Да, да! Так оно и есть! Ведь уже имели место кровавые стычки между неграми. Правда, между матросами и кочегарами тоже иной раз вспыхивают драки, но ведь это в конце концов белые...
После подобных рассуждений капитан с чистой совестью уступил господину Симону шестьдесят грузчиков. Конечно, никаких письменных документов не составлялось.
Это ведь было, так сказать, "джентльменское соглашение".
Прежде чем господин Симон покинул корабль, Руди принес капитану, по его приказу, три бутылки виски марки "Уайт Хоре". Господин Симон и капитан распрощались, пожав друг другу руки, и чужой человек с желтым портфелем в руках осторожно спустился по сходням.
Тихо стало с тех пор на борту. И тишина эта угнетает команду.
Утром, в предрассветных сумерках, африканцы в лодках отправляются вверх по реке грузить лес. Возвращаются они только поздно вечером, когда уже совсем темно. На полчаса корабль как бы снова оживает, слышится смех, шум. В первый вечер грузчики были очень веселы. Новый господин выдал по кружке водки на брата.
Буфетчик рассказал Руди, что господин Симон - бывший офицер. После войны он купил себе здесь большой участок земли и ведет теперь торговлю "благородным деревом". Господин Симон высок ростом, худощав, волосы у него всегда коротко подстрижены. На голове он носит неуклюжий тропический шлем старинного образца, как его носили в колониальных войсках. Но буфетчик сказал, что господин Симон зарабатывает больше денег, чем иной министр. День за днем, неделя за неделей африканцы на рассвете отчаливают на лодках от "Сенегала" и лишь поздно ночью возвращаются назад. Но они уже далеко не так веселы, как в первый вечер. И далеко не все каждый день отправляются в леса. Многие уже лежат, не поднимаясь со своих коек, под тентом на корме. Их лихорадит, кое-кто поломал себе ноги, руки. А один из них рассек себе ступню.
Рана гноится. Ведь у африканцев нет ботинок, они босиком ходят по темным лесам. Раз в четырнадцать дней им дают сутки отдыха. Да, капитан настоял на этом. Господин Симон протестовал: "У моих рабочих бывает воскресенье только по окончании контракта. А контракты заключаются и на два года... Но, если вы уж так настаиваете! Но, можете мне поверить, я знаю негров лучше. Я офицер колониальных войск".
Капитан стал плохо выглядеть. Лицо пожелтело, и под глазами появились темные круги. Теперь он часто кричит и каждый день находит повод сделать Руди какое-нибудь новое замечание. По утрам, ровно в семь, теперь бывают поверки. На них должны присутствовать все, даже штурманы и механики. Но каждый день на палубу выходит все меньше людей. Матросы и кочегары болеют лихорадкой и новым недугом - на теле появляются ужасные нарывы.
Стармех тоже чуть ли не каждый день отсутствует по болезни. Но все знают, что он не успевает протрезвиться после вечерней выпивки. Команда не пьет - вот уже три недели, как капитан запретил пиво и водку на борту.
Матросы выбираются на берег. Там живет вдова бельгийского торговца мадам Жакелина. Она торгует пивом.
II
Приманка. - Этот человек больше не будет кашлять. - Подозрения капитана. - Флаг приспущен. - Обида. - В каюте капитана.
1
Руди просыпается еще до восхода солнца, когда африканцы спешат к лодкам. Прежде он еще долго лежал на койке, смотрел в темноту, о чем-то думал или тихо переговаривался с Георгом. И он очень любил этот час, час перед наступлением нового дня. А когда солнце поднималось над туманом, застилавшим леса, и освещало реку и корабль на ней, оба юнги были уже на ногах. Неделю назад все изменилось. Неделю назад капитан вызвал Руди и, дружелюбно похлопав его по плечу, что очень удивило юнгу, сказал ему:
- Нечего тебе делать в матросском кубрике! Ничему хорошему ты там не научишься! Я тебе запрещаю бывать там!
Руди хотел было протестовать, но капитан не дал ему слова вымолвить. Подводя его к дверям, он повторил:
- Я надеюсь на тебя, Руди! Твое личное дело нуждается в хорошем отзыве. Не отвлекайся от своей работы. С тех пор как буфетчик заболел, на тебе лежит вся ответственность, и я думаю, что ты не разочаруешь меня.
Долго потом Руди, лежа на койке, слышал слова капитана: "...Я надеюсь... нуждается в хорошем отзыве... думаю, что ты не разочаруешь меня". Вдруг Руди вскочил и побежал искать Георга. Тот чистил у люка ботинки. Руди сказал ему: "Георг, знаешь, мне надо...", но тут он увидел капитана, спускающегося с мостика, и почему-то отошел от Георга. Георг удивленно посмотрел ему вслед. После обеда юнги снова встретились в каюте. "Чего это ты?" - спросил Георг, в упор глядя на Руди. А Руди в тот момент не захотелось разговаривать о том, что его мучило: ему было стыдно, что при виде капитана он убежал от Георга. Георг резко поднялся со стула и, хлопнув дверью, вышел. Руди даже вскипел сперва, но потом успокоился и решил вечером обязательно поговорить с другом. Долго он ждал тогда Георга. Тот задержался в матросском кубрике.
"А почему я, собственно, туда не пошел? - думал Руди. Может быть, я трушу перед Стариком? "Хороший отзыв"... "думаю, что ты не разочаруешь меня"..." И Руди остался в каюте. Правда, он злился на себя, но одновременно и оправдывался: "Неужели я всегда должен спрашивать Георга? А почему мне одному нельзя ничего решать? Он-то меня не спрашивает? Не спросил ведь, почему я с ним в кубрик не пошел?" Руди забрался тогда в койку и даже задернул занавеску, подумав: "Вот я и один, никто не мешает мне - как в маленькой палатке!" Долго он ждал Георга, и, чем дольше ждал, тем больше им овладевало упрямство. "Почему он не зашел за мной? Я бы о нем всегда позаботился. Не нужен я ему совсем". Когда Георг после полуночи вернулся в каюту, Руди сделал вид, что уже спит.
На следующее утро он проснулся поздно, и у него просто не было времени поговорить с Георгом. Но он все же решил: "Ну, сегодня я с ним обязательно поговорю!" Однако после обеда он уже не знал, о чем он, собственно, хотел поговорить. Все ведь стало совсем по-другому, чем было вчера. Руди уже казалось, что матросы здороваются с ним не так, как обычно, и поглядывают на него косо. Издали он наблюдал, как они тихо переговариваются друг с другом, и ему так хотелось подбежать к ним, но с тех пор как с ним говорил капитан... А может быть, он сам с тех пор изменился?.. Руди долго ломал голову. У него было такое ощущение, будто он сам в чем-то виноват и никак не может избавиться от этой вины. Почему-то он вдруг не вместе с матросами, а где-то посередине между командой и капитаном? И тут он понял, что должен на что-то решиться. Но он не хочет никаких решений и не хочет все время думать об этом.
После обеда Руди вытащил все матрацы из трех кают, за чистотой которых ему было положено следить, на палубу, дал им проветриться на солнышке и принялся выколачивать их выбивалкой. Первый штурман только удивленно посмотрел на него. А больной буфетчик, которого Руди навещал каждый вечер, даже похвалил. Юнга был очень доволен похвалой и тут же решил: "Я еще покажу, на что я способен, и Ваалю и капитану!"
В тот вечер Руди уже не думал ни о капитане, ни о команде. Его захватили честолюбивые замыслы. Даже непонятно, откуда они вдруг взялись. Быть может, они всегда у него были, но пробудились только сейчас? Прежде чем забраться на койку, Руди записал в дневник о своем великом решении.
С тех пор действительно все изменилось. Еще до рассвета, когда африканцы спускаются к лодке, Руди уже на ногах. Он заправляет койку и бежит в буфетную. Тут же он принимается за работу и до завтрака успевает многое сделать. В ушах у него при этом звучат слова капитана: "На тебе теперь лежит ответственность... Думаю, что ты не разочаруешь меня".
Пытаясь найти оправдание своим поступкам, Руди уговаривает себя: "Да я же не потому, что он мне это сказал!" И все же он делает именно то, что от него требует капитан. С Георгом он почти не разговаривает. Между друзьями будто кошка пробежала. А когда Руди все жг обращается к Георгу и хочет поговорить о своих раздумьях, тот резко обрывает его: - Делай как знаешь. Поглядим, как далеко ты пойдешь. Холуям нынче дорога! - Он помолчал и добавил: - Если бы мне Старик запретил ходить на бак к матросам, я бы ни за что не послушался. Ты же сам недавно говорил про тех, кто на баке, и тех, кто на мостике!
И Руди решает снова побывать в кубрике. А почему бы ему и не пойти туда? Ничего не случилось. Он же матросам ничего плохого не сделал. Ведь это только капитан хочет, чтобы он к ним не ходил. Но ведь можно и не говорить капитану, что он бывает у матросов.
Как только темнеет, Руди вразвалочку отправляется к носу. Он уже заранее радуется, что опять будет1 сидеть рядом с Фите, увидит Клауса, Губерта и всех остальных, застанет на баке и боцмана Иогансена и поговорит с Георгом, как прежде.
Напротив первого люка кто-то стоит, опершись о поручни фальшборта. Руди замедляет шаг. Но человек уже заметил юнгу и выпрямился. Руди видит на белом кителе широкие золотые полосы. Это капитан, и юнга .не осмеливается пройти мимо него на бак. Он подходит к борту и делает вид, что тоже хочет полюбоваться ночною рекой.
