– А то я смотрю, он болеет. Так вот значит, кто виноват... Если серьёзно, то Климт интересуется работой моей матери. Не знаю, откуда он об этом узнал. Даже в Эйа её научная деятельность не так уж известна.
Меня всегда удивляло то, как он говорил о матери. Обычно говоря о покойной королеве, вспоминают, что она была добрейшей, красивейшей, на крайний случай, мудрейшей, а Юджин чаще упоминал её острый ум. «Она была на грани открытия, я уверен. С ней работал Серджиус, но он так ничего мне не выдал, как будто верит, что она вернётся», – сказал он однажды. Так что ему определённо было приятно внимание иноземца к работе матери.
***
Я ходила навещать Вадима, который проводил время или запершись в комнате вместе с местным «техником», или на тренировочной площадке под строгим надзором Серджиуса и его заместителей. Идея с Интернетом продвигалась, Вадим был уже близок к тому, чтобы установить постоянную связь. В моей светлой голове постепенно формировалась идея доступной для всех обучающей магии программы, с помощью которой даже беднейшие слои населения смогли бы колдовать на простейшем уровне. Только как это сделать я пока не до конца понимала.
Серджиус, кстати говоря, выздоровел. Осталось неизвестным, что за безумие овладело им тогда. Выздоровев, он стал молчаливым, почти тихим, ещё более строгим и замкнутым, чем обычно. В свою очередь, Конрад стал одержим поиском предателя, его даже на время отстранили от работы, назвав это отпуском. Над братьями словно бы туча нависла. Может быть, она была и раньше, просто я не замечала. Их ведь разлучили в детстве, да и потом отношения складывались странно. Может, мне не понять, потому что я единственный ребёнок в семье, но ведь и Юджин недоумевал от происходящего.
Чтобы как-то улучшить дворцовую атмосферу я снова устроила девичник в своей бывшей спальне. В этот раз помимо Кайлы и своих служанок я позвала Иоланду, у которой, видимо, никогда не было подруг женского пола, поэтому чувствовала себя неловко. Я пыталась растормошить её, пока Кайла поглощала пятое пирожное неземной красоты, а Ульсия с ещё одной девушкой, Милли, плели друг другу косы.
– На девичниках принято делиться секретами, – объяснила я Иоланде. Она медленно непонимающе моргнула. – Допустим, можно рассказать про свой первый поцелуй.
Кайла с набитым ртом энергично трясла головой в знак согласия.
– Если, конечно, хочешь, – добавила я.
– Мы с Серджиусом учились целоваться друг на друге, – сказала Иоланда, чуть покраснев (вот уж не думала, что она на это способна). – Ему это умение пригодилось больше, чем мне.
Ульсия с Милли совсем затихли, Кайла издала тихий, еле слышный писк – новость сразила её наповал. Все молчали.
– По-моему, моё признание не разрядило атмосферу, – заметила Иоланда с улыбкой.
– Давайте лучше я, – сказала я, и начала долгую историю, сопровождая свою историю необходимой жестикуляцией и пантомимой. Все слушали меня внимательно, Иоланда, как мне показалось, даже расслабилась. Я рассказывала о мальчике Пете из шестого Б, который отличался слабым здоровьем и нравился мне своими ангельскими светлыми кудряшками. Мы целовались до боли в губах, пока он не упал в обморок.
Ульсия, смутившись до тёмно-розового цвета, вспоминая о своём двоюродном кузене (о ужас!), а Милли наоборот, с гордостью, рассказывала о сыне дворцового кузнеца, который был довольно известным в Эйа певцом.
Кайла отказалась раскрывать свои тайны, чего я никак не ожидала.
– Кто-нибудь из вас расскажет дяде или Джинни, и они побьют несчастного. Вот лучше расскажи, Ио, чему вас в Ордене учат такому, чего мы не знаем.
– Мы, маги, воспитанные в Храме, видим связи между людьми недоступные глазу других, даже самых сильных магов, – с готовностью ответила Иоланда (всё, что касалось работы, её не смущало). – В общем-то, это ненужное в обычной жизни знание, тяжёлое, я бы сказала. Вот как свою связь мы все чувствуем, знаем о ней, хотя и отрицаем иногда, иногда не сразу, иногда понимаем, когда слишком поздно, так и мы видим все связи.
Слишком сильное признание для девичника – все притихли, задумавшись, но мне стало интересно.
– Ты говоришь про связь с любимым человеком? Что-то вроде родственных душ?
– Между любовью и магической связью очень мало общего.
– Магия сильнее?
– Нет ничего сильнее любви, не мне это говорить. И уж точно не тебе.
Она улыбнулась. Милли ткнула Ульсию локтём в бок, обе заулыбались.
– Магия показывает дорогу, подчиненная судьбе. Любовь выше всего этого. Магическая связь сродни соседству в тюремной камере.
И тут я с ужасом поняла, что знаю, о чём говорит Иоланда. Всё же не для неё, наверное, девичники.
***
В своих безумных поисках Конрад нашёл то, что даже не искал. А именно – мальчишку, который украл мой медальон на рыночной площади. Я сидела в тронном зале, развалившись на троне (ну а что, он удобный), когда ввели грязного мальчишку, который ревел, икал, снова ревел и снова икал.
– Я не хоте-е-ел! Ик... Я больше ни-и-и-бу-у-удуууу!
Моё сердце сжалось, но на Конрада эти увещевания не действовали.
– Говори, кто тебя подослал!
– Ни-и-и-кто, я са-а-м. Я бо-ольше не бу-у-ду.
– Конрад, отведи его к родителям, пожалуйста. Он ничего не знает.
С ожесточённым лицом, к которому я всё никак не могла привыкнуть, Конрад скомандовал своему подчинённому в сиреневом кителе убрать мальчишку из зала.
– Зря ты так, он мог что-то знать.
– Ничего он не знал. Что с тобой происходит?
Я волновалась за него.
– Нельзя расслабляться, пока предатель не будет пойман.
– Да может нет никакого предателя, – сказала я. – Может, Гидеон ошибся.
Конрад ухмыльнулся как-то уж слишком похоже на Серджиуса.
– А небо само упало?
***
Признаюсь, я стала послеживать за Конрадом. Не следить, а именно послеживать, время от времени. Меня не покидало чувство, что он ввяжется в какую-нибудь неприятную историю. Для этих целей я использовала ворона Кайлы, Гидеона, с которым у нас получалось немного одностороннее, но всё же достаточно информативное общение.
Я наблюдала за Вадимом и «техником», которые прилаживали одну плату к другой, периодически исторгая громогласные ругательства на двух языках, когда влетел Гидеон и каркнул мне предостережение. Что-то случилось с Конрадом. По карканью я каким-то образом поняла, что Конрад выслеживал связного, с которым его, якобы, видела свидетельница Рихарда, и приготовился арестовывать того, кто придет к связному на встречу. Это могла быть ловушка.
