спокойствие.
– Никто, – отвечает Сет твердым тоном.
– Ну, тогда мы сможем с ней повеселиться!
Я поднимаю бровь, а у Кларка сжимаются кулаки.
– Мы забираем то, что должны забрать, и сваливаем. Или, может быть, ты хочешь предложить нам чаю? – холодно бросает он.
– Да ладно, чувак, оставь ее мне на часик!
Меня снова охватывают болезненные воспоминания о том, что произошло вчера, но явная нервозность главного хулигана возвращает меня к действительности. Не в силах сдержаться, он с угрозой делает шаг в сторону Питта.
– О, так, значит, она твоя девушка, Тейлор!
Питт заливается смехом, что отнюдь не помогает младшему боссу остудить пыл. Я хочу вернуться домой целиком, а не по кусочкам, однако если я сейчас ничего не сделаю, то действовать будет Кларк, а мы все знаем, что он наносит удар, не вступая в диалог.
– Ты настолько неспособен сам подкатить к девушке, что вынужден обращаться к ней через посредника?
С лица Питта моментально слетает молодецкая улыбка, но я продолжаю:
– Здесь никто не решает за меня, с кем я проведу следующий час. Спроси меня напрямую, и ты получишь ответ!
Улыбка вновь возвращается на его лицо, и он спрашивает меня:
– А что, если мы проведем ближайший час вместе, детка?
– Нет. А теперь дайте нам то, за чем мы сюда пришли.
Я едва успеваю договорить, как он притягивает меня к себе, положив свои ручищи мне на задницу. Секунду спустя Сет резко оттаскивает меня назад, а Кларк обрушивает кулак на лицо Питта, который валится на пол. Дыхание перехватывает когда его товарищи наставляют на нас оружие, и сразу же вслед за этим каждый вооруженный человек в этом ангаре берет нас на мушку. Все работники прекращают свои дела, наблюдая за разворачивающейся сценой. Все шумы смолкли, и наступила тишина.
Меня накрывает волной паники, и я инстинктивно отступаю. На меня еще никогда в жизни не наставляли пушку, но сегодня их чуть ли не сотня, и дрожь ужаса, пробегающая по позвоночнику, оказывается настолько резкой, что слабеют ноги и, чтобы не упасть, мне приходится сосредоточить в них все силы.
– Ах ты сукин сын, я тебя прикончу! – верещит Питт, поднимаясь с пола; из носа и рта у него хлещет кровь.
Кларк достает свой пистолет и приставляет его к виску Питта. При этом еще один парень тут же прицеливается прямо в голову Сына Дьявола, которому, такое впечатление, от этого ни жарко, ни холодно. Однако на это немедленно реагирует Сет, наставляя свой пистолет на того, кто покушается на жизнь его лучшего друга, и так далее. При виде того, какой масштаб приняла эта ситуация, мне начинает казаться, что мы участвуем в каком-то фильме.
Клянусь всеми богами, как это все могло так быстро закрутиться?
Кларк снимает предохранитель с пистолета: резкий щелчок разрывает тишину, и вслед за тем вдруг слышится целая серия таких же щелчков. Все следуют примеру Сына Дьявола. Передо мной разыгрывается очередная демонстрация силы и самолюбия, и я аплодирую этому спектаклю.
– Вы, мужчины, прекрасно умеете создавать проблемы там, где их нет! «Если ненасилие – закон человечества, то будущее принадлежит женщинам». Для необразованных: это слова Ганди, который, кстати, был полиморфным извращенцем. Тебе это должно о чем-то говорить, Питт, разве нет?
В ярости он хватает свой пистолет и приставляет ствол к моему лбу. Мое сердце на мгновение замирает, однако я вовсе не напугана. Сегодня никто не умрет, я это знаю, и поэтому, даже если мне невыносимо чувствовать холодный металл револьвера на моей коже, меня охватывает нетерпение и гнев.
– Стреляй, и ты подпишешь себе смертный приговор! В ту же секунду, как только раздастся выстрел, Кларк пустит в тебя пулю, и все здесь полягут, как костяшки домино! – рявкаю я на него. – Это действительно то, чего ты хочешь? Потерять свою жизнь ради того, чтобы просто продемонстрировать свою силу, хотя единственное, что у тебя есть большого, – это твой пистолет?
– У тебя, детка, слишком хорошо подвешен язык.
– Зато ты, придурок, путешествуешь налегке, если говорить о багаже твоих знаний.
Гнетущую тишину нарушают звуки шагов из противоположного конца ангара.
– БРОСАЙТЕ ОРУЖИЕ, СОБРАНИЕ ИДИОТОВ! – кричит какой-то человек.
Все оружие тут же опускается – так же быстро, как оно было наставлено на нас, и я наконец могу нормально вздохнуть. У меня возникает острое желание провести рукой по тому месту, где револьвер прикасался к моей коже, чтобы согреть ее, но я удерживаюсь. Вместо этого смотрю, как вновь появившийся человек приближается большими шагами. И судя по тому, что все немедленно подчинились его приказу, это он – господин Аринсон собственной персоной. У него явно недовольный вид.
Дойдя до нас, он выхватывает у одного из своих людей пистолет и наставляет его на Питта, который сразу же опускает взгляд и теряет всю свою бойкость.
– Эта девушка, к которой ты только что отнесся с таким неуважением, находится под защитой Картера Брауна, болван! Немедленно принеси ей извинения!
Питт поднимает на меня глаза с настолько мерзкой ухмылкой, что меня чуть не тошнит.
– Извини.
И тут же я вздрагиваю, потому что его босс мощным кроссом заезжает ему в челюсть. Изо рта Питта веером летят брызги крови.
– БЕЗ ТВОЕЙ ЭТОЙ ПЕДОФИЛЬСКОЙ УЛЫБОЧКИ! – вопит на него босс.
Питт подносит руку к уже сильно распухшей губе и, дотронувшись до нее, кривится от боли.
Он смотрит на меня почти со стыдом, и, хоть я и против насилия, я испытываю при этом некоторое удовлетворение.
– Я прошу прощения.
– А теперь убирайся!
Не заставляя себя упрашивать, Питт немедленно исчезает.
Сыновья Дьявола, спрятав оружие, уже спокойно стоят в ожидании, и Аринсон в бешенстве поворачивается к своим людям.
– Быстро все вернулись по рабочим местам, и принесите им их груз!
Его люди без звука снова принимаются каждый за свою деятельность. Вот что называется «заставить себя уважать».
Босс нервно проводит рукой по волосам – такое впечатление, что его раздирают противоречивые чувства, как будто, с одной стороны, ему не нравится быть жестоким, но еще больше он ненавидит, когда его люди плохо обращаются с клиентами. Он яростно ругается на подчиненных, но потом подходит к нам, и, когда его глаза встречаются с моими, весь его гнев внезапно улетучивается. Он уже совсем не тот человек, который поставил Питта на место. Его взгляд смягчается, а на губах появляется застенчивая улыбка.
– Мне очень жаль, Авалон, этого ни в коем случае не должно было произойти.
– Вы знаете мое имя? – с удивлением спрашиваю я.
Он улыбается чуть шире, и морщины, разбегающиеся из уголков его глаз, придают ему безобидный вид.
– Да. Картер предупредил меня, что ты будешь здесь. Вот почему я решил лично прийти, чтобы понаблюдать за этой отгрузкой. Оставить девушку наедине с подобными придурками не самая лучшая идея. К сожалению, Картер сообщил мне об этом слишком поздно, и я не смог приехать пораньше.
Меня поражает контраст между человеком, которого я вижу сейчас перед собой, и тем, кем он был несколько секунд назад. У меня такое впечатление, что я наблюдаю двух совершенно разных людей.
Его люди приносят большие деревянные ящики, и господин Аринсон делает им знак открыть их, чтобы Сыновья Дьявола проверили их содержимое.
Тем временем сам он – к слову, на вид ему около пятидесяти – подходит ко мне и, с моего молчаливого согласия, отводит меня в сторону под пристальными взглядами всей банды.
– Я очень рад с тобой познакомиться, Картер много говорил мне о тебе.
Я удивленно поднимаю брови, застигнутая врасплох.
– Простите, но, с учетом наших не слишком вежливых споров, у меня нет ни малейшего представления о том, что такого он мог вам обо мне рассказать.
Он смеется искренним, радостным и заразительным смехом.
– Мы с Картером старые друзья. Он рассказал мне о твоем появлении и твоем упрямстве.
Я морщусь, и это еще больше веселит человека, чье имя написано большими буквами над входом в этот ангар.
– Нельзя сказать, что мы с ним хорошо ладим…
– Дай ему
