Сегодня утром мы с мамой обогнули наш дом и пошли в чужие огороды, пока нет обстрела. Сколько же там было руин! Мертвая сгоревшая собака лежала на дорожке. Мир ей в иных мирах!
Мы нашли бурак, а капусту нет. Пришлось путешествовать на рынок. Все купили, вернулись. И тут мама надумала сбегать в гости к тете Азе, в дом напротив.
– Мы еще не завтракали! – сказала я. – А уже обед!
Но мама заявила:
– Аза болеет. Проведать ее – человеческий долг!
Меня брать с собой не захотела. Ругалась самыми скверными словами! Материлась! Пожелала мне смерти, сказала, что, если меня не убьют, она сама меня прибьет. Кричала всякие гадости при младшем сыне тети Вари, Башире! Какой стыд!
Мама собрала гостинцы Азе: печенье, макароны “Ролтон”.
Я сразу вспомнила все ссоры и жестокое воспитание. Вот Аладдин спросил меня вчера: почему я такая нервная? А как объяснить, что маленькой я мечтала потерять сознание, когда меня били дома головой о стенку, если я получала в школе двойку! Поэтому, наверное, я такая теперь. Мама у меня очень жесткий человек.
Мама ушла. Я знаю – ее жизнь не сахар. Знаю – она хотела покурить, чтобы я не видела! Я ненавижу дым сигарет! Не терплю, когда курят женщины! Давно, совсем маленькой, я узнала: соседка Валя учит маму курить. Я решила сбежать из дома в знак протеста. Убежать подговорила и Аленку (шестилетнюю дочь той самой соседки). Скрыться нам удалось на сутки. Прятались в чужих подъездах (из дома прихватив одеяла и конфет). А вернулись оттого, что Аленка забыла любимую куклу. Тут нас родители и заловили. Но бить ремнем не стали.
Позднее Аленка с матерью были оклеветаны! Приказом с печатью волка, за подписью Ш. Басаева, они стали врагами чеченского народа. И были приговорены к расстрелу. Однако другие чеченцы защитили русских! (Правда, практически задаром получив их квартиру.) Но не убили, а спасли.
У меня странное ощущение, что прошлое похоже на стеклянный шарик. Что-то есть внутри. Можно даже разглядеть. Но уже не коснуться.
Опять бьют из “Града”.
Мама вернулась. Ей полегчало.
Полина
16.11.
Были Аладдин и Артур. Принесли батарейки для маленького магнитофона. Теперь я буду слушать музыку!
Пришел Мансур. Мы познакомили ребят. Они рядом. А я их рассматриваю. Артур – высокий, широк в плечах. Мужественный! Черты его лица благородны, спокойны. Он выглядит старше своих лет. Правильно выговаривает слова. Находчив! Отличный друг!
Мансур – светлоглазый. Глаза у него узкие, удлиненные к виску. Волосы по цвету пепельные, вьются. Он похож на морехода-путешественника. Аладдин – черноволосый и черноглазый. Золотая, необычная смуглость кожи. Нервное, постоянно меняющееся лицо. Он стремителен в движениях, в поступках. Он всегда спешит! Непредсказуем. Смел. И ослепительная улыбка! Все мои друзья любят слушать песни под гитару, немножко поют.
Артур старался сбить некоторую напряженность первых минут знакомства. Он подшучивал над собой и над Аладдином. Был веселым, невоенным. Аладдин заваривал кофе. Делал бутерброды. Предлагал угощение, как хозяин.
Мансур говорил о войне. О том, что мы не все выживем.
– Хорошо бы увидеться весной, ближе к лету! – предложил он.
Еще Мансур пожал Аладдину руку и сказал, что в обиду меня не даст ни одним, ни другим.
– А личную судьбу каждого из нас решит Всевышний!
Последние его слова я не очень поняла, но почувствовала – они важны. Драгоценные минуты этой встречи я хорошо запомню.
P. S. Аладдин приносил подзорную трубу. Он нашел ее на чердаке. За окном буря. Я так и не увидела Луну.
Царевна Будур
17.11.
Утро
Рядом ударил “Град”. Я слышала, как его заряжали. Опять взрыв! В наше домашнее укрытие я не иду. Жить не хочется. Хочется погибнуть над этой тетрадкой. Специально очень подробно пишу обо всем. Вдруг мой дневник найдут, как дневник девочки из г. Ленинграда? Прочтут! Поймут, что нельзя устраивать войну в своей собственной стране! Здесь наша Родина! Мы крепко связаны: детством, дружбами, своими родными. Общей для этой земли культурой. Невидимые нити сильны.
Запишу припев песни на память. Она нам всем нравится – Мансуру, Аладдину, Артуру и мне:
Туман над горами встает,Пожары вдали полыхают,Здесь снова сраженье идет,Опять непокорных карают.
Поет бард чеченского народа – Тимур Муцураев. Его песни раскупают быстро. Люди разной национальности и веры.
Вчера два друга обнаглели. Они разбили кассету Мансура, сказали: “нечаянно”. Хочу верить! Но не получается.
Было другое событие: младший брат Мансура меня здорово выручил. Произошло это так. В наш подъезд зашли взрослые вооруженные чеченцы. Очень спортивные, крупные. Все были с черными бородами и в черной форме. Один заявил, что давно наблюдает за нами. Я ему понравилась! Он хочет забрать меня себе в жены (!). Но не насильно, а по-хорошему. Моей маме он заплатит золотом (по обычаю) за то, что она меня выкормила и вырастила. К счастью, Башир был в подъезде.
Спорить с этими людьми было бесполезно. Но мой пятнадцатилетний сосед, сын тети Вари, сообразил все как надо. Он по-чеченски сказал, что он мой брат! Что я дала слово и жду человека, который ушел на войну. Вышла моя испуганная мама. Она произнесла благодарность за оказанную нам честь. Хорошо, маме на чеченском языке вспомнилось слово “жених”. “Пришельцы” в черном раскланялись и ушли. Помогла находчивость.
Уже много раз мы слышали об арабах. Они забирают себе девушек – готовить и стирать.
Рассказывали, что в частном секторе, примерно недалеко от нас, боевики вошли с оружием и забрали русскую девочку. Я ее лично знаю. Ее зовут Катя. Худенькая, светлая. Ей 15 лет! Через двадцать дней девочку вернули. Такого никто не ждал! “Меня не обижали и не приставали”, – рассказывала она. Те, кто ее привел, обратились к старикам: “У вас почтенный возраст. Вам одним нельзя!” Сообщили, что уходят из города.
Мансура дома не было. Но когда он узнал о “пришельцах”, велел мне не выходить на улицу. Хочу погулять – только в подъезде! Выходить молодым девушкам опасно. Мансур – рыцарь и джентльмен! Сегодня я была у них в гостях и еще раз убедилась в этом. Он сам все подавал на стол, угощал. Поддерживал общий разговор. Мягко, никого не обижая, шутил. Мансур рассказал, что есть вариант быстрой войны: открыть или взорвать дамбу. Затопить город. Тогда, как в древности, на месте г. Грозного будет море.
Царевна Будур
20.11.
12.25 – время молитвы. Уже несколько дней в нашем дворе прекрасный молодой голос читает “Азан” – призыв к молитве. Человек нам невидим. Он находится непонятно где, а голос идет мощно, как будто с неба. Может быть, его голос усиливают развалины. Видимо, в дальних больших домах обосновались новые жильцы.
А вчера утром, пока враждующие стороны спят, я ходила с Баширом на чужие огороды за капустой. Еды ведь нет. И случилась забавная история. Нам попался огород с большой чугунной калиткой и невскрываемым замком. Это было странно: все калитки давно распахнуты и разбиты. А эта – закрыта. И сквозь решетку видно, овощей на грядках полно! Мы долго и бесполезно толкали калитку. Пытались открыть ножом. Не смогли.
Тогда Башир ловко перелез через забор. Он стал подавать мне разные овощи. А я складывала их в пакеты и торопила его:
– Давай быстрее! Тишина – ненадолго. Может начаться обстрел!
Башир начал спешить. Он уже вылезал обратно, весело шутя в ответ, когда вдруг – шлеп. В сады прилетела мина. Раздался взрыв! Бедный, он сорвался и зацепился штаниной брюк за верхнюю пику на калитке (высота метра три). Повис вниз головой, а я ничего не могла сделать! Снова прилетела мина. Снова раздался взрыв! Уже ближе.
– Медлить нельзя! Мы умрем! – кричу я и быстро своим ножом отпиливаю кусок его штанины. Он падает вниз головой на мою сторону! Мы – спасены! Мы – с урожаем! И прямо в этот счастливый момент калитка сада беспрепятственно открылась. Штаны были уже отрезаны! Какое веселье! Калитка, вероятно, открывалась не в ту сторону. Мы, пригнувшись к родной земле, поползли к дому. В наших руках главное – пакеты с едой! Уже за домом, ближе к своему подъезду, мы оборачиваемся, видим: пожар в садах. Успели!
Я отдала маленькую тыкву соседке – старушке Мане.
21.11.
Новостей слишком много, чтобы все записать! Но кое-что, думаю, удастся. Я придумала Артура называть Джинном.
Раз есть Аладдин, а у него есть друг, значит, это Джинн. Как в настоящей сказке! Артур не против.
Сегодня я плохо спала ночью, потому задремала прямо при ребятах. Очнулась, как только Джинн укрыл меня пальто. Аладдин обозлился и Джинну при нас не сказал за весь вечер ни слова. Зато внезапно скатал полотенце жгутом и будто шутя ударил меня! А я вырвала полотенце из рук Аладдина и хорошенько отхлестала его. Ох, он надулся!
