— Там есть такая… с серебряным лицом.
— Я сделаю из него сережки и пришлю тебе.
— Лучше колечко, — подумав, ответила девочка. — Мне мама запрещает уши прокалывать. И… так интереснее. А вы к нам еще прилетите?
— Конечно. Зализывать ссадины. Или вербовать головорезов для небольшой войны.
— Я первая, — без тени иронии сказала Рашель.
* * *
Кофе был, по местным традициям, из ледяных сливок, с кубиками льда и почти несладкий. Генриетта щедро плеснула в чашки какой-то остропахнущей настойки — Кей с такой вольностью раньше не сталкивался, но спорить не стал.
Честно говоря, он не отказался бы от полстакана коньяку. Но Фискалоччи не предлагала, хотя бар в ее комнате был полон. Комната скорее подошла бы наемнику-террористу, чем старушке садовнице.
— Воспоминания о трудных родах? — Кей кивнул на развешанное по стенам оружие. Здесь был даже «Ультиматум», и Дач улыбнулся ему как старому знакомому.
— Зря иронизируете. — Генриетта отставила чашечку. Погладила черного кота, примостившегося у нее на коленях. — Я была и акушеркой в десанте.
— Поработали и на жизнь, и на смерть?
— Успеть было нетрудно. Война длилась семьдесят лет, если вы помните.
— Я тогда еще не родился.
— Неужели? Так легко попали в сигмовидку…
— Учитель был хороший.
— Почему был?
— Умер. И уши я тоже не отрезал.
— Кей, Кей. — Фискалоччи покачала головой. — Грубый мальчик.
— Почему вы мне помогли? — в упор спросил Кей.
— Я была полковником террор-групп при СИБ. Мой дом неприкасаем для Службы. Это привилегия, подаренная Императором, и ни одна омолодившаяся дурочка не вправе ее нарушать.
Кей знал, как звали единственную женщину-полковника в короткой и мрачной истории террористических отрядов. Но он предпочел оставить это знание при себе. Женщина, отправившая на тот свет полтораста тысяч чужих и пару сотен людей, имела право жить под каким угодно именем.
Более того, под своим именем она прожила бы недолго. Заключая Тройственный Альянс, Меклон и Булрати особо оговорили список людей, с которыми они остаются в состоянии войны. Старушка, называющая себя ныне Фискалоччи, в этом списке была.
А сказанное ею становилось признаком немалого доверия… или порции яда в кофе.
— Когда на людей охотятся с чужими, мне это не нравится, — невозмутимо продолжала старушка. — Ко всему прочему вы и мальчик, который называется вашим сыном, мне чем-то симпатичны.
— Мне пора, — сказал Кей.
Генриетта опустила кота на пол, кивнула:
— Да, к сожалению… Я была бы не прочь поболтать с вами пару вечерков, но… Кей, запоминайте то, что я скажу…
Он слушал семь минут. Краткие, предельно выверенные характеристики каждого налетчика, появившегося в доме Фискалоччи. …Вязкий, прямолинейный, из стандартной ситуации выжмет все, но ей был нужен только мальчик, когда его взяли… меклонец новейших модификаций, он бы стер тебя в пыль, но в походной трансформации его конечности движутся асинхронно. Верный признак неполного сращения органической и механической частей, решай сам, чем это поможет… Если не брать физической силы, то она опаснее меклонца. У нее честолюбие внутри…
— Повторить? — спросила Генриетта.
— У меня абсолютная память.
— Понятно. В направлении я уверена, ушли они на юго-восток, расстояние сам узнаешь. Твой «Шмель» на клумбе с незабудками, подбери. Что еще-то, дай Бог памяти… Тяжелое вооружение?
Кей взглядом указал на стену.
— Все заряжено и исправно. Но — только старые модели. Ностальгия.
— «Довод» оказался не слишком убедительным, — разглядывая оружие, заметил Кей.
— «Эскалибур» хорошо бы. Увы, не имею… И бронюшка моя тебе не поможет — больно плечи отрастил. Не бери «Ультиматум»! Даже ты с ним выдохнешься!
— Я возьму «Шанс», — решил Кей, отстегивая крепления.
Генриетта умиротворенно кивнула и произнесла:
— Приятно, что не вся молодежь впала в маразм. Бери. Это хороший «Шанс».
— Да, — согласился Кей. — Один из ста.
5
Артур не помнил, как его принесли в корабль Службы. Меклонец то ли не рассчитал, то ли сознательно всадил ему оглушающую мощность заряда. Очнулся он от боли в груди.
Крошечная квадратная комнатка — копия дарлоксианской клетки, только непрозрачная… изнутри. Унитаз, умывальник, поролоновый матрас на полу. Он лежал, обнаженный, а мужчина в силовой броне наклеивал ему на грудь электроды.
— Очнулся? — спросил Номачи, не прерывая работы. Ввел под кожу мальчика очередную платиновую иголочку, наложил поверх фиксирующую пленку. — Интересно, что я делаю?
Артур кивнул.
— Очень просто, дружок. Это реанимационный комплекс. Если ты остановишь сердце или перестанешь дышать, то комплекс возьмет на себя управление этими функциями. Ясно?
Дверь в камеру открылась. На пороге стояла Изабелла Каль, женщина, допрашивавшая Артура на Инцедиосе. В той же свободной синей юбке и белой блузке с широкими рукавами. Кертис не узнал ее в доме под силовой броней, но сейчас почувствовал странную гордость. Его интуиция не соврала. Они вовремя бежали с Инцедиоса, но Служба смогла их догнать.
— Закончил, Луис?
— Сейчас.
— Заканчивай и иди в рубку. Здесь слишком тесно.
— Я лучше попотею в броне, но не дам мальчишке уйти, — с легкой обидой сказал Номачи.
— Молодец.
Луис приклеил к коже мальчика управляющую микросхему. Вынул баллончик с фиксатором и аккуратно покрыл грудь Артура прозрачной пленкой.
— Готово.
— Иди!
Номачи поднялся, бросил на Артура последний довольный взгляд и неуклюже вышел. Кертис-младший и Изабелла Каль остались вдвоем.
— Вот мы и снова встретились, — сказала Каль почти ласково, садясь на корточки рядом с Артуром. — Знаешь, что мне нужно?
— Хороший психотерапевт.
Изабелла засмеялась. Голос ее был звонким, счастливым.
— Нет, теперь это ни к чему. Ты Артур Ван Кертис. Скажешь, что это не так?
— Я не буду отвечать на вопросы.
— Мы умеем их задавать, Артур. Вы проиграли, и выбора у тебя нет.
— Где Кей?
— Значит, задавать вопросы ты хочешь? Ладно, я отвечу. Кея скоро приведут.
— Ха-ха, — самым противным голосом, который смог изобразить, сказал Артур.
— Веришь в его силы? Не буду спорить. При толике удачи хорошо тренированный человек может спастись от булрати… или убить его. Но Кей мне особо не нужен. Это пешка, прикрывавшая короля. А король… — Изабелла протянула руку, похлопала Артура по бедру, — …король получил пат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
