— А почему я должна тебе верить? — бурчит она себе под нос, оглядывая кухню. — Как я могу полагаться на тебя, если ты уже четыре дня не отвечаешь на мои звонки? Ты не выполняешь условия нашего договора!
Я закатываю глаза. История стара как мир. Но, похоже, Дженника подготовилась заранее, а когда она заведется, ее не остановить.
— Это было всего один раз, тебе прекрасно известно.
Но едва я замолкаю, она начинает орать:
— Четыре дня, Дайра!
— Ты забываешь о разнице во времени, — возражаю я.
Как печально, что после нескольких недель разлуки у нее нашлись для меня сплошные обвинения! Но если она сама затеяла ссору, я тоже не собираюсь отмалчиваться:
— Короче, у меня имелись особые причины…
…а точнее, инициация, мое тело рвали на части духи тотемов в пещере…
— …я плохо себя чувствовала после аварии.
— Дайра. — Она оценивающе смотрит на меня, критически приподняв бровь. — Ты свела общение со мной к минимуму, уклоняешься от моих расспросов, а если отвечаешь, то крайне туманно. Но и я, между прочим, была подростком. Тебе не выкрутиться. Я помню, что я проделывала со своими родителями. Если ты считаешь, что приехала сюда на каникулы, пусть так и будет. Я надеюсь, тебе понравилось в Очаровании, потому что твой отдых закончился.
— Каникулы? — хмурюсь я. — Ты серьезно?
Я делаю паузу и выпаливаю:
— Ты не заметила, что это за место? Сравни его с Парижем, Лондоном, Римом, Афинами, да хоть с Майами! С какой стати мне бунтовать именно здесь? В этом скучнейшем пустынном Очаровании, штат Нью-Мексико? — добавляю я, и мой голос дрожит от ярости.
Продолжаю говорить разные вещи, не предназначенные для маминых ушей, и ее слова застают меня врасплох:
— Прекрасно. Я рада, Дайра. Значит, ты не будешь скучать, когда отсюда уедешь.
У меня по коже пробегают мурашки.
— Дайра, очнись! Ты — не из этих краев. Поэтому попрощайся с Очарованием — после сегодняшней ночи ты больше никогда не увидишь его.
— Что? — взвиваюсь я.
Но мне нельзя покидать Очарование! Я — Искатель, и город нуждается во мне, а сегодняшней ночью я увидела все необходимые доказательства, включая армию зомби. Правда, я и понятия не имею, что затевает Кейд, он определенно темнит, и я обязана его остановить. Я — единственная, кто способен на такое. Дженника кивает с самодовольной усмешкой.
— Дайра, я получила работу на телевидении. Теперь нам не надо мотаться по всему миру.
Мои глаза вылезают из орбит, а челюсть буквально отвисает. Я прокручиваю в голове ее слова, пока они наконец не начинают обретать смысл.
— Но ты ненавидела их, — мямлю я. — Ты всегда утверждала, что…
Мама поднимает ладонь, жестом призывая меня замолчать.
— У нас куча дел, Дайра. Я сняла квартиру с двумя спальнями в западной части Лос-Анджелеса. Это — временная мера, позже мы купим себе что-нибудь получше. Я подумываю о Венеции или о Сильвер-Лэйк[25]. Мы осмотримся вокруг и выберем себе что-нибудь милое и приятное.
Я недоуменно таращусь на нее, мой разум слишком занят и не в силах осознать услышанное. Не знаю, что и думать. Такой расклад абсолютно не соответствует привычному образу Дженники.
— Ага, — заявляет она.
При этом она водит ногтем по шву своих кожаных леггинсов и одновременно крутит белокурую (а не розовую, как раньше) прядь волос. Я замечаю, что вся ее шевелюра отливает платиной.
— В общем, упаковывай вещички и вперед. Я взяла напрокат машину, она ждет на улице с полным баком бензина. Первый раз в жизни смена часовых поясов играет мне на руку — я планирую провести за рулем ночь напролет.
Она щелкает пальцами, требуя пошевеливаться, но я буквально приросла к полу.
— Нет, — выдавливаю я.
Мой краткий ответ звучит крайне невразумительно, и я спешу добавить что-нибудь более веское:
— Забудь, Дженника. Ни о каком отъезде и речи быть не может!
Она прищуривается и склоняет голову набок, как бы прикидывая мой вес, и отчеканивает:
— Причина — в том мальчике, да?
— Что? Конечно, нет! — восклицаю я.
Я действительно убеждена, что Дэйс здесь ни при чем. Речь идет лишь о моей миссии Искателя, в которой я не могу признаться собственной матери. С одной стороны, она отвергает магию и прочие вещи, отказывается верить и даже не пытается понять нечто подобное. А с другой, искренне за меня беспокоится, поэтому и настаивает на бегстве из Очарования. Но здесь я обрела надежду, за которую я могу уцепиться, так что пока Дженника упорствует, мне тоже надо сражаться.
Она пододвигается ко мне, и ее голос смягчается:
— Дайра, что стряслось? Не бойся, я все пойму. Я же его видела, я не слепая. Он — очень хорошенький, именно о таком мечтают все девочки. Влюбиться в него — легче легкого. Разумеется, он разбил немало сердец, а я не хочу, чтобы ты потом страдала. Или чего похуже.
Я моргаю, внутри все кипит от злости, но мое лицо превратилось в непроницаемую маску. Меня раздирают сомнения. Я не хочу верить Дженнике, но опасаюсь, что она в чем-то права.
— Ты подразумеваешь беременность, что ли? Вроде как случилось с тобой, когда тебе стукнуло шестнадцать?
— Да, — соглашается она. — Разве этого недостаточно?
Теперь она крутит цепочку из серебряных колечек, свисающую с ее проколотого в нескольких местах уха. Ситуация накалилась — она явно мучительно подыскивает нужные слова:
— Дайра, я ни секунды не жалею о том, что ты у меня родилась, но я не желаю для тебя повторения своей судьбы!
Я закатываю глаза и отворачиваюсь. Мы уже миллион раз об этом говорили, начиная с того времени, когда я была совсем маленькой. Кстати, мне и прежде откровения Дженники казались скучными и дико неприличными.
— Нет, — отвечаю я, — он — другой. Ты ошибаешься.
Но когда реплика слетает с языка, до меня доходит, что я угодила прямиком в расставленную ловушку. Зрачки Дженники расширяются, на губах появляется триумфальная улыбка:
— А откуда ты знаешь? Вы ведь только сегодня познакомились. Или нет?
Я с досадой хмурюсь, пытаясь сохранить спокойствие и не вывалить на нее ворох ругательств.
— Короче, Дайра, — строго произносит она, — собирай свои шмотки, да побыстрее. Ах да, когда закончишь укладываться, не забудь оставить Паломе записку. Поблагодари бабушку за столь неоценимую помощь. Она уж постаралась — так же, как в свое время для Джанго.
— Что? — удивляюсь я, а мой взгляд в панике мечется по кухне.
Но Дженника сдвигает брови и непреклонно сжимает губы.
Я несусь по коридору в комнату Паломы. Ее кровать пуста, что подтверждает мои опасения.
