едим, или обморок! — вновь надув губы и состроив гримасу обиды, Аня отвернулась.
— Ох, дайте же мне сил! — тяжело вздохнув, молвил Николай. — Два кебаба и два горячих чая с лимоном, пожалуйста.
Компания молодых ребят, забравшая свой заказ, окинула Колю сочувствующим взглядом и скрылась в вечерней темноте. Мужчина-кавказец, кивнув головой, натянул на руки резиновые перчатки и принялся готовить кебаб. Хоть отросшая черная борода и закрывала его едва заметные губы, улыбка кавказца не скрылась из внимания Литвинова. Карие глаза мужчины украдкой поглядывали на Аню, которая шагала вдоль ларька, заведя руки за спину. Коля опустил взор в серый асфальт и засунул руки в карманы. Ему не хотелось излишнего внимания.
— Кебаб для вас и вашей девушки, — произнес кавказец, протянув пакет с кебабом, а затем и два чая, помещенных в картонную переноску.
— Но… — хотел возразить Коля.
— Благодарим вас, — вклинилась Аня и переняла часть заказа из рук кавказца.
— Хорошего вечера! — бросил вдогонку кавказец.
От центрального входа в парк Победы набережная Комсомольского озера подсвечивалась яркими огнями фонарей. Слева располагались катамаранная станция и прокат спортивного инвентаря. Летом вдобавок к этому между островками курсировал двухпалубный корабль. Где-то вдалеке светодинамический фонтан разбрызгивал струи воды, символизирующие наполненные ветром паруса. На восточном берегу располагался пляж, испещренный аллеями и дорожками. На южном, куда добраться можно было только на катамаране, — возвышались красивые леса и располагалась аллея Победы. С одной стороны фигурировал «Дом Чижа», а с другой — привлекало внимание Троицкое предместье с красными черепичными крышами, узкими улочками и брусчаткой.
Присев на лавочку возле набережной, подсвечиваемой холодным светом, Николай обхватил двумя руками стакан горячего чая с лимоном и спросил:
— Теперь ты не упадешь в обморок?
Аня, вытерев рот салфеткой, отрицательно мотнула головой.
— Пока в мой организм поступает вкусная еда, обмороку не бывать.
Коля усмехнулся, отчего Аня толкнула его локтем в бок. Осознав, что шутить на тему еды с ней не стоит, он отпил немного чая и устремил взор вдаль. Есть поздним вечером жирную пищу никогда не входило в его планы. Он и кебаб-то никогда не ел до этого вечера. Но почему-то, находясь рядом с Аней, Коля забывал о правилах, словно их никогда и не существовало. Отец всегда держал Николая в ежовых рукавицах, заставляя его следовать режиму и подчиняться. Поэтому Коля никогда и не ведал, каково это сидеть под ночным небом, есть неправильную еду и болтать без умолку о разных вещах. Теперь он знал, что это неплохо.
— Знаешь, здесь очень красиво, — дожевав кебаб и скомкав фольгу, сказала Аня. — Жаль, что я не взяла с собой фотоаппарат. Так бы сделала пару снимков для портфолио.
— Хочешь осуществить мечту быть фотографом? — отставив пустой стакан в сторону, поинтересовался Николай.
— А кто не хочет. Мечтать — это прекрасно. Еще прекраснее идти к этой мечте, не опуская руки, если однажды пришлось пасть на колени. Сдаться в начале пути — глупо.
— А ты настойчивая, — уголки его губ слегка шелохнулись.
Повернув корпус в сторону Николая, Аня изогнула бровь и с удивлением взглянула на него, будто бы собиралась бросить в него претензию.
— А по-твоему я не могу быть такой?
— Не пытайся прожечь меня взглядом, — не прерывая зрительного контакта, вымолвил Коля. — Безусловно, можешь. Просто Федя сказал, что ты с виду кажешься стойкой, но на самом деле хрупкая, как фарфоровая кукла.
Аня опустила взор на колени и обхватила их руками, сделав пару круговых движений по бедру, словно пыталась унять волнение.
— Иногда мне кажется, что тебе стоит поменьше общаться с моим лучшим другом.
— Это отчего же?
— Иногда он слишком много болтает, а иногда проявляет чрезмерную заботу, — ответила Аня.
— Полагаю, у него есть на это основания, — сказал Николай и, заметив неловкость Ани, перевел тему. — Знаешь, если тебе так важно сделать новые фотографии, то мы как-нибудь можем приехать сюда еще. Может, даже завтра, если дело срочное.
Костенко развернула корпус в прямое положение и прислонилась спиной к скамье. Голова наклонилась набок, ее правая рука скользнула по лицу от щеки к брови, а уста расплылись в милой улыбке. Веки на миг прикрылись.
— Почему ты улыбаешься? — облокотившись левой рукой на деревянную спинку, поинтересовался Коля.
— Прогулки с тобой мне нравятся больше, чем с Петей, — призналась Аня, приоткрыв веки.
— Удивительно. Мне казалось, вы с ним поладили. И чем же отличаются прогулки со мной?
Аня призадумалась, выдерживая паузу. Обхватив двумя пальцами подбородок, возвысила голову к небу. Звезды рассеялись по всему пространству и каждую секунду то потухали, то зажигались вновь. Полная луна закрепилась на горизонте, давно сменив потухшее осеннее солнце. Ее очертания были крупногабаритными, отчего сероватые блики в центре виднелись невооруженным глазом.
Аня перевела взор с полной яркой луны на руку Николая и перевернула его ладонь навзничь.
— Легкостью, искренностью и… — аккуратно очерчивая контур полумесяца на его ладони, говорила она, — атмосферностью.
Николай задержал дыхание. Ее легкие прикосновения щекотали кожу ладони. Наблюдая за прорисовкой полумесяца, он сглотнул, но руку не одернул. Коля теперь сознавал, что это значит, и опасался этого. Он хорошо помнил угрозу Александра Юрьевича.
— Разве это бывает не во всех прогулках? — спросил он, когда Аня отвела взор от его ладони и уставилась на него.
— Только с тобой, — пожав плечами, призналась она. — Ты хотя бы не пытаешься одарить меня нелепым комплиментом, или рассказать глупый анекдот, чтобы рассмешить, или сократить между нами расстояние до непозволительно близкого, или раздеть меня взглядом в отличие от него.
— Там, в автобусе, мне показалось, что ты добивалась именно этого.
— Да я просто хотела тебя позлить! Я жутко обиделась на тебя за то, что ты хотел выстроить между нами границу.
— И что изменилось сейчас? — вытянув руку из-под ее ладони, спросил Николай. Его левая рука больше не опиралась на скамью, а корпус принял ровное положение.
— Ты больше не пытаешься, — на выдохе произнесла Аня. — Почему?
— Думаю, иметь друзей неплохо, — заключил Коля. — Особенно тех, кто пытается внести яркие краски в твою не самую лучшую пору.
— Краски, значит… Тогда посмотри на небо.
Николай поднял голову и уставился на темно-синее полотно, усыпанное звездами.
— Видишь Венеру?
Коля качнул головой. Он знал, что Венеру можно увидеть только два раза: на восходе солнца и вечером. Однако кроме большой луны, не заметил ничего мерцающего. Аня придвинулась к нему, коснувшись его плеча, и указательным пальцем пыталась направить его взгляд в нужную точку.
— Знаешь про нее легенду?
Он снова отрицательно замотал головой.
— Ты же знаешь, что легенды и я — несовместимые вещи.
— Тогда слушай. Не можешь же
