, не предоставившие своих доказательств в нужный срок, считаются уклоняющимися от магической судебной присяги, а значит – их интересы признаются ничтожными…
– Я возражаю, – взревели мы с мамой в два голоса, едва успев проморгаться от ослепительно белого света арки.
Проморгались мы и увидели темноватый судебный зал, такой весьма типичный, с высокой трибуной для судьи и скамьями для истцов и ответчиков. Для того, чтобы оные не передрались, в этом мире догадались установить едва заметную полупрозрачную стену. Мы вышли с нужной стороны, с той стороны, где по лавочкам сидели Триш и Атлас…
Все, да. Господин супруг не удосужился явиться.
