В общем и целом эти районы оказались намного уютнее, во всех отношениях чище и приятнее, чем мое прежнее место обитания. Недели за две я познакомился со всеми близлежащими кварталами, отметил для себя места возможной охоты. Пару раз выбирался вместе с улишшами в подземелье, но ничего полезного там для себя не нашел. Только перепачкался. Поэтому все чаще разрешал им уходить на охоту без меня. Все реже испытывал необходимость в их помощи. И все с большим удовольствием прогуливался по крышам в одиночку, испытывая непередаваемый кайф от ощущения той свободы, которую неожиданно обрел.
Макс, кстати, оказался не просто удобным соседом, но и за все время знакомства ни разу не нарушил нашего уговора. Комнаты, которые он нам выделил, всегда были чистыми и проветренными, постельное белье и одежда – выстиранными и выглаженными. Никаких карателей, магов и других неприятных личностей (а была у меня грешная мысль, признаю) он к нам до сих пор не привел. И во всех смыслах стал для меня не только надежным, верным другом, но и на редкость приятным собеседником.
Отсутствие книг он компенсировал богатым жизненным опытом и массой интересных историй из жизни своих прежних хозяев. Он был сведущ в искусстве, литературе… да и вообще во всем, чем интересовались жившие здесь до меня люди. Незримо присутствуя во время работы хозяев, их беседах с гостями, да и просто поблизости, он многое запомнил и проанализировал. Нынешняя обстановка в столице ему, конечно, была неведома, зато во всем остальном Макс оказался хорош.
К тому же, хоть он никогда об этом не говорил, но за годы, проведенные в одиночестве, он тоже успел соскучиться по общению. Поэтому в то время, когда я не спал и не корпел над очередной придуманной им защитой, мы в охотку разговаривали.
Как оказалось, раньше… ну, в смысле, до того, как здесь появился управляющий кристалл с искусственно вживленной душой… дом принадлежал богатому купцу, решившему поселиться в теплых краях, вдали от столицы, которая располагалась тогда не в Гоаре, а находилась намного севернее, в далеком городе под названием Тоор. Потом купеческий род разорился, дом некоторое время ходил по рукам, затем долго стоял пустым. И, возможно, полностью развалился бы, если бы лет пятьсот с небольшим назад Гоар не был переименован в столицу, и местная недвижимость не прибавила в цене.
О причинах столь резкой перемены статуса города Макс сказал только то, что тогдашний король был не особенно крепок здоровьем и сменил место проживания по рекомендации личного лекаря. Гоар (уже тогда один из крупнейших городов на юге королевства) показался его величеству самым подходящим местом для обустройства, поэтому всего за несколько лет его из простого торгового города превратили в настоящий город-гигант. В этакого каменного красавца, который вскоре раздобрел настолько, что перестал вмещаться в пределы не только Старого города, но и заново отстроенных крепостных стен. А затем, как пузо у толстяка, вывалился из образованного ими второго каменного кольца, вольготно разбросав дома по обоим берегам Шарры.
Тогда же были обустроены дамбы, осовременена имевшаяся на тот момент плохонькая канализация. В связи с регулярными наводнениями Шарру снабдили примитивными, но достаточно действенными шлюзами, прорыли отводящие каналы, облагородили территорию вокруг города, а также предприняли массу других мер, чтобы в сезон дождей столица не превращалась в вонючее болото. И вот когда она стала достаточно комфортна для проживания представителей королевской династии, в Гоар следом за его величеством подтянулась и знать, и представители магического сообщества.
В их числе прибыл некий господин Уррван, опытный бытовой маг и просто хороший человек, который присмотрел себе жилье в окраинном, не особенно престижном в то время, зато тихом и спокойном районе. Дом господин маг, разумеется, привел в порядок. Отгрохал современный по тем меркам ремонт. Поставил на здание мощную магическую защиту. На заднем дворе устроил личную лабораторию. И в общем-то горя не знал, пока лет через двадцать внезапно не помер. Дом после этого достался в наследство его неодаренному, зато обожающему азартные игры сыну. А вскоре был выкуплен другим магом, будущим создателем и хозяином Макса – господином Лоррегоем, который увлекался магией иллюзий, был фанатом идеи создания разумных шайенов, полжизни провел в экспериментах с различными формами жизни, результатом чего в свое время и стало создание управляющего кристалла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Макс, правда, не помнил, кем был при жизни, как умер и почему согласился на непростой эксперимент, но его отношение к господину Лоррегою было почтительно-благодарным. Магу он прослужил вплоть до тех пор, пока в Архаде не поменялась власть и не изменилось отношение к «разумникам», а господина Лоррегоя не отправили в тюрьму Ковена по подозрению в запрещенной деятельности.
В те времена в Архаде царила смута. Посыпавшиеся на магов разума невнятные обвинения, повальные аресты и казни едва не привели к гражданской войне. Спасло королевство лишь то, что «разумники» являлись крайне малочисленным классом, а также то, что вместо открытых боевых действий они предпочли уйти в глухое подполье.
Оттуда их на протяжении следующей пары столетий одного за другим выковыривали, старательно уничтожая за малейшее подозрение на наличие опасного магического дара. Какое-то время в доме господина Лоррегоя его друзья, коллеги и остатки некогда уважаемой касты магов еще скрывались, поскольку благодаря управляющему кристаллу и его относительной автономности защита на доме могла поддерживаться десятилетиями. Но со временем и от этой кучки никого не осталось, а последний из уцелевших «разумников» в один прекрасный день просто собрал манатки, выгреб из кладовых все более-менее ценные вещи и исчез в неизвестном направлении.
– Они просто ушли, – печально сообщил дом, когда я поинтересовался причинами. – Не захотели бороться.
– Пацифисты, что ль? – неприятно удивился я. – Им убеждения не позволили использовать свой дар для того, чтобы оказать сопротивление? Ментальная магия – это ж такое перспективное направление! Что им мешало остановить войну еще в той стадии, когда она только начиналась?!
– Ты прав: они упустили время, – вздохнул Макс, когда я объяснил ему значение незнакомого термина. – Хотя не знаю, был бы от этого толк или нет – у наших магов даже в те времена не было развито боевое направление.
– Как это?! – поразился я. – Что, неужели совсем никакого оружия?!
– Ну мой первый хозяин больше интересовался вопросами совмещения душ, строением изнанки… тогда за это хорошо платили. Направление было в приоритете: эксперименты, исследовательская деятельность.
– А-а-а. Так ваш Ковен просто поставил во главу угла проблему собирателей!
– Да, – печально подтвердил дом. – Поэтому последние лет сто-сто пятьдесят до смуты «разумников» активно учили именно этому: работе с барьером между мирами, способам его преодоления и трансформации. Это направление было велено в максимально короткие сроки развить до предела…
– А как только Ковен узнал, что хотел, его быстренько свернули. Вместе с исследователями, – мрачно заключил я.
– Их тогда называли «барьерниками», – счел нужным добавить Макс. – Ну тех, кто работал на стыке магии разума и пространственной магии и изучал проблему изнанки. Именно их начали истреблять первыми.
– Я понял. Бойцов из них изначально не готовили, поэтому, как только грянул гром, они попросту слились. А тех, кто хоть как-то оказывал сопротивление, по-быстрому укокошили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Боюсь, что так. Хотя, говорят, большинство из них даже не стремилось сражаться. Они просто открывали проход на изнанку и уходили туда умирать.
Я прикусил с досады губу.
Обидно.
Черт возьми, вот за магов и впрямь сейчас стало обидно. Конечно, если Ковен изначально проводил целенаправленную селекцию и развивал это направление сугубо для борьбы со сборщиками душ, то печальный итог «барьерников» был предсказуем. Но дьявол меня задери! Остальных-то за что? Магия разума – это ведь не только иллюзии и управляющие кристаллы, а вполне реальная сила! Внушение! Гипноз! Блин! Да, просто повелевая чужим настроением, можно добиться намного больше, чем угрозами или оружием! Неужели Ковен этого не понимал?! Или, быть может, наоборот? Понимал даже слишком хорошо? Может, на самом деле «разумников» не всех перебили? Может, обычных магов… тех, кто не работал с барьером… все-таки оставили?
